Если мысленно изъять из психастении «болезненное сомнение»(неверие) и ипохондрический настрой (эгоцентризм), то от нее практически ничегоне останется.
Тот же невротический стержень – неверие и эгоцентризм –пронизывает и обсессию, и истерию, но прежде чем говорить о них, я хочу сказатьнесколько слов о неврастении.
Как очерченная клиническая форма невротизма неврастенияможет вызывать некоторые сомнения. «Неврастения является частным видом астении– так называемым психогенным типом астении» (В. Колосов). Что же касаетсяастенического синдрома, то он является наименее специфической, общей реакциейкак человеческого организма, так и человеческой психики в ответ на воздействиелюбой вредности. Неврастения, поскольку в ней основным является астеническийкомпонент (ослабление психического тонуса), наименее специфична из всехневрозов.
В происхождении неврастении основная роль отводится астении,нервно-психической слабости, возникающей из трудностей сугубо объективногопорядка (в этом неврастения глубоко противоположна психастении). В неврастениислишком мало конфликта внутри личности и слишком много конфликта вне ее, тоесть между индивидом и его окружением. Неврастеник слишком сильно погружен всоциум, пронизан его ценностями, его отношение к окружающим гиперсоциально, вего представлениях о социальных рангах всегда отдает китайщиной. Неврастеникесли и мучается, то не столько из-за несоответствия своего внутреннего переживаниясвоей социальной деятельности, сколько из-за несоответствия своего социальногоположения своим социальным претензиям. Он абсолютно убежден в том, чтодостигнутый социальный статус им «заслужен», «завоеван», «получен по праву», онне будет сомневаться в ценностях социальной жизни вообще, его социальная жизньне будет переживаться им как нелепость и бессмыслица его существования. Вневрастении есть чувство бессилия и раздражительной слабости, естьнетерпеливость, вспыльчивость, сочетаемые с чувством утомления, разбитостью,усталостью, но все это на фоне высоких социальных притязаний; это«директорский» невроз. Срыв высоких амбициозных установок – вот что такое, вконечном итоге, неврастения.
Очень трудно сказать о неврастенике, что он, подобноистинному невротику, сознает одно, а переживает другое, нет, он знает, по сутидела, что ему нужно, чтобы избавиться от психического дискомфорта (для этогоему, порой, достаточно просто отдохнуть, «просто выспаться»), в то время какнастоящий невротик не знает, что ему нужно конкретно; неврастеник и сознает, ипереживает одно и то же, в нем нет внутреннего конфликта между его сознанием иего бессознательным переживанием; он не страдает, как истерик или невротик снавязчивостями, по поводу отсутствующего страдания и не радуется объективно несуществующему успеху.
В психическом содержании подлинного невротика присутствуетта парадоксальность, которая создает все его душевное своеобразие и без которойневротик не был бы невротиком. Неврастеник же логически достаточно понятен, он,в целом, усталый или легко утомляемый человек, в нем нет намека на тайнуюманифестацию какой-то иной природы.
Неврастения не имеет глубокого фундамента невротизма,который имеет психастения, она стоит на зыбкой почве астении и достаточно легкокорректируется посредством комплекса известных психотерапевтических мер,направленных на устранение астении.
Самое главное – в неврастении нет внутренней драмы пола,этого самого существенного переживания подлинного невротика, в ее психическомсодержании мужественность и женственность не проявляются так, как в другихформах невротизма.
Основной стержень невротизма – неверие и эгоцентризм –недостаточно выражен в неврастении.
Неврастеник являет собою проблему не столько личности, вполном смысле этого слова, сколько социального индивидуума с его амбициознымитрудностями.
В отличие от неврастении истерия и обсессия болеесоответствуют предлагаемым мною критериям невротизма.
Истерия отличается своими «болезненными» предъявлениями,имеющими характер камуфляжа. В истерии есть много того, чего объективно нет;она пользуется объективными демонстрациями как подсобным средством для своегосамоутверждения.
Истерия – это всегда вызов, демонстрация окружающим некой«непризнанной» ими ценности, таящейся в личности истерического невротика;непризнание этой «ценности», этого «совершенства» со стороны окружающих создаетвсе своеобразие истеричного характера. Истерия отталкивает своейпретенциозностью, она хочет, чтобы ее принимали за нечто большее, чем она есть.Эта претенциозность тем большая, чем больше в человеке внутренней неуверенностив правомочности собственных эгоистических самоутверждений. Эгоцентризмистерической личности вытесняет неугодную ей неуверенность, он заполоняет собоювсе ее внутреннее содержание и утверждает себя как некое личностное«совершенство».
Таким образом, если психастеник мучается своейнеуверенностью, ищет выход из нее, то истерический невротик не хочет знатьее, – она слишком явно напоминала бы ему о собственном личностномнесовершенстве и неполноценности.
В истерии кет творческого преображения личности, это всегдане правомочная претензия на личностное «совершенство».
Не раскрывая полноценно свою личность, предпосылки которой унего безусловно есть, истерик обрекает себя на невротизм.
В истерии так много мнимой «объективной симптоматики»(пестрая картина психических, двигательных, сенсорных, вегетативно-висцеральныхнарушений), потому что в ней много заигрывания с объективной реальностью и малоподлинного знания о ней. Истерическая внушаемость (скорее, самовнушаемость) –это результат недолжной самореализации личности. Истерическая личность, хотя ижаждет быть цельной, «совершенной», по существу, разорвана. Она переживаетодно, а осознает совершенно другое, она незаконно, так сказать, выводит своесубъективное переживание из объективной ситуации, окончательно ею неосознанной, а потому воспринимаемой эмоционально-образно, чувственно,импульсивно. Отсюда ее нескончаемые претензии и придирки к окружающим, но не ксамой себе, отсюда ее неиссякаемое стремление к провоцированию конфликта всвоем окружении, так как конфликт, скандал, внешний разлад более соответствуетее внутреннему самочувствию. У истерической личности существует неистребимоестремление быть в кругу творческих личностей, особенно среди представителейобщепризнанных «творческих» профессий. Именно здесь истерические личностисоздают атмосферу так называемой богемы, известной своей расхлябанностью,шумным пустозвонством, унылым, нудным, пошлым эгоцентризмом. Такое стремление –не что иное, как интуитивно продиктованное желание возместить собственнуюличностную неполноценность (отсутствие творческого вызревания) внешнейприобщенностью к творческой элите.
Истерическая личность незаслуженно причисляется кхудожественным натурам, однако для подлинно художественной (= творческой)натуры ей не хватает самого главного – углубленного внутреннегосамососредоточения, без которого нет настоящего творчества, тем болеехудожественного; она разбросана, поверхностна и нетерпелива.
