уже одеваясь, ведь в натуре же достал!
– Что у тебя общего с этим тупым самодовольным животным? – спросила меня обескураженная моими поспешными сборами жрица Астарты.
– Это тупое самодовольное животное меня охраняет, тренирует, а заодно ещё и учит латыни. Не самой изысканной, это ты верно угадала, но мне как раз и нужна прежде всего живая разговорная речь – хорошим манерам можно будет и позже научиться…
Едва я вышел во двор, Тарх молча швырнул мне массивный деревянный меч с закругленным остриём, который я поймал на голом рефлексе, лишь через пару мгновений осознав, что мне предлагается очередная разминка – ага, ведь для него это просто лёгкая разминка…
Не дав мне времени промедитироваться и прокачать эфирку, этруск сразу взял меня в жёсткий оборот. В своё время мне не раз доводилось слыхать бахвальство крутых фехтовальщиков-спортсменов – типа, попади он в какие-нибудь лохматые времена, так уж он бы там… Ха-ха три раза, мля! Я, конечно, ни разу не мастер спорта и даже не крутой разрядник, но кое-чему в секции таки наблатыкался. А хрен ли толку? Будь у меня только эти спортивные навыки – и десятка секунд не продержаться бы мне против этой гориллы! Совсем ведь другое оружие, совсем другая сила ударов, совсем другие правила – всё это требует совсем другого исполнения даже тех же самых, казалось бы, приёмов, меняя их до неузнаваемости. Правила боя – это же вообще что-то с чем-то! Не то чтоб они совсем уж отсутствовали – швырять песок в глаза или лупить ногой по яйцам на разминке и даже в поединках для признанного бойца считается всё же дурным тоном, но только такого рода нюансами эти правила и ограничиваются. Практически всё остальное – не только можно, но и даже приветствуется. Что бы вы сказали, например, о спортсмене-саблисте, который вместо положенного по всем канонам укола в выпаде или рубящего удара этим тоненьким чисто символическим клинком своей недосабли вдруг заехал бы противнику с разворота в маску эфесом? В спорте это сразу немедленное прекращение боя судьёй с присуждением проигрыша в самом лучшем случае, а вообще-то – практически гарантированные снятие с соревнований и дисквалификация. Но то в спорте, а в реальном бою – горе побеждённым. Vae victis, кажется, на латыни? Мля! Ну как есть горилла! При парировании очередного чудовищного удара у меня едва не вывернуло из руки меч. Этому неандертальцу никаких приёмов навороченных и не надо – силы и природной сноровки за глаза хватает.
Как и всякий раз, Тарх в считанные минуты довёл меня до состояния, когда ещё немного – и делай со мной, что хошь. Развлекается он эдак при каждой разминке. И вдруг, делая очередной картинный выпад, на отражение которого у меня физически не хватило бы уже силёнок, Тарх почему-то немного промахнулся и промедлил с закрытием защиты, чем я и воспользовался на рефлексе. А он картиннее разводит руками – типа, облажался, даже с ним бывает, а сам ухмыляется, зараза! Поддался, конечно, в последний момент!
– Viva victoris! – это он гаркнул на весь двор. – Не позорить же тебя на глазах у твоей святой храмовой шлюхи, хе-хе! – это уже вполголоса, хоть и не владеет здесь никто не только латынью, но и турдетанским. – Но, если откровенно и между нами, то учиться тебе ещё… Добрую половину того, что я вдолбил в тебя в тот раз, ты уже успел напрочь позабыть! Как ты собираешься уцелеть в ожидающих тебя переделках, ума не приложу!
– С помощью таких, как ты и Бенат. А ещё – с помощью вот этого, – прохрипел я, многозначительно похлопав по торчащей из поясной кобуры рукояти трёхствольного кремнёвого пепербокса.
– Только это ты и умеешь! – хмуро проворчал этруск, уже наблюдавший, как мы постреливали из наших трёхстволок. – И во что только превратится благородное искусство боя, если твоему примеру начнут следовать все?
– Ага, вот в это самое и превратится, – подтвердил я его худшие опасения, когда отдышался. – Не всё же торжествовать одним здоровенным мордоворотам вроде тебя! Но ты не расстраивайся, это ещё не так скоро будет, и на твою долю куража хватит. И ещё на много поколений подобных тебе…
– Ну, спасибо, ты меня успокоил!
– Всегда пожалуйста!
Мы дождались Васькина, который составил нам с ним компанию в пользовании этим праздничным «субботником» местных жриц Астарты, после чего двинулись в город. Точнее – на наше торговое подворье, где все наши и обитали.
Город – Акобал оказался совершенно прав – одно название. Ну, за неимением других городов, получше – и это как-то за город сойдёт. Дворец правительственный есть? Особняки элиты есть? Храмы есть? Городские стены – даже с башнями – есть? Ну и чем тогда этот вест-индский Эдем не город? Какой – это уже слегка другой вопрос. Каменного сооружения мы в нём не увидели вообще ни одного. Деревянные портовые причалы, дома и склады деревянно-глинобитные – даже дворцы местной знати и храмы. Ну, дворцы-то с храмами, правда, оштукатурены известью и даже фресками какими-никакими расписаны, но внутри, под штукатуркой – те же самые дерево и необожжённая глина. Деревянные же колонны, что характерно, часто суживающиеся книзу – как у крито-микенской культуры. И по той же самой причине, как объяснил нам Акобал – земля настолько плодородна, что если нижним, корневым концом в неё бревно вкопать – может запросто пустить корни и прорасти. Критяне минойские настолько к таким колоннам привыкли, что и каменные уже впоследствии такими же суживающимися книзу стали делать. Местные же финикийцы до этой стадии капитального каменного строительства ещё даже и не доросли, и непонятно, собираются ли дорастать вообще. Им здесь и дерева с глиной хватает, и надрывать пупы без необходимости они явно желанием не горят. Городские стены с башнями тоже чисто глинобитные – не удивительно, что никаких серьёзных археологических следов – таких, которые ну никак не припишешь местным гойкомитичам – эта финикийская колония так после себя и не оставила.
Тем более что и тех самых гойкомитичей тут хватает – как ассимилированных колонистами, так и натуральных. Да и сами эти колонисты – мало кто может похвастать чистотой финикийской или какой-то предшествовавшей им средиземноморской породы. Даже свободные граждане города, не говоря уже о рабах. Аришат – та похожа на чистую финикиянку, но она по здешним меркам аристократка, каких немного, а основная масса имеет заметную туземную примесь. Дело даже не в цвете кожи – и среди чистопородных средиземноморцев немало таких, что в смуглоте индейцам не уступят. Тут
