Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
– Что это за песок? Он так прекрасен, так невероятно ценен… Но почему он убивает все, к чему прикоснется? Леса, реки… Он стер с лица земли даже столицу Империи!
– Это время, – ответили мне.
Я обернулась.
– Давно не виделись, – сказала призрачной фигуре смотрителя моряка.
– Что нового в большом мире? – спросил он, как всегда. Грустно улыбнулся.
Он был моложе, чем в тот день, когда умер. Худое лицо, серые, цвета стали глаза, ямочка от улыбки только на одной щеке.
– Скажите… – я замялась. – Вас ведь… Ваше имя когда-то было, возможно, Ринка Десмей?
Он снова улыбнулся. У призраков нет слез, но я бы сказала, как это ни странно звучит, что он заплакал улыбкой.
– Как жаль, – сказал. – Как жаль, что я не могу тебя даже обнять. Я слышал каждый раз, как ты прилетала. Твои прикосновения к моей стариковской, сморщенной, седой щеке. Твой чудный голос в шуме ветра пел для меня те же песни, что и тогда. Я не знал, вернулась ли твоя душа в мир живых или приходит навестить меня из вечности.
– Из вечности? – переспрашиваю недоумевающе.
– Как жаль. – Он таял. Голос звучал еле слышно. – Виана. Так тебя называли когда-то. Виана. Песня.
А над миром кружили песчаные вихри, влекли меня все дальше от него. Я била крыльями, стараясь выбраться из воронки бури. «Раз это время, то, чтобы его укротить, нужны часы», – подумалось мне почему-то, и в тот же миг моя рука стиснула крохотные песочные часики в узорчатой серебряной оправе. Часы пили песок и увеличивались. Они не могли остановить его бег, но сжимали в узком горлышке, замедляли течение.
Буря зашипела зло, недовольно и выплюнула опасную меня вместе с часами. Небо стремительно светлело. Выглянуло солнце. Я приземлилась в густую, сочную зеленую траву. Стоял обычный яркий летний день, земля была жива и недвижна. В нескольких шагах от меня, в огромной свежевырытой яме, шумно копошились люди.
– Очень странно, коллеги, – сказал один из них, мужчина в грубой и грязной одежде рабочего. – Я готов поклясться, это не человеческий скелет. У нее кости тоньше, чем у ребенка. Как она вообще могла двигаться? А вы видели ее скулы? А форма черепа? А размер глазниц?
Я заглянула в яму. Несомненно, это была могила. Тело сожгли и развеяли, а кости, как и положено, сложили, украсили камнями и отдали земле. На ребрах умершей было драгоценное ожерелье из семнадцати камней, которые обозначали ее кровную принадлежность к императорской семье, – женское ожерелье. И воинский пояс, что странно, ибо такие пояса клали только в мужские могилы. И меч лежал по правую руку. И рубиновые браслеты на щиколотках и запястьях.
Второй скелет лежал чуть поодаль. У него и впрямь были по-птичьи тонкие кости. Тоже накрыт женским погребальным ожерельем, но куда более скромным. Камни говорили, что она была ветром, но взявшим исток из земляного рода. Я не могу передать чувство, охватившее меня при взгляде на эти останки. Немного больше того, что дано вынести смертному. Как-то так. А они трогали руки усопшей, тащили драгоценный браслет.
Я отвесила наглецу пощечину. Он отшатнулся и поднял на меня глаза. Это был не совсем человек. Полукровка. Саган. На тысячную долю крови, но саган. Но огонь был в его глазах. И ветер. И вода, и воздух. Все четыре стихии переплелись в этом жалком глиняном тельце, что невозможно, ибо и три стихии смогут разорвать на части даже мощное тело сагана.
Из глаз человечка на меня смотрела та самая Гармония Начал, легендарный философский камень, который столько лет искали наши мудрецы. Нет, он не знал, кто он. Не слышал огня, хотя тот горел в нем, не летал с ветром, хотя мог бы. Я оглянулась – все люди вокруг были такими же.
