Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Но дальше, дальше! – воскликнул Пауль. – Нижний сверток очень тяжелый.
Самый большой сверток пришлось разворачивать прямо в банке.
«Как я кед в ведре снимал», – вспомнил Пашка.
Но через минуту он забыл и про кед, и про все свои приключения.
Пауль поочередно доставал новые предметы. Каждый из них был завернут в отдельную тряпочку.
– Это носовые платки, – догадалась Анка. – Ой, до чего красивые! А вышивка какая! Я никогда не научусь так тоненько вышивать.
– Да отстань ты со своей вышивкой! – рассердился Саня, мельком глянув на тонкий вензель в уголке платка. – Не до вышивки сейчас!
Пауль развернул первый платок – и изумленные ребята увидели что-то ярко-голубое. Вдруг это голубое так сверкнуло на солнце, что они даже зажмурились.
– Брильянты! – ахнул Пашка.
– Орден Андрея Первозванного, – прошептал Иван Кириллович. – Как из энциклопедии… Неужели его Белоярцев получил? Им же больших военачальников награждали!
– Я думаю, это фамильные ордена, – сказал Пауль. – Прадедушка моей мамы был большой военный начальник. У нее имелся рисунок – как это? – генеалогическое дерево, да. Там было обозначено много военных.
– Станислав с мечами… – перечислял Иван Кириллович, пока Пауль разворачивал остальные ордена. – Орден Святой Анны для морских офицеров… Цвет-то какой, не зря его «клюковкой» называли! Да-а, такое только в Алмазном фонде увидишь…
– А это правда настоящие брильянты? – спросил Пашка.
– А какие же? Раньше ордена только из настоящих делали. Разве можно за храбрость и честь награждать поддельными камешками? – ответил Саня.
Пашка кивнул в знак согласия.
Они молча смотрели на сияющие ордена, на мягко отсвечивающие дощечки. Сане показалось, что утренний воздух, в котором растворился этот свет, стал еще чище. Как после дождя – промытый и обновленный.
– Ой, – пискнула Анка, – они прямо живые… Посмотри, Пушенька, что ты нашел, умница моя!
Даже Пашка не стал возражать насчет Пушкина. А что, Анка совершенно права.
– Ур-ра-а! Слава Пушкину! – на весь луг заорал он, подбрасывая котенка.
Все смешалось – смех Пауля и Ивана Кирилловича, веселые крики мальчишек, верещание Анки, которая пыталась выхватить у Пашки котенка.
Затихая, эти звуки долго гудели в церкви, будто навсегда записывались в ее старой памяти.
– Жалко тебе, наверное? – спросил Саня.
Они возвращались в «Известия» втроем. Пауль с Иваном Кирилловичем уехали в Караваево на «газике».
– Чего жалко? – удивился Пашка.
– Да нашли ведь клад. И что теперь, четверть бриллиантов из орденов выковыривать?
Пашка помолчал.
– Ничего мне не жалко… – наконец произнес он каким-то тихим, совсем не своим голосом. – Я, если хочешь знать… Когда письма его прочитал – ну, в школе еще, – вообще перестал про сокровища думать. Он такой был человек, такой… Даже стыдно стало про клад какой-то вспоминать. Что я, Буздырин? Ты, Чибис, сам небось жалеешь!
– По-твоему, это я Буздырин? – возмутился Саня. – По мне так самое главное, что картины нашлись. А вот Анка точно жалеет, что дележка не состоялась. И Пушкин ничего не получил.
– Пушкину я колбаски дам, – шмыгнув носом, сказала Анка. – Можете за него не волноваться. А насчет дележки… Думаете, я из-за жадности за вами бегала? Я просто… Мне просто… Обидно же, что меня все мелочью считают! И ты, Чибисов, тоже, не говоря про Пашку. Я же не виновата, что у меня такой рост! Мне и правда тринадцать лет… в декабре будет, – честно добавила она. – А умею я даже побольше, чем вы!
– Конечно, побольше, – успокоил ее Пашка. – Если б не ты, мы бы до сих пор у буздыринцев под забором сидели. А если б не Пушкин, то вообще… Молодец, воспитала ищейку!
На всякий случай Анка еще разок всхлипнула – и тут же засмеялась. И смех у нее оказался нисколько не противный. Наоборот, веселый, как звон колокольчика!
Эпилог
В конце августа Саня уезжал в город вместе с Анкой. Оказалось, что в Москве они живут совсем рядом: Саня на Малой Дмитровке, а Анка – на Большой.
– Смотри же, прямо на осенние каникулы! – в сотый раз повторял он хмурому Пашке. – Не тяни, на зимние еще раз приедешь.
– Приеду, – выдавил Пашка.
Он старался поменьше говорить: комок стоял в горле.
Как ребята ни отнекивались, Пауль подарил всем троим по дощечке с картиной своего знаменитого деда. Анке достался портрет зеленоглазой девчонки: видно, и Пауль заметил, что они похожи.
– Это же такая ценность! – ахала Санина мама. – Пауль, мой сын не может принять такой подарок!
– Почему это не может? – удивилась Анка. – Он же тоже их нашел, не только Пушкин.
Но главный подарок сделал Сане Пашка. На проводы друга он притащил… Бармалея!
– Забирай, – решительно сказал он. – Я уже и маме твоей сказал. Она не против – привыкла, говорит.
– А… ты как же? – От восторга у Сани перехватило дыхание. – Как же ты без собаки?
– Подумаешь! – махнул рукой Пашка. – Другую найду. Их тут, знаешь, сколько после дачников останется? А Бармалей в сторожа все равно не годится: чересчур добродушный.
Но и это было не все! Продолжение последовало в сентябре, когда Саня уже исправил двойку по физике, а Бармалей научился делать свои дела только во время прогулки.
Однажды папа достал из почтового ящика красивый конверт с прозрачным окошечком.
– Тебе, – удивленно сказал он, протягивая сыну письмо. – Смотри-ка, и извещение на посылку тоже тебе!
Открыв конверт, Саня обнаружил плотный лист бумаги с непонятным текстом, с замысловатыми подписями и гербами. К этому торжественному документу было приложено письмо Пауля.
«Дорогой Александр, – писал он, – я с радостью отсылаю тебе и Павлу благодарственные письма ЮНЕСКО и официальные приглашения посетить Швейцарию и другие страны Европы в любое удобное для вас время. Вы помогли в поисках шедевров искусства и исторических ценностей. Я намерен основать Европейский музей русской эмиграции. Наши находки станут его основой. От себя я посылаю вам небольшие подарки. Надеюсь, они вам понравятся».
На почте выяснилось, о каких «небольших подарках» писал Пауль…
Пашка позвонил в тот же день.
– И ты тоже получил?! – Он так кричал в трубку, что Саня чуть не оглох. – Горный велик, швейцарский, самый настоящий! Откуда он только узнал?!
В самом деле, откуда? И вот еще что интересно: Греция – это Европа?
А с Геркой Буздыриным Саня даже ругаться не стал. В конце концов, он же не виноват. Думал, что его папаша и правда библиотеку Ивана Грозного ищет. Вот если Геракл вредный подвиг какой-нибудь совершит – тогда, конечно, получит.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
