— Спустишь собак? Не сомневаюсь в этом, ведь ты самый верный сторожевой пес нашей доброй королевы! — Он снова посмотрел на Катарину. — Эх, леди, леди! А я-то мечтал умилостивить тебя борзой, прежде чем умру.
Катарина вновь села и гордо выпрямилась.
— У меня есть мастифф*[32], милорд, и пусть держат ухо востро мои враги!
Старик медленно кивнул, его полные горя глаза никак не могли оторваться от ее лица.
— Значит, ты будешь считать меня своим врагом...
Катарина еще больше задрала нос.
Глаза Логайра посуровели. Холодная гордость стерла скорбь с его лица.
Он резко развернулся и направился через весь зал к выходу. Толпа раздалась перед ним, образовав узкий проход. Гвардейцы по обеим сторонам огромной центральной двери встали по стойке «смирно» и распахнули порталы.
Герцог замер на пороге и взглянул поверх голов на Катарину. Его низкий старческий голос в последний раз прозвучал в этом зале.
— И все же прими от меня, Катарина, которую я звал когда-то своей племянницей, мой последний дар, — произнес он неожиданно мягко, почти дружелюбно. — Покуда я жив, можешь не бояться армии Логайра.
Он помедлил мгновение, глядя ей прямо в глаза, затем, взмахнув полами плаща, повернулся и исчез.
Целых три вдоха в зале царило гробовое молчание, затем остальные одиннадцать Великих Лордов поднялись, как один, и двинулись гуськом к огромной центральной двери, отправившись вслед за Логайром в изгнание.
— Ну и как она решила дело тех двух крестьян? — спросил Векс. Род скакал верхом на роботе-коне по склону холма за стеной замка. Он сказал конюху, что хочет «поразмяться», но на самом деле ему нужно было посоветоваться с Вексом относительно того, Что Все Это Значило.
— О, — ответил он, — она поддержала решение приходского священника: самым подходящим наказанием для парня является брак. Старику это не слишком понравилось, но тут Катарина достала из рукава туза — пареньку придется содержать тестя на старости лет. Услышав это, старик усмехнулся, а жених ушел с таким видом, будто был не вполне уверен в том, что вышел из схватки победителем.
— Превосходное решение, — пробормотал Векс. — Возможно, юной леди стоит всерьез заняться юриспруденцией.
— Да чем угодно, лишь бы не лезла в политику... Славные закаты на этой планете.
Они скакали навстречу заходящему солнцу. Его угасающий шар окрасил небо в багровые и золотистые тона от горизонта почти до самого зенита.
— Да, — выдал справку робот, — закаты здесь так великолепны благодаря густой, почти в полтора раза плотнее земной, атмосфере. Однако на этой широте из-за наклона оси планеты, который равен...
— Верно, верно, я занес все это в бортовой журнал, как только мы приземлились. Не забивай мне голову, будь так любезен... Я заметил, что лучи солнца приобрели кроваво-красный оттенок...
— Весьма кстати, — буркнул Векс.
— М-м-да. Это возвращает нас с небес на землю, не так ли? Что если грядет еще одно убийство?
— Не убийство, Род, — покушение.
— Ну хорошо, покушение. Прости меня за неудачный термин и давай перейдем к делу.
Векс сделал секундную паузу, помещая новые данные в заранее подготовленный доклад.
— Политическая борьба на острове Грамарай ведется между тремя независимыми партиями: роялистской и двумя антироялистскими. В роялистскую фракцию входят королева, ее главный советник — некий Бром О'Берин, духовенство, королевская армия, телохранители королевы, а также группа эсперов, известных здесь как «ведьмы».
— А как насчет судей?
— Я как раз собирался сказать, что государственных служащих можно также отнести к роялистской фракции, за исключением тех чиновников, чья продажность вынуждает их противиться реформам королевы.
— М-м-да. Я как-то забыл о коррупции. Есть ли у Плантагенет еще сторонники?
— Да. Подвид Homo Sapiens, отличающийся ярко выраженной карликовостью и известный в народе как «эльфы».
— Ну, во всяком случае, они вроде бы не против нее, — пробормотал Род.
— Примечательно, что антироялистские фракции так и не объединили свои усилия в целях совместной борьбы против трона.
Одна фракция — аристократы во главе с двенадцатью герцогами и графами. Их лидер — герцог Логайр. Стоит отметить, что аристократы едины в своей оппозиции королеве. Подобное единодушие среди аристократов феодальной культуры не имеет аналогов в истории и, следовательно, должно рассматриваться как аномалия.
— Какова же причина возникновения этого странного объединенного фронта?
— Данное согласие можно рассматривать как результат влияния группы так называемых советников, каждый из которых является главным консультантом одного из двенадцати Великих Лордов. Сходство физического облика членов данной группы указывает...
Род резко опустил голову и уставился на уши робота коня.
— Повтори!
— Все советники отличаются сутулостью, крайней худобой, плешивостью, бледной кожей, а также пожилым возрастом.
Род поджал губы.
— О-очень интересно! Но лично я не вижу во всем этом ничего особенного.
— Подобный физический облик характерен для крайне развитого технологического общества, в котором взята под контроль продолжительность жизни, а также регулируется метаболизм и подверженность воздействию ультрафиолета.
— Современная медицина и бледность завсегдатаев баров, — кивнул Род. — Но зачем им понадобилось так сутулиться?
— Можно предположить, что это часть их имиджа. Они желают выглядеть подобострастными, хотя нелепость их поведения доказывает, что подобные манеры им не свойственны.
— Финегл, закон Реверса, — кивнул Род. — Продолжай.
— Роялистская фракция стремится к упрочению центральной власти. Советники же, похоже, делают все, чтобы ее ликвидировать, установив при этом политический строй, известный как воеводства.
— Который является разновидностью анархии, — добавил Род.
— Вот именно. Таким образом, напрашивается предположение, что советники замыслили сперва разбить страну на воеводства, затем — на приходы, дабы в конце концов прийти к полной анархии.
— Так вот почему они стремятся убить Катарину!
— Совершенно верно. Надо использовать любую возможность ликвидировать центральную власть.
— Значит, королева в опасности. Давай-ка вернемся в замок.
Он натянул поводья, но Векс отказался подчиниться.
— Пока что опасность ей не грозит, Род. Мифология данной культуры требует, чтобы перед чьей-либо смертью на крыше дома обреченного видели призрак, известный как «баньши». А тот появляется лишь после захода солнца.
