— Мистер Маршалл, мисс Рени, что вы здесь делаете?
— Собираемся начать наш медовый месяц. — Он прижал Рени к себе.
— Какая прелесть! Поздравляю вас! Что-нибудь принести?
— Нет, спасибо. Можешь идти, Луиза.
— Спокойной ночи. — Радостная, она скрылась в комнате для прислуги.
Маршалл взглянул на Рени, и в глазах его сверкнул огонек.
— Тебе, наверное, хочется скорее переодеться?
— Да. Не очень-то приятно в мокром.
— У Дорри в комнате, думаю, найдется кое-что подходящее. Тебе помочь переодеться?
— Нет, — испугалась она, — я справлюсь сама. А как же ты?
— В моей комнате много вещей. Пойдем. — Он взял ее за руку, и они поднялись наверх, думая о том, что им предстоит испытать в эту ночь.
Маршалл оставил Рени возле комнаты сестры, пообещав встретить ее внизу.
Она робко улыбнулась и скрылась внутри. Маршалл снова почувствовал, как что-то сжалось в груди, и пошел в зал, пытаясь заглушить в себе эту боль. В комнате все было так, как в тот день несколько недель назад, когда он в панике покидал дом. Теперь он понимал, почему так спешил. Чувства, переполнявшие его, так жгли его душу, что пришлось искать спасение в бегстве из Сидархилла, от Рени, мистическим образом напоминавшей Элизабет. Неприятные воспоминания вернулись вместе с образом первой жены. Здесь, в Сент-Луисе, они провели свою первую ночь, и она была не из приятных. Хорошо бы Рени не испортила этот вечер, как сделала тогда Элизабет. Он переоделся в белую рубаху и рыжевато-коричневые бриджи и спустился вниз. Дверь в комнату Дорри была заперта, вероятно, Рени еще не была готова, и Маршалл прошел в кухню за едой. Он положил на поднос хлеб и сыр и отнес в кабинет. Едва успел вновь наполнить их бокалы, как услышал на лестнице шаги и вышел, чтобы встретить Рени. Он и не представлял, что она может быть еще красивее, чем на балу. На ней было темно-красное бархатное платье с глухой застежкой, плотно облегавшее фигуру. Волосы роскошными локонами падали на лицо и плечи.
— Извини, что задержалась.
— Такую красоту стоило ждать, — ответил он, очарованный ею.
— Спасибо.
— Я принес кое-что поесть, ты, наверное, проголодалась. Сядем поближе к камину.
— Чудесно. Кабинет — мое любимое место в доме.
Они вошли, и он плотно закрыл дверь.
— Гроза еще не прекратилась?
— Сильный дождь.
— Это совсем неплохо. Еще приятнее быть дома в тепле и безопасности, когда на улице такая погода, — улыбнулась Рени.
Они удобно устроились на диване, потягивая бренди и слушая, как дождь стучит по стеклам.
— Я совсем не проголодалась, Маршалл. Поешь сам, если хочешь.
— Единственное в мире, чего я хочу, так это только ты, — произнес он с нежностью, от чего Рени покраснела. — Не смущайся.
— Я просто немного нервничаю. — Она поставила бокал и посмотрела на него. — Я безумно тебя люблю. Как я вообще могла стерпеть, видя тебя с Джулианой сегодня вечером.
— А что в этом ужасного?
— Ну как же! Дорри сказала, что ты с ней долго встречаешься и Джулиана любит тебя…
— Очевидно, моя сестра не совсем в курсе… — Он взял ее руки в свои и посмотрел прямо в глаза. — Я хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Давай поклянемся, что будем говорить друг другу только правду.
— Я согласна и хочу, чтобы ты был мне прежде всего другом.
— Я тоже. Я так люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты единственная женщина, которая обыграла меня в триктрак, — пошутил он и невинно поцеловал ее.
Рени положила голову ему на плечо.
— Я люблю тебя, — прошептала она и призывно посмотрела на Маршалла.
Они повалились на диван.
— Рени, пойдем наверх.
— Не надо. У камина теплее.
Как хорошо, что они не пошли наверх, где… нет, не хочется даже думать. Лучшего места, чем здесь у камина, где они были так близки, не найти. Он приподнял ее и крепко обнял.
— Так теплее?
— Да. — Она прижалась к нему.
Маршалл целовал ее долго и страстно, шепча что-то на ухо, потом стал ласкать губами ее шею. Рени подсознательно понимала, что он собирается сейчас сделать. Ей почти ничего не было известно об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. Она знала только, что это органическая часть замужества и что в результате появляются дети. В Лемане ее всячески ограждали от этой стороны жизни, и отец не любил обсуждать подобные вопросы. Покорность боролась в ней со страстью, поглотившей ее. Маршалл расстегнул платье и просунул внутрь руку. Он вскрикнул от удивления, обнаружив, что под платьем ничего нет.
Рени откинулась назад.
— Я думала, тебе будет приятно…
— Конечно, любимая. — Он уложил ее рядом с собой и спустил платье. — Ты еще прекраснее, чем я ожидал.
Он прикоснулся нежно, но она отпрянула.
— Я не сделаю тебе больно, — сказал он ласково, целуя ее. — Не бойся.
Рени наблюдала за ним как завороженная. Он снял рубаху, обнажив загорелое, мускулистое тело. Заметив ее зажатость, Маршалл решил подождать с остальной одеждой. Пусть немного привыкнет, перестанет стесняться. Он вытянулся рядом, спиной к огню, прижал ее к себе и стал тихонько целовать в губы. Ее напряжение постепенно исчезало; теперь она сама желала продолжения поцелуя. Когда в очередной раз он прикоснулся к ее губам, она затрепетала, и стон вырвался как будто из глубины души. Она еще крепче прижалась, чтобы полнее ощутить тепло, исходившее от него, Он скользнул ниже и стал ласкать ее упругие соски. Радостный восторг объял ее, и она вся выгнулась, словно призывая ласкать ее полную грудь. Маршалл гладил ягодицы и добрался до самого сокровенного места. Рени стонала от наслаждения, свободно двигаясь под ним. Никогда она не испытывала ничего подобного. Каждое его движение, каждый поцелуй приближал ее к… К чему? Она не знала наверняка, но предощущала нечто необыкновенное. Маршалл был очарован ее страстью. Он изменил ритм и снова начал покрывать жаркими поцелуями ее шею и грудь.
Рени стала двигаться в такт ему, плавно и осторожно, замирая от наслаждения. При каждом толчке ток пробегал по всему телу. Вдруг откуда-то издалека она услышала его голос и очнулась, Рени лежала неподвижно, глядя на улыбающегося любовника. Вдруг она обхватила его за шею и крепко прижала к себе.
— Я и не подозревала… — прошептала она.
— Я знаю, любимая.
Она снова покраснела. Он взял ее руку и положил на ее самое теплое и влажное место.
— Теперь ты готова, — произнес он охрипшим голосом.
Рени стыдливо отдернула руку, а Маршалл эту ее руку поцеловал.
Он на мгновение отодвинулся и увидел ее широко раскрытые глаза.
