всех нас, — прошептала еле слышно я.
— Но всё же это малая плата за то, что пожертвовали вы все ради меня.
— И мы бы сделали это снова, если бы было необходимо. Ты дорог каждому из нас, Себастьян.
— Да, я знаю, радость ты моя дикая, — с доброй улыбкой ответил демон, склонившись и поцеловав меня в щёку.
— Помни об этом всегда, — я также улыбнулась ему.
— Куда ж теперь я это забуду, когда самая лучшая из моих контракторов теперь моя жена и моя жизнь.
— И теперь ты точно связан с нею навечно.
— О, да-а-а, даже если ты меня захочешь поскорее убить.
— Ну-у-у-у… Если ты меня в свою очередь не будешь доводить, то…
Я слегка ехидно хихикнула.
— Ой, как будто ты меня не доводишь до желания тебя отлупить.
— Ладно-ладно, признаю, мы оба хороши.
— О-о-о, неужели ещё один компромисс между нами восстал?
— Очень похоже на то.
Себастьян с доброй улыбкой только засмеялся и ласково поцеловал меня в лоб.
— Спорщица моя любимая.
— Зато действительно только твоя, — прошептала с тёплой усмешкой я.
— А уж когда у нас родятся доченьки, у-у-у-у-у-у…
— Тогда забот в семейной жизни у нас прибавится и радости тоже.
— Верно, — Михаэлис издал лёгкий смешок, а затем с улыбкой произнёс, мягко отстранившись от меня: — Но мы немного отвлеклись. Тебе нужно поесть хорошенько, пока пицца совсем не остыла.
— Да, точно, — я вновь улыбнулась в ответ.
— Так что налетай, дорогая. А то пицца сейчас остынет и будет совсем не вкусной.
Пожалуй, следует признать, что домашняя пицца была съедена нами весьма… Быстро. Однако это не было удивительно, учитывая кулинарные таланты Себастьяна.
Оставшуюся пару дней я провела в постели, полностью восстанавливаясь.
Гробовщик, как и обещал сам, покинул нас раньше, поэтому за мной присматривали Доминго и Себастьян. Сефириос же занимался своими делами и подготовкой к президентским выборам, которые должны были состояться уже через несколько месяцев.
В день же нашего отъезда я чувствовала себя уже более чем отлично, и это означало, что мы можем возвращаться домой.
Честно сказать, даже после перерождения в демона я не чувствовала себя настолько… Сильной и даже могущественной, как теперь после слияния наших с Себастьяном сердец.
Впрочем, он и сам чувствовал то же самое.
И, судя по его же эмоциям, которые я также ощущала, ему самому это очень приходилось по вкусу. Это отражалось и в его глазах.
Так уж вышло, что мы приехали ближе к рассвету, отпустив водителей на выходной, товарищей демонов на отдых.
Мы надеялись отдохнуть, как следует, заодно и Данилке сделать сюрприз. Мальчик был несказанно рад нас видеть, особенно когда мы ему и завтрак в постель принесли, и целый день мы с Себастьяном занимались только им.
Ни ангелы, ни демоны, ни жнецы не беспокоили нас, давали нарадоваться нашей идиллии…
А вот ве-е-е-ечером… О-о-о-ох, лучше бы мы из комнаты на ночной дожор не выходили. Ибо прямо в холле на первом этаже нас ждало такое, от чего наши челюсти едва ли не упали на пол в буквальном смысле.
Хорошо, что хотя бы Данилка в этот момент крепко спал, иначе мне и Михаэлису пришлось бы долго объяснять бедному мальчику то, что мы увидели сами.
Сам холл был украшен в красный цвет, даже лампочки излучали красный свет вокруг. И на кофейном столике, на каблуках в двадцать сантиметров, чулках по самый пах, бардовом пеньюаре и в халате из настоящего бархата, перед диваном на котором сидел румяный Доминго, танцевал развязно и без комплексов Грелль…
Нет, он не танцевал… Он в буквальном смысле совращал демона, напевая полуженским забвенным пошлым тоном…
Лучше даже не буду говорить, ЧТО этот жнец пел.
Даже Себастьян от такого «зрелища» впал в некий ступор.
Я же распахнула широко глаза, не веря, что Сатклифф на свой страх и риск превратил МОЙ холл в… В ЭТО!
— О-о-о-ох, Мадам Стаклифф… В-вы… Слишком прекрасны для такого танца… — прошептал Доминго, который едва отдёрнул галстук от шеи.
— А-а-а-ах, милый Домингушка, ты слишком любезен, — пролепетал Грелль, приблизившись к лицу бедного демона, при этом продолжая танцевать. — М-м-м-м, и пока слишком скован…
— У меня сейчас глюки или это «представление» происходит на самом деле? — застыв на лестнице, прошептала я.
— Увы… Это правда, — прошептал также Себастьян, когда увидел, как Грелль сел на колени к Доминго и провёл пальцами по его щекам. — О, Дьявол… Пойдём отсюда…
— Поверить не могу, что этот идиот устроил всё это, и где?! Прямо в холле! — меня сразу же резко передёрнуло.
— Поверь, он это уберёт уже завтра утром, успокойся.
— О-о-о-ох…
В этот момент наш красноволосый жнец потянулся губами к Доминго, который робко и даже нерешительно опустил руки ему на талию.
— Мы здесь явно лишние… — я поморщилась и потянула Михаэлиса за руку обратно наверх.
— Тогда я, пожалуй, схитрю и через лифт достану нам еду, — он последовал за мной.
— Да уж лучше так, — согласилась я.
Мы поспешили обратно в нашу комнату, и, оказавшись там, Себастьян неожиданно громко прыснул в кулак, а затем и вовсе разразился, пусть и негромким, но заливистым смехом.
— Себастьян, ты чего это? — удивлённо обратилась я к нему, впервые видя, чтобы этот хитрец так смеялся.
— Прости… Прости, — он продолжал всё ещё смеяться. — Я просто…
— Ты просто что? — я невольно изогнула бровь.
— Просто я вспомнил, как Сиэлю леди Элизабет признавалась… Тогда я впервые увидел, чтобы этот маленький говнюк был столь нежен с девушкой. Словно он к ней тогда действительно испытывал чувства. Тогда я примерно также сорвался, когда увидел его румяные щёчки.
— «Вот же ленивый проклятый демон!» — раздражённо и смущённо ругнулся в моих мыслях сам Сиэль.
— А-а-ах, этот маленький сорванец… Приятно его таким вспоминать куда больше.
— Как мило, — умилённо и в то же время немножко ехидно улыбнулась я, а затем ухмыльнулась: — Кажется, сейчас он пылает таким же желанием тебя придушить, как и тогда.
— Я и не сомневаюсь. Он больше ничего другого никогда не хотел, — всё посмеивался Себастьян.
Я тепло улыбнулась в ответ.
Всё-таки приятно было видеть этого хитреца таким. Таким расслабленным и открытым.
Да и впервые за долгое время я вновь смогла услышать его приятный смех, необычный и такой притягательный. Это не могло не радовать и не греть моё сердце.
Помнится, впервые я смогла услышать такой смех Себастьяна ещё много лет назад, когда мы гуляли по ночному Питеру после ужина в ресторане.
Тогда мне показалось, что этот смех нельзя сравнить ни с чьим другим.
— О-о-о, Регина, не
