Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Начало
Итак, дедушки больше нет. Это жестоко. Скверно, что рассказ приходится начинать с такой грустной ноты… Но такова реальность. Столь же неоспоримая, как, скажем, такой обыденный факт, что утром солнце встаёт, а в полдень хочется есть… И с этим ничего не поделаешь. Дедушка лежит с безразличным лицом, ничего не видит, ничего не слышит и уже никогда не встанет…
Ринтаро Нацуки стоял молча, изо всех сил пытаясь принять эту чудовищную реальность.
Со стороны могло показаться, что он совершенно невозмутим. Наверняка кое-кто из скорбящих испытал странную неловкость, глядя на Ринтаро. Уж слишком он был спокоен — для подростка, столь внезапно оставшегося сиротой. Было что-то странное в облике этого мальчика, неподвижно стоявшего в углу зала и неотрывно смотревшего на гроб с телом. Впрочем, Ринтаро Нацуки вовсе не отличался хладнокровием. Просто в его голове печальная, оторванная от бренного мира атмосфера зала ночного бдения у гроба усопшего никак не связывалась воедино с непривычным понятием «смерть». Ведь Ринтаро привык жить с мыслью, что ничто и никто не посмеет вмешаться в их невозмутимый и ничем не нарушаемый ход жизни, в которой его неугомонный и никогда не устававший дед с лёгкостью преодолевал все возникавшие проблемы. Но сейчас дед не двигался и не дышал, и всё происходящее казалось Ринтаро дурным сном или спектаклем.
Дед лежал в гробу, будто спал, и казалось, он сейчас встанет и, что-то бормоча себе под нос, как ни в чём не бывало поставит на керосиновую печку чайник с водой, а потом примется заваривать свой любимый чёрный чай… Однако на деле всё обстояло иначе. Дед никогда не откроет глаза и не возьмёт в руки свою любимую чашку. Тело его лежит в гробу неподвижно и даже как-то торжественно.
В траурном зале продолжали звучать навевающие сон сутры, время от времени к Ринтаро подходили люди с соболезнованиями…
Итак, дедушки больше нет. И сей факт ужасающе медленно начинал доходить до сознания Ринтаро.
— Как всё это ужасно, дедушка! — пробормотал он. Но ему никто не ответил.
*
Ринтаро Нацуки учится в старшей школе.[1] Он невысокого роста, светлокожий, носит очки с толстыми линзами, молчалив и несколько неуклюж — словом, самый обычный школьник без хобби и спортивных увлечений.
Родители его развелись, когда Ринтаро был совсем маленьким, к тому же мать рано умерла, так что, когда пришло время поступать в школу, его забрал к себе дед. С тех пор Ринтаро так и жил у него. Довольно необычный образ жизни для ученика старшей школы. Впрочем, сам Ринтаро не видел в этом ничего особенного.
Нормальная повседневная жизнь. Однако смерть деда перевернула всё с ног на голову. К тому же всё это случилось чересчур неожиданно.
Было холодное зимнее утро. Выйдя на кухню, Ринтаро не обнаружил там деда, который имел привычку вставать затемно. «Странно…» — подумал Ринтаро. Он заглянул в полутёмную комнату деда и увидел, что тот неподвижно лежит на кровати. Дед не дышал. Но на лице не было следов страданий, он лежал спокойно, будто спал. Соседский доктор, примчавшийся по зову Ринтаро, сказал, что дедушка умер почти мгновенно, вероятно от острого инфаркта. «Это была хорошая смерть, — сказал доктор. — Он ушёл с миром».
*
«Как странно, — подумал Ринтаро. — Хорошая смерть…» В голове у него мутилось, смысл ускользал. Он был просто не в состоянии постичь логику этой фразы.
Похоже, доктор осознал полную безвыходность положения мальчика, потому что спустя три часа Ринтаро позвонила какая-то незнакомая женщина, назвавшаяся его тётей. Она любезно взяла на себя все хлопоты, начиная с получения свидетельства о смерти и кончая организацией похорон. Так что всё прошло без сучка без задоринки. И хотя Ринтаро воспринимал происходящее как сквозь туман, всё же время от времени ему приходила в голову мысль, что следовало бы изобразить приличествующую случаю скорбь, стоя возле гроба. Но в итоге он отказался от этой идеи: это будет выглядеть чересчур неестественно. Даже смешно и фальшиво. Ринтаро вообразил картину: дед усмехается краешками губ и велит ему прекратить весь этот цирк. А поэтому Ринтаро до самого конца сохранял выдержку и невозмутимо проводил деда в последний путь.
После похорон он осознал реальность: теперь у него есть только тётя, взиравшая на племянника с некоторым беспокойством, и крохотный магазинчик, доставшийся в наследство от деда, — магазинчик с трудом соответствовал гордому слову «наследство». Он назывался «Книжная лавка Нацуки» и располагался в глухом переулке города.
— Нацуки, а у вас тут отличные книги! — слышится чей-то голос.
Ринтаро продолжает рассматривать полки с книгами.
— В самом деле?..
Стеллажи закрывают все стены, от пола до потолка. Они просто забиты книгами. Шекспир, Вордсворт, Дюма, Стендаль, Фолкнер, Хемингуэй, Голдинг… всех и не перечислить, и сплошь мировые шедевры. Книги величественно взирают на него с высоты. Они очень старые, однако не выглядят ветхими — и это заслуга деда, который неустанно следил за их сохранностью. В магазине, как и при деде, алеет огонёк керосиновой печки, от этого чуть теплеет в груди, хотя толку от печки мало, в помещении всё равно холодно. Но Ринтаро понимает, что холодно ему не только потому, что на дворе зима.
— Мне вот эту книгу и ту… Сколько это будет стоить?
Ринтаро слегка поворачивает голову и, прищурившись, отвечает:
— Три тысячи иен двести сэн.
— Потрясающая память… ну ты, Нацуки, верен себе! — Ринтаро слышит смешок. Это Рёта Акиба, сэмпай[2] из старшего класса. Акиба высокий, ясноглазый и всегда излучает спокойную уверенность в себе. Но это не вызывает раздражения. У него широкие, натренированные в баскетбольной секции плечи и выдающиеся способности к учёбе, он лучший ученик в классе. Отец у него — практикующий врач. У Акибы много интересов и хобби, в отличие от Ринтаро, — словом, полная ему противоположность.
— А добавь-ка вот эти! — Акиба кладёт на кассу ещё несколько книг. Акиба хорош не только в спорте, он к тому же знаток литературы, заядлый книголюб и в «Книжной лавке Нацуки» — один из немногих постоянных клиентов.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
