— Чувствуешь его?
В ответ Альберт медленно кивнул.
— Все-таки ты зря сорвал мне свидание, — еле слышно добавил он. — Внутри находятся обычные люди.
— Если среди них нет «бестелесного», — с этими словами Дмитрий постучал в дверь.
— Секунду, — раздался веселый женский голос.
Вскоре щелкнул замок, и на пороге появилась красивая молодая женщина. Ее длинные русые волосы были небрежно спрятаны под платок, а фигура казалась еще более хрупкой, будучи облаченной в мешковатое шерстяное платье на четыре размера больше. На руках женщина держала улыбающегося трехлетнего мальчика в джинсовом комбинезоне, который тоже был ему великоват.
— Добрый вечер, — с улыбкой произнесла она, удивленно глядя на троих незнакомцев.
— Мама, кто это? — немедленно поинтересовался сидящий у нее на руках ребенок.
— Тише, Егорушка. Это, наверное, к папе…
— Добрый вечер. Виталий дома? — спросил Дмитрий, быстрым взглядом оглядев крохотную прихожую.
— Да, дома… А что случилось? — формальный тон незнакомца показался женщине каким-то настораживающим. Улыбка исчезла с ее губ, и она в тревоге обернулась назад, надеясь, что муж слышит их голоса.
— Кто там, Зин? — из комнаты выглянул светловолосый коренастый мужчина, одетый в военную форму. Его синие глаза вопросительно скользнули по троим незнакомцам, замершим в прихожей, а затем в его глазах отразился животный ужас. Внезапно он сорвался с места и устремился к окну.
— Черт! — вырвалось у Дмитрия. Он бросился следом за мужчиной, желая задержать его. В свою очередь Иван выскочил из дома и поспешил к окну, выходящему из комнаты, в которой находился Виталий. Румянцев уже выбрался наружу и бежал по улице, пытаясь скрыться от своих преследователей. Вот только Иван оказался быстрее. Бехтерев и в детстве превосходил своих друзей в скорости, поэтому без труда догнал беглеца. Повалив Виталия на землю, Иван несколько раз ударил его. Далее уже подоспел Лесков.
Хватило одного взгляда, чтобы Виталий перестал сопротивляться. Он послушно поднялся с земли и поплелся следом за Дмитрием.
— Можно было просто спросить у меня, куда он побежит, — еле слышно произнес Альберт, когда Иван поравнялся с ним.
— Ну извините, — фыркнул Бехтерев, потирая разбитые костяшки. — Пока вы там родите, он уже на Золотой Континент улетит.
Молодая женщина в страхе прижимала к груди своего ребенка, не в силах понять, что только что произошло. Сначала ее муж почему-то бросился бежать, а теперь вернулся, такой тихий и спокойный, как будто ничего и не было.
— Кто вы такие? — дрожащим голосом спросила она.
— Зинаида, нам нужно поговорить с вашим супругом. Вы не могли бы нас оставить на пару минут?
— Нет, не могу! Я сейчас же позову солдат! — в страхе воскликнула она. В этот момент дверь соседней комнаты приоткрылась, и наружу выглянула заспанная девочка лет восьми.
— Олеся, живо вернись в спальню! — прикрикнула на нее женщина, отчего она испуганно вздрогнула.
— Кто это? — начала было она, но мать повторила свой приказ, и девочка подчинилась.
— Дорогая, ты тоже выйди. Мне нужно поговорить с этими людьми, — тихо произнес Виталий, глядя в одну точку. — Наедине.
— Что происходит, милый? Чего они от тебя хотят? — Зина хотела было приблизиться к нему, но Иван схватил женщину за локоть, заставляя оставаться на месте.
— Угомонись уже, дамочка, — не выдержал он. — Хватит кудахтать раньше времени. Тебе сказали пойти отдохнуть, так сходи.
— Я хочу знать, что происходит!
— Вряд ли услышанное вам понравится, — мягко произнес Альберт. Он уже чувствовал энергетику Виталия и мог ответить на вопросы Дмитрия еще до начала разговора. Сейчас этот человек находился под влиянием Лескова, поэтому скорее напоминал тряпичную куклу, которую посадили на диван, и она чудом сохраняла позу. Глаза мужчины безжизненно пялились куда-то в стену, голова склонилась на бок, рот чуть приоткрылся.
— Хочет, пусть остается, — тихо произнес Дмитрий, не сводя взгляда с Виталия. — Разве что ребенку все же не стоит здесь находиться.
Зинаида испуганно всхлипнула, и ее не менее перепуганный сын наконец не выдержал и расплакался вместе с матерью. Однако его рыдания так и остались в груди — Дмитрий лишь на секунду обернулся на него, после чего ребенок начал вырываться, и, когда мать опустила его на пол, он убежал к сестре.
То, что происходило дальше, напоминало какой-то кошмар, от которого Зине никак не удавалось проснуться. Ее муж наконец заговорил своим обычным голосом. Взгляд его сделался осмысленным, и в нем вспыхнула жгучая ненависть.
— Это все ты виноват, — сквозь зубы процедил он, глядя на Дмитрия. — Если бы не «процветающие», этого всего вообще бы не случилось. Не было бы никаких станций. Люди бы продолжали нормально жить в своих домах. А вы отравили их, сволочи! И теперь ты меня еще судить будешь, да?
С этими словами он горько расхохотался.
— Так это вы открыли люк на Адмиралтейской? — ледяным тоном спросил Лесков.
— Да. И открыл бы еще раз, если бы все вернуть назад, — с ненавистью ответил Виталий. — Вы и так уничтожили всех, дополнительные несколько сотен смертей уже ни на что не повлияют. Мы в любом случае обречены! А так я хоть попытался спасти свою семью.
— Что они пообещали вам?
— Жизнь после окончания войны. Право остаться в этом мире и вырастить своих детей. Золотой Континент готов пощадить тех, кто будет с ними сотрудничать. И я готов, лишь бы моя семья осталась в живых.
С этими словами он посмотрел на Зину. Губы женщины предательски задрожали. Она не проронила ни звука, но по ее щеке скатилась слеза, которая была красноречивее любых фраз. То, что эта женщина до этого времени считала промыслом Господа, на деле оказалось жестокой расчетливостью ее любимого мужчины.
— Я готов вступить в сделку с самим Дьяволом, если это поможет мне защитить тех, кто мне дорог, — произнес Виталий, опустив глаза.
— Как вы с ними связались?
— Я зафиксировал попытку взлома нашей системы и временно отключил защиту. Так они и передали мне мое первое задание и получили всю информацию о расположении нашей базы, количестве выживших и так далее. Конечно, после краха Адмиралтейской, другие станции переписали программу и усилили защиту, вот только дело уже сделано. Я знал, на что иду, и был готов к тому, если меня вычислят. Я шел на эту жертву осознанно. Ради своей жены и детей.
Он посмотрел на Ивана, на лице которого читалось одно желание — снести этому уроду башку. Затем перевел взгляд на Альберта, который не мог не проникнуться отчаянием доведенного до края человека. И наконец — на Лескова, в глазах которого не было ни капли жалости.
И от этого взгляда Виталий почувствовал, как по его телу пробегает озноб. На миг ему показалось, что он смотрит в глаза дикого зверя, который уже вынес ему приговор.
