Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Кедровая, 8, Школа искусств.
– Сука! – сказал Георгий, и, выхватив телефон, стал набирать Олега.
– Я на месте, – ответил тот. – Что-то срочное?
– Что значит «перенесены по адресу»?
– А-а, так ты уже здесь. Подожди.
Олег быстрым шагом вышел навстречу Георгию из дверей ДК. Вместо монблановского фуллхауса на нем была черная водолазка и серый малоприметный пиджак.
К Олегу подбежал еще один «правопорядок» и что-то быстро-быстро затараторил.
– Ну что? – буркнул Олег. – Разгружайте их с обратной стороны. Чтобы с улицы не видно. Заднюю дверь открыли же? Давай!
«Правопорядок» кивнул и исчез за деревьями.
Георгий вместо слов развел руками.
Олег же, глядя на него, вздохнул.
– Ты что, первый день замужем? Давно обкатанная фишка. Какое-то количество дурачков, может, и развернутся. А к началу парни объявление, понятное дело, свинтят.
Вошедшего в ДК встречал бьющий в глаза свет десятка люстр, гроздьями свисающих с потолка. Не успевал новоприбывший сделать и пары шагов, как уже утыкался в столы с табличкой «регистрация»: женщины с бейджами перекрывали ему путь и настойчиво указывали – вот сюда, в очередь, без записи в зал нельзя. Очередей при этом было несколько. В одну, как пояснил Олег, определялись подвозимые префектурой (у них в паспорт для опознания был вложен календарик с сочинской олимпиадой). В другую ставили работников стройкомпаний, пригнанных по разнарядке титановыми корешами. У них опознавательных знаков не было, их просто выкликали по профессии.
– Строители! Строители! – вопила ответственная за регистрацию тетка.
– Совсем уже ничего не боятся! – качая головой, возмущалась женщина с плакатом «Закатали в бетон и газон, и закон!». Ее товарки – очевидно, уже уставшие удивляться наглости Махинских прихвостней, – сбились в кучу чуть дальше по коридору и понуро переговаривались. На всякий случай рядом с ними прогуливались два крупных «правопорядка».
– Ничего-ничего, вас всех еще нарисуют! – внезапно выкрикнула активистка в бирюзовом пуховике.
Георгий заглянул в зал и с удивлением отметил, что за час до мероприятия свободных мест в нем почти нет.
– Первые два ряда – проектировщики, стройнадзоры, чиновники и восемь мест для Махина с семейными, – сказал материализовавшийся Олег. – Потом я посадил строителей, за ними – вон, глянь, в погонах – мои вояки, потом двумя слоями префектурские. Скандалисты размазаны и тут, и там. В целом, всё хорошо, зал мы контролируем. Проход на сцену парни стерегут.
Георгий кивнул и протянул Олегу руку.
– А я говорил, – заметил Олег.
К началу слушаний в зале стало не протолкнуться. Закончились не только сидячие места: народ расселся на ступеньки в проходах и встал в технической зоне для видеоаппаратуры.
Протестующие против рокады дважды пытались развернуть плакаты и с ними взойти на сцену, но оба раза Олеговы «секьюрити» откатывали их обратно. Идти в психическую атаку на крепких коротко стриженных парней женщины и пенсионеры пока не решались. Выход из положения они нашли, оккупировав стол счетной комиссии – его опрометчиво поставили под сценой.
Когда ведущий объявил, что пора начинать собрание, снизу засвистели и заулюлюкали.
– Вам не удастся нас обмануть! – закричала тетка, на пару с длинным взлохмаченным парнем державшая плакат «Рокада зовет на баррикаду».
Сплотившиеся вокруг нее десять человек явно почувствовали себя 300-ми спартанцами. Их маленький отряд ощетинился древками самодельных дацзыбао, с ужасом и яростью глядя на полчища своих противников.
На крышку стола влез мужичок в штормовке хаки. Сорвав с головы кепку, он взялся косплеить Ленина, но в поднявшемся гвалте – уже со стороны Махинской массовки – ничего не было слышно.
– Позор! – поддерживали его товарищи.
– Позор! – издевательски вторили им провокаторы из зала.
Привезенные префектурой сидели тихо и без особого интереса смотрели по сторонам.
Георгий поднялся на второй этаж – на балкон, с которого Слава вел видеосъемку. Он знал, что это золотое правило – дать всем проораться минут десять-пятнадцать. Протестующие выдохнутся, и тогда ведущий начнет.
– Хорошее шапито, – сказал Слава, глядя на беснующийся зал.
– Олег так свою услугу и назвал.
– Значит, он более свободный человек, чем мы с тобой. Ему, поди, не придется потом описывать это как «состоявшееся волеизъявление граждан».
Где-то через полтора часа на сцену поднялся кандидат Махин. Слушания к этому моменту шли по накатанной, и выступить успели уже четверо скучных чиновников – Георгий понял, что это какие-то специалисты из технадзора, градостроительного совета и прочих подземелий ведьм.
– Был такой случай, – начал титан совершенно от печки, – да ты послушай сначала, чего орешь-то! Да. Случай. Это же государственное дело, понимать надо. Президент что, один должен дороги тебе строить?!
– Вдвоем с мэром! – закричали от бывшего стола счетной комиссии.
– Ну так они и делают, а ты только орешь, – сообщил Махин под редкие хлопки из зала. – Собачьей будки за всю жизнь не построил, а туда же! Дороги нужны нам? Нужны. Тебе нужны дороги, человек?
– Точно! – завопил какой-то тип с пятого ряда. – Нужны! Гони их, Николаич, дармоедов.
Протестанты начали на него шикать.
– А вы мне рот не затыкайте! – горячился мужичок. Он вскочил, выбежал к микрофонной стойке у самой сцены (естественно, под надзором «правопорядка») и обвил ее руками.
– Мужики! Бабы! – закричал он – Вот я простой слесарь, Сергей Кузин меня зовут. Я – рабочий человек, а что рабочему человеку надо?! Ему вот этого вот, что тут мутить пытаются, не надо! Правильно Виктор Николаич им – дороги! Дороги – они наше серое золото. Так-нет? А некоторые понаехали во Внуково к себе, поместий понакупали и сидят там. Вот и сидите! Я прав, мужики?
– Прав! – загудел зал.
– Вот! – еще больше распалился лже-слесарь. – А мы что же? Как мы, рабочие люди, на куда нам надо ездить должны, а? Подыхать мне, что ли, в моем Солнцево? Вы уморить меня хотите, гниды?!
– Позор, – тихо пробовали реагировать на проповедь протестующие, но их голоса тонули в общем гуле.
– Вот и ты, солдатик, скажи, нужна тебе ихняя недвижимость или дорога, чтобы ездить? Скажи, не молчи!
– Кто-нибудь стримит этого красавца? – поинтересовался Георгий.
– Ведем трансляцию, не дрейфь.
– Отлично! А солдатики – тоже наши?
Солдатики были тоже наши. Вслед за слесарем выступил капитан, который рассказал, что ему после 15 лет службы, наконец, дали квартиру. Но она в «Московском», и добираться до части – два часа.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
