– Что я должен выполнить? – прохрипел пленник, слепо оглядываясь в темной комнате.
Словно прочитав его мысли, под потолком вспыхнули блеклые огоньки. Евгений зажмурился, привыкая к свету. Проморгавшись, начал жадно осматривать помещение. Стены, обшитые металлическими панелями, решетчатый пол, словно в забойном цехе, – удобно, чтобы кровь не застаивалась и сразу уходила в канализацию. Евгения передернуло. Постоянный голод лишил его сил, и парень едва не грохнулся, почувствовав, как ноги предательски начали трястись.
– Я объясню твою-с-с задачу, – прогремел голос. Только теперь Евгений понял, что с ним говорили через динамик, подвешенный под самым потолком. – Но сначала перекуси-с-с. Тебе понадобятся силы-с-с.
– Я… – начал парень и замолчал на полуслове.
Небольшая панель на стене плавно отъехала в сторону – и из образовавшегося окошка выполз поднос с тремя тарелками. На одной, свешиваясь с краев, лежал огромный кусок жареного стейка. Маслянистый блеск мяса, зажаренного до аппетитной корочки, примагнитил взгляд парня. На второй тарелке горкой насыпан репчатый лук. Обычный репчатый лук, но, господи, как же он пах! Нарезанный тонкими, почти прозрачными кольцами, сбрызнутый уксусом, приправленный черным молотым перцем и смешанный с мелкорубленой зеленью и зернами граната, он сводил с ума своим ароматом.
Рот парня наполнился слюной. Евгений явственно представил, как хрустит этот лучок, перемешиваясь своей пряной остротой с жирком от мяса.
В третьей тарелке был хлеб. Ноздреватый, белый, со светло-коричневой корочкой, еще пышущий жаром, словно только что испечен.
– Ешь, – почти в приказном тоне произнес голос из динамика, и Евгений сорвался с места.
Схватив стейк, он впился в него зубами и едва не запищал от счастья. Мясо брызнуло в рот горячим соком, наполняя желудок парня райскими ощущениями. Евгений отправил вслед мясу кусок хлеба и едва не упал в обморок – настолько тот был прекрасен! Солоноватый упругий хлеб, какой не купишь в магазине, только в деревнях в домашних печах пекут теперь такой. Хлеб… как же долго он о нем мечтал! Слезы сами по себе брызнули из глаз Евгения, но он даже не заметил этого. Очередной кусок мяса – и вприкуску горсть лука. Приятно промаринованные белые кольца захрустели, оставляя на языке божественную сладость и терпкость.
Евгений ел и только и успевал себя одергивать – нельзя глотать еду, нужно как следует ее прожевать, по максимуму насладиться каждым куском. Возможно, потом уже не будет такого пиршества. Возможно, это даже последняя его еда в жизни. Смертникам ведь тоже полагается перед казнью вкусный ужин. Ну и к черту! Радость от пищи затмила даже такие невеселые мысли. Пусть казнят. После такого куска мяса и хлеба – хоть в ад. Ничего уже не важно. Главное – утолить этот вечный голод, который выпил из него все соки и жизненные силы.
Когда тарелки были пусты и вылизаны по несколько раз, голос из динамика вновь ожил.
– Тебе-с-с понравилось?
– Я… Да, мне понравилось, – прислонившись к стене, довольно пробурчал Евгений. Приятная тяжесть в животе наводила дрему. Парень едва не засыпал. Сквозь теплую истому и лень он спросил: – Теперь вы меня убьете?
– Что? Нет-с-с! Конечно же, нет-с-с! – голос рассмеялся, и смех этот был похож на ржавый скрип петель. – Ты нам нужен.
«Я им нужен», – на автомате подумал Евгений, прикрыв глаза.
– Арес-с-с-17, – прогрохотал Голос.
Евгений чуть оживился. Знакомое слово из прошлой жизни подняло откуда-то из глубины волну разных чувств.
