– ржавые ножницы,
– приличную рубашку для мистера Силкина («Только воротник грязный. Ничего, я постираю»),
– сигару в алюминиевом пенальчике, которая тоже досталась мистеру Силкину,
– всякую дребедень, о которой не стоит вспоминать.
Блинков-младший с мистером Силкиным пошли на нос и уселись на скамейке, как два впередсмотрящих. Ирка у них за спиной плескалась и время от времени покрикивала, чтобы напомнить, что она взрослая девушка:
– Вы там не подсматривайте!
– Гляди, крокодил тебя тяпнет, – сказал ей Блинков-младший, чтобы не зазнавалась.
Мистер Силкин долго нюхал сигару, потом закурил и стал похож на себя самого. На жуликоватого и нахального мистера Силкина, который обманом затащил папу в Венесуэлу, а потом сказал, что помогает наркомафии. И папу заставил помогать, и погубил в конце концов. Того, прежнего, мистера Силкина Блинков-младший ненавидел. А к нынешнему относился не так уж плохо. Как-никак сегодня мистер Силкин спас всем жизнь.
Надо сказать, что спасти всем жизнь очень приятно. Если кто-то не верит, может сам попробовать. Мистеру Силкину понравилось. Он чувствовал себя сильным и добрым. Слугой царю, отцом солдатам. Ему хотелось сделать или хотя бы сказать еще что-нибудь хорошее.
– Теперь вы с мамой небедные люди, – благодушно сообщил он Блинкову-младшему. – Олег был застрахован на сто тысяч долларов. Получите деньги, откроете счет в банке и будете каждый месяц получать проценты, долларов примерно с тысячу – смотря какой банк. А как вырастешь, приезжай ко мне в Америку. С такими деньгами в любой университет поступишь запросто.
– В общем, умер папа, и хорошо, – с тихой яростью ответил Блинков-младший. – Дядь Миш, а своих родителей вы на сколько застраховали?
Мистер Силкин смущенно умолк и запыхтел сигарой. В кулаке он зачем-то держал коробочку с камнем, которую нашла в ящике Ирка.
– Не надо смешивать, – сказал наконец мистер Силкин. – То, что он погиб, – ужасно, а то, что застраховался, – хорошо. Он сам очень хотел застраховаться. Потому что думал о твоем будущем.
– Зачем мне будущее на папиных костях? – возразил Блинков-младший.
– А вот это зря. От денег отказываются только дураки, – веско произнес мистер Силкин. – Я торговал на улице хот-догами, мыл посуду в кафе и жил так себе. А теперь служу дону Луису, никого не граблю, не убиваю – занимаюсь ботаникой и живу на всем готовом, да еще и заплатить он обещал хорошо. Поверь мне, эти деньги не хуже, чем деньги мойщика посуды. А главное, их больше.
– Значит, вы наврали, что работаете в Пенсильванском университете, – отметил Блинков-младший. – Дядь Миш, а ведь вас никто не заставлял уезжать. Жили бы сейчас в Москве, работали бы с папой…
– Нет уж, – отказался мистер Силкин. – Сейчас лучше быть мойщиком посуды в Америке, чем ученым в России. Работа должна кормить, а если не кормит, это не работа.
Блинков-младший изложил мистеру Силкину то, что слышал от папы с мамой тысячу раз.
Восемь часов в сутки люди спят. Два часа едят, одеваются, чистят зубы, застилают постель и сидят в туалете с журналом. Час или два ездят на работу и с работы. Еще два-три часа чего-нибудь ждут, ходят по магазинам, подметают, стирают и варят борщ в скороварке. Остается часов десять просто жизни, и восемь из них люди работают. Ну, еще по выходным они отдыхают, то есть ходят по магазинам, подметают, стирают и все такое не два-три часа, а, скажем, пять. Вечером они посмотрят телевизор или сходят куда-нибудь развлечься. Пускай они развлекаются до упаду – все равно самая большая часть жизни уходит на работу. Что получается? Если ты занимаешься работой, которая тебе не нравится, значит, тебе не нравится самая большая часть собственной жизни. Зачем же так жить?
– Ничего ты не понимаешь, – буркнул мистер Силкин. Его благодушное настроение улетучилось. – Ты еще маленький, тебя родители кормят. А начнешь сам зарабатывать и поймешь, что такое деньги.
– Это, что ли, такие бумажки с циферками? – прикинулся веником Блинков-младший.
– Тратить все могут, – назидательно продолжал мистер Силкин. Блинковское замечание он пропустил мимо ушей. Потому что не понимал шуток с деньгами. – А зарабатывать умеет один человек из десяти. Я просто так иду по улице и замечаю: ага, домов много, а магазин один и маленький – прикоплю денег и открою рядом лавочку. А вообще моя мечта – купить землю под автостоянку где-нибудь в большом городе. Ничего не делай, только деньги собирай.
– Вы, значит, как разведчик. Жизнь начеку: где пулемет поставить, а где минное поле, – не одобрил такую жизнь Блинков-младший. Но мистеру Силкину его сравнение понравилось.
– Вот именно, как разведчик! Штирлиц.
Он и с Борманом разведчик, и с радисткой Кэт разведчик. Уж на что Плейшнер голубиная душа, а он его на смерть послал. Потому что и с Плейшнером он разведчик. Обедает – разведчик, погулять вышел – разведчик, спит – все равно разведчик: думает, как бы во сне по-русски не заговорить! А я все время думаю про деньги.
– Так кто кому хозяин? – спросил Блинков-младший. – Вы деньгам или они вам?
– Когда как, – легко признался мистер Силкин и погладил коробочку.
Глава XVII. Тайна дона Луиса
Эй, вы слышите? – спотыкаясь и раскачивая лодку, к ним перебиралась вымытая Ирка. От нее остро пахло хозяйственным мылом. – Это не мотор? Я уже давно слышу, только думала, что в ухе звенит.
Блинков-младший тоже давно слышал, но вообще об этом не думал. Мало ли что там звенит. В сельве и на реке тысячи звуков, и ни одного знакомого. А сейчас он ясно различил тонкое пение мотора.
– Это все из-за тебя, – сварливо заявил мистер Силкин. – Услышали взрыв и плывут.
– Ну и хорошо, – заикнулась Ирка.
– Хорошо, хорошо… Неизвестно еще, кто там плывет и зачем.
Мистер Силкин посмотрел на свою коробочку, как будто вспомнил о ней только сейчас, и кинул ее за борт. А потом стал выбрасывать все вещи из хижины, даже рубашку, хотя сам остался в лохмотьях.
– А я-то стирала… Сказали бы сразу, что не будете носить, – огорчилась Ирка.
Мистер Силкин не ответил и преспокойно утопил обе лопаты. Тут уж возмутился Блинков-младший:
– А грести чем?
– Они тебе погребут. Они тебе так погребут… – ворчал себе под нос мистер Силкин, примериваясь к бутылище с ртутью. Лицо у него стало непередаваемо страдальческое. Как будто ему без наркоза выдергивали зуб и одновременно сообщали, что его решено выслать из Америки.
– Ртуть нельзя в реку, она ядовитая, – запротестовала Ирка.
– Ох, нельзя, – вздохнул мистер Силкин и поставил бутылищу на борт. – А что поделать?
Бутылища качнулась, и мистер Силкин испуганно подхватил ее двумя руками, как младенца. Он передумал.
