— Саврос, у нас все готово к жатве? — Эрина проверила постройку для сушки снопов.
— Все готово, об инструментах позаботились Микел с Валерьяном. В этом годе хлебушек вышел на загляденье и на семена останется, и до следующего урожая продержимся. Лишь бы погода не испортилась. Гаврила говорит, все успеем и дома достроить и урожай вовремя соберем, а у него на это нюх, — староста поднял указательный палец вверх, да так и застыл. К дому старосты приближалась процессия, во главе с кричащей женщиной, которая гнала впереди себя девочку, хлеща ее по спине какой-то тканью.
— Вы посмотрите люди добрые на эту дрянь! Да что же это?! Как же так можно?! И ведь чего учудила то?! Как я теперь перед старостой отчитываться буду?! Пригрела змеюку! Я ее кормлю, пою, а она мне гадость такую устроила!! И зачем я тебя пожалела только, на свою голову?! — Эрина переводила взгляд с женщины на девочку, которой было не больше десяти лет. Ее заплаканная и чумазая мордашка, с глазами на пол лица, болью отозвалась в сердце вдовы.
— А ну цыц! Что тут происходит?! — Саврос грозно взглянул на женщину, которая лишь сейчас заметила их с хозяйкой. И в последний раз опустила тяжелую материю на спину падчерицы. Та не ожидая удара, упала на колени, выставив впереди себя ладошки и проехав ими по земле.
— Сидна! — Саврос подошел к женщине и отгородил ее от девочки, пока Эрина протянула руку, чтобы помочь ей подняться. Но та лишь отшатнулась, в ее глазах был испуг.
— Не бойся, я тебя не обижу, — Эрина так и стояла с протянутой рукой, пока девочка все же несмело протянула ей свою руку и поднялась с земли. Ее старенькое платье было перепачкано землей и разводами от травы.
— Староста, посмотри, что наделала эта негодница! Как мне не злится?! Что мне теперь делать с этой материей? На тряпки пустить, а ведь здесь отреза на платье бы хватило, — с горечью вещала женщина.
— Дайте сюда, — Эрина взяла из рук женщины ткань и, развернув ее, обомлела. Она переводила взгляд с материи на женщину, а потом посмотрела на девчушку, которая втянула голову в плечи.
— Это ты сделала? — девочка была напугана, она уже знала, чего можно ожидать от мачехи. А вот реакция на ее мазню, хозяйки поместья, боялась до смерти. Хоть по рассказам Зака, леечка была самой самой… Девочка то еще ни разу даже не видела хозяйку.
— Да… Я отстираю…
— Чего ты отстираешь?! Я уже весь мыльный корень извела, но твоя мазня даже не посветлела…
— Хватит! — Эрина взглядом дала понять Сидне, чтобы та замолчала.
— Чем ты это рисовала? — Эрина подошла к девочке, отчего та сжалась сильнее. Эрина поняла, что девочку нужно для начала успокоить.
— Саврос скажи Соле, чтобы выдала такой же отрез Сидне, взамен этого. А мы с…
— Муна, ее зовут Муна, — Саврос грустно взглянул на девочку.
— А мы с Муной пойдем пройдемся до Габи, — Эрина махнула рукой девочке и пошла вперед, даже не сомневаясь, что та следует за ней.
— Простите… я просто хотела… Я видела, как они делают краску для ниток… Мне так хотелось попробовать, — из глаз малышки текли слезы.
— Муна, — Эрина остановилась и осмотревшись, что рядом нет зевак, продолжила, — я не собираюсь тебя ругать. Наоборот! То, что ты сделала, это очень красиво, — девчушка, подняла глаза и непонимающе уставилась на женщину. Она ждала, что ее будут ругать, возможно, даже высекут…
— Чем ты рисовала? — Эрина развернула ткань и вновь взглянула на раскинувшиеся перед ней цветы. Ткань была мокрой, но рисунок даже не посветлел, был четким и ярким.
— Пальцем…пальцами, кое где веточкой, если нужно было нарисовать тоненький стебелек, — Муна всхлипнула и тоже взглянула на ткань, — Вам правда понравилось?
— Правда! Я ни видела ничего подобного! — Эрина взглянула на девчушку, на лице которой, расплылась улыбка.
— Я хотела, чтобы Сидна была красивой в платье, которое пошила бы из этого, — она провела пальчиком по ткани, и у Эрины от обиды сжалось сердце.
— А кем тебе приходится Сидна?
— Она моя мачеха, — девочка опустила глаза вниз, чтобы не показывать злых слез, которые так и текли из глаз, при воспоминании об умершем батюшке. Девочка хоть и была еще малышкой, но прекрасно понимала, если бы не мачеха, то она осталась бы на улице, как и многие дети, потерявшие своих родителей. Пусть мачеха и не любила ее, но девочка была ей благодарна за кусок хлеба и крышу над головой.
— Пойдем ка, зайдем к Габи, она тебя осмотрит, а потом я покажу тебе замок, — девчушка всхлипнула и отрицательно мотнула головой, с испугом взглянув на женщину.
— Я не могу… Мне нельзя… Сидна не разрешает мне уходить из деревни…
— Хорошо, тогда зайдем к Габи, а потом прогуляемся до Малики, — девочка кивнула и они направились к дому лекарки.
— Габи, с девочкой все в порядке? Кроме царапин от падения, нет других… каких-либо повреждений? — пока девочка играла с Оловом, Эрина учинила допрос лекарке.
— Лея Эрина, я не могу сказать точно, отчего те или иные синяки на руках девочки… Вы же понимаете, что дети довольно подвижны… У нашего Зака каждый день новый, так ведь он на месте не сидит… — Габи залечила малышке раны и привела ее в божеский вид, магией, очистив старое платьице. Отчего вызвала у девочки удивление. Хоть Муна и хотела задать много вопросов, но уроки Сидны, не прошли даром и малышка прикусила язык.
— Габи, я тебя поняла, — Эрина уже догадалась об отношении Сидны к Муне, но у нее не было доказательств. А то, что произошло сегодня, на глазах у всей деревне, было впервые. О чем и сказала лекарка вдове.
-Муна, скажи мне честно, Сидна тебя обижает? — они вышли из дома и направились к Малике.
— Она просто переживает за меня… а я не всегда веду себя хорошо…
— Муна, а кто еще живет с вами в доме? С кем вы приехали в поместье? — после травяного отвара Габи, девочка успокоилась и вела себя более открыто… а может это все из за дара Эрины…
— Мы приехали с дядькой Нором, он брат Сидны. Это он предложил нам сюда переехать, после смерти батюшки… — девочка теребила кончик тугой, длинной косы.
— А у него большая семья? — они уже подходили к дому Малики и Рашима, и Эрина немного замедлила шаг, чтобы успеть поговорить с девочкой.
