— Эта борьба за влияние продолжалась целые месяцы, — огрызнулась Дина. — Все началось после вашей свадьбы. Крис не мог выбрать более неподходящего времени для своего отъезда. К тому же он знал это — вот что самое непонятное. К моменту возвращения с Гавайев ему пришлось иметь дело с самой настоящей революцией. Папа использовал его отсутствие для скупки акций, пока не стал владеть таким же большим процентом, как и Депп. Он хотел сместить его с поста главного администратора компании и поставить вместо него моего брата.
— Что же произошло?
— После долгих месяцев, которые ушли на то, чтобы собрать сторонников, купить и продать ценные бумаги, сделать все, что может сделать человек, чтобы предотвратить борьбу за влияние, — продолжала Дина, — Кристофер сдался и уступил главенство отцу, который преподнесет все моему брату на серебряной тарелочке. Вы видели его? Мы обе знаем, что у Сэма нет ни деловых качеств, ни достаточной зрелости, чтобы быть главным администратором компании. За какие-нибудь пять лет он уничтожит все, что создал Кристофер Депп.
Гледис не знала, что сказать. Ее первым побуждением было начать спор с Диной. По своей воле ее муж никогда бы не уступил контроль над компанией. И без этой молодой женщины Гледис знала, что все сознательные годы Криса ушли на то, чтобы создать эту фирму, он вложил в нее все. Все.
Хотя это и было давно, она вспомнила, что он говорил ей о покупке контрольного пакета акций. Он также говорил, что скоро будет вынужден бороться за то, чтобы сохранить власть. Глед припомнила и то, что заявила ему тогда. Она сказала, что не представляет его в роли проигравшего.
— Кристофер сложил свои полномочия?
— Сегодня утром, начиная с сегодняшнего дня.
— Но почему?
— Уж вы-то должны знать, — резким тоном произнесла Дина, доставая вторую сигарету и закуривая ее. Щелчком закрыв свою золотую зажигалку, она пустила к потолку струйку дыма. — Потому что он вас любит.
— Какое это имеет отношение ко всему происшедшему?
— Очевидно, он понял, что либо вы, либо компания. Он выбрал вас.
— Он прислал вас сюда, чтобы сказать мне это? — Такое было совсем не похоже на Деппа. Он предпочитал говорить сам.
Дина издала короткий невеселый смешок.
— Вы, должно быть, шутите. Да он шкуру с меня сдерет, если узнает, что я ближе чем на милю от вас.
— Тогда зачем вы пришли сюда?
Дина затянулась сигаретой.
— Потому что не так давно я думала, что люблю его. А он поступил со мной очень порядочно. Мог бы использовать меня в своих интересах, если бы захотел, но не сделал этого. Под суровой внешностью Криса золотое сердце. Да вы же знаете об этом, иначе не вышли бы за него замуж.
— Да… — тихо согласилась Гледис.
— Вы ему нужны. Я не знаю, почему вы от него ушли, думаю, это ваше с ним личное дело. Он не из тех мужчин, кто изменяет, поэтому не думаю, что здесь замешана другая женщина. Как бы то ни было, он очень благороден. Если вы не понимаете, что у вас есть, вы просто дура.
Гледис была в растерянности. Крис подал в отставку! Это было выше ее понимания. Она не могла этому поверить.
— Вы пойдете к нему? — поинтересовалась Дина.
Гледис колебалась.
— Я, м-м…
Дина затянулась сигаретой, потом затушила ее в пепельнице.
— Если вас останавливает гордость, тогда, я думаю, вам не стоит особенно беспокоиться. В конце концов, Кристофер к вам придет. Хотя на это может уйти какое-то время, раз вы решили не уступать первой.
— Я иду к нему. — Осознав, что она вновь обрела себя, Гледис поглядела на Дину, пытаясь найти нужные слова. — Не знаю, как вас благодарить за то, что пришли. Я так вам обязана.
— Не благодарите меня. Я просто надеюсь, вы оцените, что он сделал, — пробормотала Дина, сунула сумочку под мышку и попрощалась.
— Я многое поняла, — уверила ее Гледис, проводила к входной двери и отправилась разыскивать мать.
— Я все слышала, — сказала Бэт прежде, чем дочь стала объяснять причину визита этой женщины. — Ты знаешь, может, это ненадолго.
— Я иду к нему.
Глаза матери испытующе поглядели на Глед, прежде чем она кивнула.
— Я и это знала.
Они обнялись, и дочь прошептала:
— Мам, в моей комнате лежит коробка. Ее принесла Энни — для тебя и Патрика Гловера.
Поездка казалась нескончаемой. Был час пик, и Гледис смогла найти место для парковки только в зоне разгрузки. Без малейших угрызений совести она поставила там машину и поспешила к зданию, где размещался офис Кристофера. Ей повезло, потому что вход в здание еще не был заперт. К счастью, на посту был тот же самый охранник, с которым она встречалась раньше, и он разрешил ей войти.
— Мистер Депп уже ушел? — спросила она.
— Нет еще.
— Благодарю вас, — сказала Гледис со вздохом облегчения.
Офис Кристофера был на последнем этаже. Когда дверцы лифта раскрылись, она побежала по широкому коридору в приемную, где обычно работали его помощники и секретарь. Двойные двери, ведущие в роскошный кабинет, были открыты. Крис укладывал вещи из письменного стола в картонную коробку.
Глед словно окаменела. Она долго смотрела на мужа, не в силах пошевелиться или заговорить. Он осунулся, как будто не спал всю неделю, пока ее не было. Лицо покрывала темная щетина, а волосы, обычно аккуратно подстриженные и уложенные, были взлохмачены.
Должно быть, он почувствовал чье-то присутствие, потому что остановился и медленно поднял глаза. Его руки замерли. Весь мир, казалось, тоже. В этот момент, когда он был так одинок и беззащитен, Гледис поняла и разделила его боль.
— Ты не можешь этого сделать! — вскричала она, захлебнувшись рыданием. — Просто не можешь.
Лицо Кристофера посуровело, он как бы приглушил все свои эмоции, продолжая вынимать вещи из стола. В глазах зажглась улыбка, скорее печальная, чем радостная.
— С пяти часов дня твой муж стал безработным.
— О, дорогой, зачем ты это сделал? Для меня? Потому что я ушла от тебя? Но ты никогда не говорил мне… Ни разу не объяснил, даже когда я тебя умоляла об этом. Ты что, не доверял мне и не хотел рассказать, что происходит? — Вот что было больнее всего — то, что муж все хранил в себе. Не желая разделить бремя, он нес его один.
— То, что я не сказал тебе, было ошибкой, — признал он, и его лицо выразило сожаление. — Я понял это в тот вечер, когда ты ушла. По своему характеру я привык все свои неприятности держать про себя.
— Но я твоя жена.
На это он усмехнулся, и опять его улыбка была печальной.
— Я еще не привык чувствовать себя женатым человеком. Очевидно, мне это не очень удается. Единственное, на что я надеялся, — чтобы моя деловая и личная жизнь существовали отдельно. Я не хотел приносить домой проблемы, касающиеся моей фирмы.
