Сгорая от возбуждения, Фрэнси закрыла свой рабочий блокнот с программой и отправилась домой. Вот уже месяц она спала не более пяти часов в сутки и очень устала.
Фрэнси уснула, едва добравшись до постели.
Ей и в голову не пришло запереть программу в сейф.
Глава 17
Нью-Йорк, 24 августа 1956 года
В одном из офисов «Магнус индастриз» на Шестой авеню за большим письменным столом друг против друга сидели два человека. На столе между ними лежала папка с бумагами, привезенная из Парижа специальным курьером четыре дня назад.
Посетитель, сидевший в большом кожаном кресле, перевел взгляд с папки на хозяина кабинета. Он ждал вопроса, который тот вот-вот задаст, вопроса, который откроет причину его пребывания здесь.
И вопрос не заставил себя ждать.
— Что вы об этом думаете? — спросил человек за столом. — О чем здесь говорится?
Посетитель откашлялся.
— О гораздо более важных вещах, чем вы предполагаете, — ответил он.
Наступило молчание.
— Насколько более важных?-снова спросил хозяин кабинета, сузив глаза.
Посетитель нервно заерзал в кресле. Он был несколько смущен тем, что находится в присутствии столь могущественного человека, но все же сознавал и собственную значимость.
Посетителя звали Александр Колфилд, и он занимал должность вице-президента по научно-исследовательской работе одной из самых крупных в мире фирм — изготовителей компьютеров. Его вызвали сюда, потому что он был лучшим в своей области. Ни один человек не обладал таким доскональным знанием компьютеров и областей их применения, и только очень немногие умели анализировать и предсказывать будущие направления использования этих удивительных машин, как это делал Колфилд.
Ему дали прочитать бумаги, лежавшие в папке, и заплатили немалую сумму денег, чтобы он хранил в секрете содержание документов, с которыми ознакомился. Едва заметным жестом показав на папку, Колфилд начал говорить, тщательно выбирая слова:
— Чтобы лучше воспринять важность того, что я скажу, необходимо понять: информатика — наука молодая, но недалек тот час, когда компьютеры завоюют мир. Сегодня это просто забавные игрушки-курьезы. Через десять-двенадцать лет они станут столь же привычными, как сейчас телевизоры. Трудно даже представить, что это означает в смысле получения прибылей.
Он помолчал. Человек, сидевший напротив, не торопил его, просто пристально смотрел на собеседника проницательными темными глазами.
— Известно, сколько стоит патент на кинескоп для обычного телевизора, — продолжал Колфилд. — Все, кто производит телевизоры, обязаны отчислять проценты его владельцу. Вы показали мне нечто в этом роде. Конечно, на первый взгляд это просто система, созданная с определенной целью — обеспечить связь между несколькими европейскими компаниями. Но сама программа содержит некоторые блестящие решения, по моему мнению, абсолютно новые в компьютерной технологии. Никто не смог еще до этого додуматься, иначе, поверьте, это произвело бы настоящую сенсацию. — Колфилд, задумчиво рассматривая свои сцепленные пальцы, покачал головой. — Через несколько лет в действие войдут десятки систем связи, и не только в бизнесе, но и в образовании, правительственных учреждениях, оборонных предприятиях, банках и так далее и так далее. Поскольку предполагается, что эта программа должна быть защищена патентным законодательством или законом о промышленной тайне, автору будут отчисляться проценты всякий раз, когда станет использоваться эта система или аналогичная ей.
Хозяин кабинета откашлялся.
— Сколько?-спросил он.
— Вы имеете в виду, сколько это стоит? — переспросил Колфилд.
Собеседник молча кивнул.
Колфилд пожал плечами и, подняв брови, посмотрел в окно на панораму города.
— Десятки миллионов, самое малое. Возможно, сотни. Зависит от того, как быстро будет развиваться информатика и насколько хорошо будет защищена сама система.
Он откинулся в кресле, давая возможность собеседнику осмыслить сказанное. Последовала пауза, показавшаяся Колфилду бесконечной. Хозяин кабинета не сводил с ученого взгляда. Наконец он показал на папку:
— Каково ваше мнение о человеке, создавшем все это?
Колфилд улыбнулся.
— Ну, это просто. Кто бы ни был автор — он гений. Не знаю, понимает ли он, что совершил. Единственное, чего бы мне хотелось — это встретиться с ним когда-нибудь.
Через несколько минут Александр Колфилд откланялся. Хозяин остался в одиночестве, задумчиво глядя на лежавшую перед ним папку.
— Сотни миллионов…
Как же можно было так недооценить ее!
Но все хорошо, что хорошо кончается, решил он и поднял телефонную трубку.
— Да, сэр?-послышался голос секретаря.
— Попросите Джона Дорранса из патентного отдела зайти в мой кабинет. Не позже трех часов.
— Да, сэр.
— Еще одно: подготовьте денежный перевод с моего личного счета. Никаких записей в бухгалтерские книги. Понятно?
— Да, сэр. На чье имя перевод?
— Ролан де Люме. «Магнус Франс», Париж. Его адрес должен быть в картотеке. Переведите телеграфом, конфиденциально. Не по каналам компании.
— Какая сумма, сэр?
— Двадцать пять тысяч.
— Хорошо, сэр.
Он положил трубку и откинулся в кресле, обдумывая ситуацию. Теперь положение изменилось. Необходимо все как следует взвесить. Принять во внимание те факторы, которые вроде бы не имели значения еще несколько часов назад. Факторы, которые могут оказаться решающими.
Он снова поднял трубку:
— И еще — пригласите на ленч Белинду Деверо. От моего имени. Скажите, это крайне важно. И как можно скорее. Если получится завтра.
— Да, сэр.
Облегченно вздохнув, он повесил трубку и закрыл глаза.
«Белинда, — подумал он. — Конечно!»
Ей необходимо все сказать. Если Александр Колфилд — первый шаг, то Белинда — второй.
Глава 18
Париж, 2 сентября 1956 года
До официального запуска системы оставалось два дня.
Второе испытание компьютеров прошло успешно. Каждый элемент основной программы превосходно функционировал, подтверждая торжество Фрэнси над логическими и математическими трудностями, с которыми ей пришлось встретиться. Теперь настало время привести план в действие и тем самым начать новую, эру в бизнесе.
Фрэнси была слишком возбуждена, чтобы работать. Она почти не спала всю последнюю неделю, занимаясь отладкой программы или телефонными разговорами с операторами в других городах, ответственными за работу системы. А когда она не думала о программе, все ее мысли были о Джеке. Каждую минуту она ждала, что он позвонит и скажет, когда приезжает в Париж. Разумеется, он захочет увидеть работу системы, а потом они вместе уедут из Парижа, чтобы провести медовый месяц в Греции. Так они решили. Однако «побег» по-прежнему необходимо держать в секрете. До их возвращения никто не должен знать, что они поженились.
