После этого Дьюи возненавидел доктора Эстерли. Он ненавидел даже саму мысль, чтобы сесть в машину, потому что она могла привезти к доктору. Как только мы заезжали на стоянку у ветеринарной клиники, он начинал дрожать. От запаха приемной у него начинался неконтролируемый тремор. Он прятал голову мне под сгиб руки, словно умоляя: «Защити меня».
Многие коты не любят ветеринаров и их кабинеты, но вне их рабочей обстановки относятся к ним как к любым другим людям. Но только не Дьюи. Он безоговорочно боялся доктора Эстерли. Едва только услышав его голос в библиотеке, Дьюи орал и стремглав улепетывал в другой конец помещения. Если доктор пытался подойти к нему и осмотреть, Дьюи подскакивал, вырывался, озирался в панике и удирал. Я думаю, он узнавал запах доктора. И эта рука была для Дьюи рукой смерти. Он считал его своим заклятым врагом, а на самом деле врач был одним из самых обаятельных людей в городе.
Поле инцидента с анальными железами прошло несколько спокойных лет, и наконец Дьюи снова стал уделять внимание резиновым колечкам. Котенком он ради развлечения поедал их и позже легко расстался с этой забавой. Когда ему минуло пять лет, Дьюи стал серьезнее. Теперь же едва ли не каждое утро я находила на полу остатки колечек. И его поднос был полон не только резиновых червячков, но порой и капель крови. Случалось, Дьюи вылетал из комнаты с таким видом, словно кто-то сунул петарду ему под зад.
Доктор Эстерли диагностировал у Дьюи запор, засорение желудка. Причем в острой форме.
— Какого рода пищу ест Дьюи?
Я закатила глаза. Дьюи уверенно шел к званию худшего едока в мире.
— Он очень разборчив и требователен. У него удивительное обоняние, так что он сразу может определить, когда корм старый или не подходит ему. Вы же знаете, что кошачий корм вообще не отличается высоким качеством, так что осуждать Дьюи не можете.
Доктор Эстерли посмотрел на меня, как воспитатель детского сада на родителя, который пытается объяснить плохое поведение своего ребенка.
— Он всегда ест консервированный корм?
— Да.
— Хорошо. Много ли он пьет воды?
— Никогда.
— Никогда?
— Кот избегает мисочки с водой, словно в ней яд.
— Побольше воды, — заверил меня доктор Эстерли. — Это решит проблему.
Спасибо, док, но это пустые слова. Вы когда-нибудь пытались напоить кота против его желания?
Я начала с ласковых уговоров. Дьюи с отвращением отвернулся.
Затем я попыталась подкупить его:
— Никакой еды, пока ты не выпьешь немного воды. И не смотри на меня так. Я могу смотреть на тебя гораздо дольше.
Пока Дьюи ел, я начала гладить его. Поглаживание постепенно перешло в подталкивание. «Если пригну его голову к воде, — подумала я, — ему придется попить». Нет необходимости уточнять, что этот план не сработал.
Может, дело было в воде. Мы попробовали теплую воду, холодную. Мы пытались каждые пять минут наливать свежую. Из разных кранов. Стояла середина 1990-х годов, и таких вещей, как бутилированная вода, еще не было, по крайней мере в Спенсере. Мы пытались класть лед в блюдце с водой. Ведь всем нравится вода со льдом, не так ли? И действительно, лед принес результат. Дьюи лизнул его. И все. Как животное может выжить без воды?
Несколько недель спустя я зашла в ванную для персонала и застала там Дьюи; он почти полностью погрузил голову в раковину. Я видела лишь его заднюю часть, которая торчала вертикально. Вода в туалете! Ах ты, хитрый пройдоха!
«Ну, — подумала я, — по крайней мере, он не умрет от обезвоживания».
Дверь ванной обычно оставалась открытой, когда в ней никого не было, так что она была для Дьюи главным источником воды. Но, кроме того, он любил и женскую ванную в передней части библиотеки. Джой Деуолл большую часть времени проводила расставляя книги по полкам. Дьюи наблюдал, как она укладывала книги на тележку, и, когда та наполнялась, вспрыгивал на нее. Когда тележка катилась мимо книжных полок, он рассматривал их и, стоило ему увидеть что-то его заинтересовавшее, давал знать Джой, что хотел бы сойти, словно ехал в троллейбусе для кошек. Она была доброй и мягкой, и Дьюи всегда просил ее пустить его в ванную. Очутившись в этом святилище, он вспрыгивал на раковину и просил, чтобы открыли воду. Он не пил ее. Он просто смотрел. То, как она лилась, восхищало его. Он мог наблюдать целый час, лишь изредка касаясь струи лапой.
Но его пищеварению это не помогало, так же как и посещения фаянсовых раковин. Смотрел ли он на воду или пил ее, Дьюи никак не мог освободиться от запора. Когда Дьюи становилось по-настоящему плохо, он предпочитал куда-нибудь прятаться. Как-то утром бедная Шарон Джой залезла в верхний ящик абонеметного стола за бумажной салфеткой, а вместо этого схватила пук шерсти. Она буквально выскочила из кресла.
— Как он туда попал? — вопросила она, глядя на Дьюи. Его голова и хвост полностью были скрыты в ящике.
Хороший вопрос. Все утро ящик оставался закрытым, так что Дьюи мог попасть в него только ночью. Я заглянула под стол. Конечно, за ящиком оставалась небольшая щель. Но это был верхний ящик, более чем в трех футах от пола. Мистер Резиновая Спина вскарабкался до щели, пролез в тесный угол и свернулся клубочком в объеме меньше нескольких квадратных дюймов.
Я попыталась поднять его, но Дьюи не шевельнулся. Это было не похоже на него — что-то явно не то. Как я и подозревала, Дьюи мучился запором. И очень основательным. На этот раз доктор Эстерли провел тщательный осмотр, глубоко прощупав и простукав чувствительный живот Дьюи. Ох, на это было просто больно смотреть. На этот раз отношения кот-врач окончательно сошли на нет.
— У Дьюи заметное расширение толстой кишки.
— Вы хотите основательно посвятить меня во все это, доктор?
— Толстая кишка у Дьюи раздута. Может случиться, что ее содержимое попадет в полость живота.
Молчание.
— И это раздутие постоянно продвигается дальше. Таким образом, в кишке накапливаются отходы. Дьюи пытается избавиться от них, но отверстие для их удаления слишком мало.
— А немного дополнительной воды не поможет решить проблему, да?
— Боюсь, это не лекарство. Ситуация довольно редкая.
Фактически медики не были даже уверены в причине. Расширение толстой кишки у кошачьих не привлекало особого внимания исследователей.
— Обитай Дьюи на улице, это заболевание резко сократило бы его жизнь. В такой окружающей среде, как библиотека, я могу предполагать, у него периодически будут серьезные запоры, связанные с разборчивостью в пище. Когда скопившаяся масса растет, кошки становятся особенно разборчивы в питании. Понимаете, я рассказываю вам о его заболевании.
Доктор Эстерли предложил дорогой кошачий корм, который можно было приобрести только у ветеринаров. Я забыла его название, что-то вроде «Лабораторная диета». Счет явно не вписывался в бюджет. Я терпеть не могла выбрасывать тридцать долларов на то, что наверняка не поможет.
