Может, зря я всех тупыми обзывала? Говорила, что они ничего не понимают, а себя же считала самой умной.
Редкий случай, но мне приходится признать, что сегодня я лидер отряда не самых умных людей. Тупиц, короче говоря.
- Как она нас назвала?
- А ты кого похитить собрался? Кишка тонка. А вот с болонкой прокатит. Вперед, пока она не убежала. Без поводка будет сложно за ней угнаться.
- Поверь, за тобой сложнее.
- Просто ты плохо бегаешь.
Мне вдруг жутко захотелось присесть. Хоть я и не понимала, почему мы стоим посреди зала, мне все равно был необходим стул. И желательно, чтобы Мартынов сидел рядом. Когда он такой загадочный, как-то и отпускать его от себя не хочется. Тем более интонация его голоса меня заинтриговала.
- А ты много говоришь, но очень туго соображаешь. Шевченко, когда я сообщил матери, что ты любовь всей моей жизни, ты чем слушала?
Эх, отбой, интриги. Передо мной прежний Мартынов.
- Да кто в этот бред поверит? Какая к черту любовь всей жизни и гвоздя гробового? Самому не смешно?
- Ну, может быть, я слегка переборщил. Немного. Но смысл ты могла уловить?
- Какой? Что ты врун? Так с этим проблем нет. Я это поняла, а сегодня еще раз убедилась. Блохастая болонка. Почему она все еще здесь?
- И ты продолжаешь говорить, что не ревнуешь меня?
Огромный минус всех красавчиков – они слишком самоуверенны. В другой раз я бы с ним поспорила и, возможно, даже выиграла бы чертов спор. Но меня бесит болонка и раздражает ироничный взгляд Мартынова.
- Не ревную! Просто злит, что ты мне сообщения строчишь, а сам с телкой по кафешкам ходишь.
Ау! Это и есть ревность, дуреха.
- Ты мне тоже нравишься. Особенно когда ты такая возбужденная.
Так, Шевченко. Не позволяй ему запудрить тебе мозги. Соберись и не становись похожей на желе, которое ты терпеть не можешь.
- Все сказал?
- Так сложно поверить в то, что ты мне нравишься? Признаюсь, сам в шоке. Но меня успокаивает, что у нас все взаимно, хоть ты и будешь спорить. Как ты вечно это делаешь.
Пока я в срочном порядке обдумываю его слова и начинаю придумывать колкий ответ, твердые пальцы хватают меня за руку, и через секунду я уже прижата к мужскому телу.
- А теперь поздороваемся как следует. Привет!
В глазах Мартынова мелькает непонятный блеск, и, когда он наклоняет голову, блеск перестает быть непонятным.
- Э-э-э…
Поцелуй как борьба. И кажется, я проигрывала в этом бою, потому что, когда губы Демьяна накрыли мои, кожа тут же покрылась мурашками. Я закрыла глаза и мысленно приказывала себе остановиться и оттолкнуть парня. Но руки не слушались. Пальцы вцепились в мужскую футболку так, что ткань могла в любую минуту разойтись по швам.
Ауч.
Ну, и от такого поцелуя можно и самой себе признаться, что ревновать – это нормально.
- Молодые люди, вы мешаете посетителям.
- Мы и есть посетители, – бурчит Мартынов. – И вы мешаете нам.
Отрываюсь от парня и смотрю по сторонам. Официанта уже и след простыл, так же как и блондинки.
- А где болонка?
- Не знаю. Наверно, побежала звонить моей матери.
Губы Демьяна растягиваются в улыбке, когда он смотрит мне в глаза.
- Ладно! Приревновала, но немного. Теперь говори, что она делала рядом с тобой?
- Мать ее об этом попросила. Так же как и дала ей ключи от моей квартиры, – говорит Демьян, прижимая меня к себе и выводя из зала. – Когда я вышел из душа, она сидела на диване.
- Из душа? Ты же в штанах купаешься, как все нормальные люди? Или…
- Тебе уже говорили, что ты рычишь?
- Никогда, – бормочу, язык прикусывая. – И не отвлекайся. Вышел из душа, а потом…
- Оделся и вывел ее из квартиры. По пути позвонил матери, и мы договорились встретиться здесь. – Демьян открывает мне дверь, и, когда я сажусь, он снова наклоняется, прикасаясь к моим губам. – Цветы и конфеты?
- Ага. Подснежники. – Пусть попробует их найти. - Так, где твоя мать?
Что может быстро отрезвить парня? Правильно. Напоминание о его матери.
- Она написала, что у нее дела и приехать она не сможет. В принципе, я был уверен, что она не приедет. Какие у нее могут быть дела на окраине города? Бред же.
Упс.
Глава 34
- Ну и выдумщица она у тебя. – Мой нервный смех невозможно замаскировать даже истеричным смехом. – Уверена, сейчас сидит на маникюре и мечтает о том, чтобы сынулька ее единственный одумался и на болонку внимание свое обратил. Мне точно порчи не избежать.
- Купить тебе оберег?
- Какой? С твоим именем?
- Вообще, я про тату подумал. Уже и представил, как мое лицо будет идеально смотреться на твоей спине. Но можно и имя набить. На пояснице. Даю гарантию, любое проклятье отскочит.
- Не сомневаюсь. Идиоток с такими татухами проклятия стороной обходят.
От того, как пристально на меня смотрит Демьян, становится немного неловко. Чувствуешь себя курицей, которую запустили в клетку к голодному льву. Кукареку – и тебя сожрали. Для справки: взгляд Мартынова именно такой. Я не преувеличиваю, витая на розовых зефирках.
Слава Аиду, тетя Зоя вовремя позвонила.
- Оливка, срочно возвращайся домой. Тут такое…
- Что там? Гаргамель бушует? Златка верещит? Небо падает?
- Хуже. Лизка молчит. Рылась в твоей комнате, наорала на всех, а потом собралась и умотала неизвестно куда.
- И? Не пойму, в чем проблема? Это ее обычное состояние.
- Проблемы? – спрашивает Демьян серьезным тоном.
Я убираю телефон подальше от уха, чтобы сваха тетя Зоя не услышала мужского голоса, и говорю короткое: «Все нормально».
- Оливка, ты меня слушаешь? – кричит в трубку женщина. – Она в твоей комнате рылась. Там все перевернуто. Вещи на полу валяются. Ящики выпотрошены. Тебе нужно вернуться и проверить, чего не хватает. Я уверена, она точно что-то прихватила с собой.
Уходит несколько секунд на то, чтобы понять смысл ее слов. А после этого меня накрывает такая волна гнева, что мне кажется, она с легкостью снесет весь город. Ну, ведьму так точно с метлы собьет.
Демьян стучит пальцами по рулю и с любопытством смотрит на то, как я запихиваю телефон в сумку.
- Едем смотреть твою комнату?
Он издевается?
- Прошлых смотрин не хватило?
- Теперь хочу посмотреть под другим углом. Кровать, да?