– Арес-17? – словно пробуя слово на вкус, повторил Евгений.
– Ты ведь занимался этим проектом-с-с?
– Да. В Научно-исследовательском институте я возглавлял рабочую группу по этому проекту. Но он не до конца…
– Мои люди довели-с-с его до конца, – перебил его голос.
– Вы изготовили бомбу? – выпучил глаза Евгений. Сон как рукой сняло.
– Не с-с-совсем так-с-с. Ее сделали другие… Хм-м… Ученые. И спрятали-с-с! Очень надежно спрятали-с-с. Нам понадобилось много времени-с-с, чтобы отыскать примерное мес-с-сто укрытия бомбы-с-с. Но даже узнав, что это Аномальная Зона, мы не смогли-с-с отыскать точного его мес-с-стоположения. Но теперь все в прошлом-с-с. Скоро у нас-с-с будет карта. С-с-с помощью нее мы найдем-с-с точное месторасположение Ареса-17. Мои люди уже вышли на след-с-с. Наш проект на финишной прямой-с-с, ос-с-сталась последняя-с-с часть.
– Взрыватель? – понял Евгений.
– Да.
– Поэтому вы и держали меня все это время?
– Верно-с-с.
Евгений молчал, не зная, что сказать. Голос тоже был нем. В комнате стояла звенящая тишина.
– Что вы хотите? – спросил первое, что взбрело в голову, парень, только чтобы нарушить скорбное молчание.
– Ты должен-с-с активировать взрыватель.
– Активировать? – Евгений вздрогнул. – Это же значит, что произойдет катастрофа, взрыв такой мощи, что разрушит… Да он в радиусе трехсот километров все уничтожит! Но самое страшное – это последствия радиации! Ядерная зима начнется! Все погибнут!
– Не беспокойся-с-с. Взрыв будет-с-с, но не настолько разрушительный-с-с. Это будет управляемый узконаправленный-с-с выброс энергии-с-с.
– Что? Как это? Я не совсем понимаю.
– Тебе и не надо-с-с. Мы внес-с-сли кое-какие изменения-с-с в конструкцию. Последствия не будут такими-с-с плачевными, как ты говоришь. Нам это ни к чему-с-с. У нас-с-с другие планы-с-с. Просто-с-с взрыватель. Ведь это ты был главным-с-с его разработчиком.
– Да, я занимался его разработкой, – кивнул парень.
– Во взрывателе есть код-с-с. – Голос напрягся, словно говоривший с трудом сдерживал злобу. – Мы не смогли его-с-с подобрать.
– Это не совсем код, – кивнул Евгений. – Там нет привычных цифр, букв или еще чего-то, что можно ввести и получить доступ. Уровень защиты гораздо выше.
– Да, мы знаем-с-с. Поэтому ты до сих пор и жив-с-с.
Евгений задумался.
– У меня же нет выбора, как я понимаю?
– Ты правильно понимаешь-с-с, – снисходительно ответил голос. Свет в комнате чуть дрогнул, словно говоривший начинал выходить из себя – эта рвущаяся наружу дикая злоба выжигала вольфрамовые нити ламп. – В любом случае нам-с-с удастся взломать систему защиты-с-с взрывателя, вопрос лишь во времени. Но мы умеем ждать-с-с. А вот тебе это время покажется вечностью. Мы вживим в твой мозг-с-с датчики и будем пос-с-сылать сигналы, которые твой головной компьютер воспримет-с-с как боль, адс-с-скую боль. И это будет продолжаться вечно-с-с. Потому что мы выключим тебе ощущение-с-с времени. Каждая с-с-секунда будет казаться тебе вечностью – вечностью, наполненной океаном-с-с боли.
Эхо, словно вспугнутая летучая мышь, заметалось по комнате.
– Я согласен вам помочь, – буднично ответил Евгений, вновь прикрыв глаза. – Только дайте еще мяса. И хлеба. Есть охота – сил нет.