– Кто вы? Где я?
– Ой, – тревожно сказал человек, хватаясь за щеку. – Что это было?
– Кто вы такие? Где я?! – я уже кричала. Схватила этого человечка за шиворот, затрясла. Он отшатнулся, кинулся бежать из ямы.
– Дзын-н-нь… Дзын-н-нь…
Это падали последние золотые песчинки в часах. Я бросилась к скелетам, трогала ожерелья, старалась найти вокруг них еще что-то. Хоть намек, хоть какой-то ответ. С пальца тонкокостного скелета соскользнуло рубиновое кольцо. На шее той, что принадлежала к императорской семье, кроме ожерелья, висел медальон. На нем было что-то написано, но я успела прочесть только первое слово.
– Дзын-н-нь… – часы треснули.
– Сибрэйль, проснись! Сделайте же что-нибудь! С ней что-то случилось! Она почти не дышит! – слышу мамин голос.
* * *
Первое, что я сделала, даже не открывая глаз, – нашарила под одеялом браслет и застегнула на запястье. Мама, кажется, делает все, чтобы о моей тайне узнали. Она же должна помнить, что я сплю всегда с расстегнутым браслетом! Зачем она позвала бабушку и тетю Кармиру?
Едва успела защелкнуть застежку, как меня в четыре руки грубо вытряхнули из кровати. Они кружили над моим не до конца проснувшимся телом, как гарпии над трупом. Тащили в разные стороны, щипали, злобно клекотали.
– Он сделал тебе предложение? Он сделал?! – повторяла бабушка.
– Да пусть он провалится со своими предложениями! – возмущалась Кармира. – Я для чего всю ночь не спала, для этого мерзавца? Пусть даже не смеет приближаться! Мама, как вы могли отпустить ее с этим бессмысленным мальчишкой?! Сибрэ, ты слышишь? После того, что я для тебя сделала, ты просто обязана стать императрицей, или я никогда больше не буду с тобой разговаривать!
– Сибрэйль – императрица? Богиня, храни Империю!
– А что вы сделали?
– Как ты можешь такое спрашивать?!
– Сибрэ, мы с Кармирой и Доротеей всю ночь шили. Для тебя, – тихонько, но с гордостью шепнула мама. Как раз в этот момент горничная и Доротея внесли в комнату платье.
Да, оно должно произвести впечатление. Бледносиреневый тонкий шелк расшит живыми фиалками. Фиалки вместо кружев укутывают голые плечи, фиалки – синие, лиловые – рассыпаны по длинным узким рукавам, падают по невесомой юбке, столь тонкой, что сквозь нее просвечивают ноги. Бабушка вдела в мои уши серьги – прозрачные каплевидные бриллианты сверкали брызгами росы; застегнула на шее ожерелье – тонкую, искрящуюся полоску алмазов.
Горничная Имина вплела фиалки в прическу. Я попросила убрать наверх все волосы, не оставлять кокетливых локонов и не вплетать накладных прядей. К моему удивлению, меня послушались.
– Я назвала это платье – цветочный ветер! Ты не должна ходить – порхать! Лететь! Вот так! Вот так! – Тетя Кармира взмахивала руками, показывая как. – Этого платья достоин только император! Ты меня поняла? А когда ты выйдешь за него замуж, я буду твоей статс-дамой, ах! Как я славно все при дворе устрою, я ведь просто создана для этого!
На улице едва светало. Умытый в океане рассветный ветер носился вокруг, как радостный щенок. Все чудесно – я сегодня красивее, чем вчера в той огромной тетушкиной шляпе; я вновь увижу императора, а еще турнир стихий – это, должно быть, интереснее, чем сражения на ящерах! Мои родственники все меня этим утром любят, кажется, даже бабушка.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
