Сначала он еще пытался освободиться от пут, но кожаные ремни, которыми ему связали руки за спиной, были очень прочными и не сдвинулись ни на сантиметр. Через некоторое время гнев сменился глубоким отчаянием.
Совершенно без сил, он повернулся к своим друзьям.
Они сидели на земле. Руки и ноги у них тоже были связаны.
Гумбольдт тихо разговаривал с Шарлоттой. Оскар не слышал, о чем идет речь, и решил подвинуться поближе. – …открытый мятеж, – сказала Шарлотта. – Наверное, Бхамбан испытывает к голландцам сильную ненависть.
– Я уверен, что за этим скрывается что-то еще, – задумчиво ответил Гумбольдт. – У меня такое ощущение, что мы не знаем чего-то важного.
– Почему ты так думаешь?
– Разве король не должен бояться каменных? Он должен быть рад, что пришли ему на помощь. Вместо этого он ведет себя так, будто мы ему враги.
– Ты что-то подозреваешь?
– Я все время вспоминаю легенду про два острова. Вся эта история с проклятием, которому уже тысяча лет…
– И?
– У меня смутное предчувствие, что в этой истории скрыта правда. Может быть, она более реальна, чем мы можем себе представить.
– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– Подумай: Поотвлит упомянул, что все началось с извержения Кракатау. Землетрясение привело к тому, что в земной коре образовались трещины, сквозь которые открылся доступ на поверхность. А что, если там внизу действительно существует какая-то цивилизация? Существа, жаждущие мести?
– Думаешь, Бхамбан знает об этом и скрывает?
– Вполне возможно. По крайней мере, это объяснило бы, почему он ставит нам палки в колеса.
– Если я правильно поняла, – вмешалась Элиза, – ты веришь, что история с золотом может оказаться правдой?
Гумбольдт надолго задумался и кивнул.
– Но почему каменные нападают на деревни? Какое отношение ко всей этой истории имеют обычные люди?
– Могу только предполагать, – ответил Гумбольдт. – Пожалуйста, не поймите меня неверно, но это только предположения. У меня нет точной информации. Население Явы – преимущественно индусы, такие же, как тенггеры. Они переселились сюда с Суматры и других северных островов, потому что им не хватало там жизненного пространства. Переселенцы постепенно заселяли остров, и анаки растворились среди нового населения. Но невинная кровь, пролитая во время завоевания страны, оставила свой след. Возможно, на острове действительно лежит проклятие. И теперь, через тысячу лет, проснулись черные силы.
Все задумались над словами Гумбольдта. Оскару показалось, что отец прав. Тем более что он знал, насколько такой образ мыслей не свойственен исследователю. Гумбольдт – человек рациональный, исключающий все сверхъестественное. Чтобы согласиться с тем, что его соперник, Конрад Лилиенкрон, прав, отцу пришлось переступить через себя.
– А как же исчезнувшее золото? – спросила Элиза, нахмурившись. – Сокровищница была пуста.
– Точно, – согласился Гумбольдт. – И все же, я полагаю, что золото существует.
– У тебя есть доказательства? – поинтересовался Оскар.
Отец покачал головой.
– Как я уже упоминал, у меня есть зацепка. Но еще слишком рано об этом говорить. Если золото действительно существует, у анаков есть веская причина для гнева.
Оскар кивнул.
– Все это, конечно, хорошо, но сейчас у нас другие проблемы. Лену должны принести в жертву, а мы сидим и рассуждаем о старых легендах. Нам лучше подумать, как отсюда выбраться.
– Ты прав, – сказал Гумбольдт. – У нас сейчас связаны руки в буквальном смысле слова. Я уже пытался избавиться от пут, но безрезультатно. Как обстоят дела у вас?
– Ничего не получается, – признался Оскар. – Местные жители знают толк в узлах, это точно!
– Почему выбрали Лену? – спросила Шарлотта. – Она самая младшая среди нас.
– Может быть, именно поэтому, – ответил Гумбольдт. – Чем старше, тем меньше невинности. Кроме того, у нее ярко-рыжие волосы. Это производит впечатление.
– Что теперь с ней будет? – опечалилась Шарлотта.
– Вероятно, они оставят ее на жертвенном месте недалеко от ущелья и станут ждать, пока не выйдут каменные, – заметил Гумбольдт. – Дималь рассказывал, так всегда делают. Ставят столб и привязывают к нему девушку. Потом ждут, пока стемнеет.
– Интересно, что будет с нами, – вмешалась Элиза. – Теперь они нас не отпустят: мы представляем слишком большую опасность.
– Как это? – забеспокоилась Шарлотта.
– Сама подумай, – объяснила Элиза. – Слишком велика опасность, что мы отправимся к Поортвлиту и все ему расскажем. Собственно, Бхамбану ничего другого и не остается, как держать нас взаперти. Лучше всего в каком-нибудь темном потайном помещении, из которого мы никогда не сможем выбраться. Думаю, завтра утром мы все узнаем.
– Времени осталось совсем немного, – заметил Оскар.
– Времени на что? – склонил голову Гумбольдт. – Лену мы спасти не можем, мы связаны. Ты забыл?
– Конечно, нет, – возразил Оскар. – Но я еще не отказываюсь от надежды. Что-нибудь обязательно должно случиться. До сих пор нам во всем везло.
– Юношеская уверенность, – печально улыбнулся Гумбольдт. – Иногда мне хочется снова стать молодым и еще раз пережить это прекрасное время.
В хижине воцарилось гнетущее молчание.
Вдруг в тишине послышалось царапание. Как будто скреблось маленькое животное.
Пленники переглянулись. Никто не знал, что это. Оскар пригляделся. Рядом с ним на земле появилась светлая точка. Мелькнули странные пятна света. Задрожал длинный тонкий стебелек. Оскар услышал сопение и царапание. Дыра быстро увеличивалась. Что-то целенаправленно к ним пробиралось.
Юноша испугался. Он отодвинулся в сторону, и заметил, как в отверстии появился темный силуэт. Маленькая голова, округлое тело, длинные ноги… Да это же…
– Вилма! – вырвалось у Оскара.
Птица встала посреди хижины и отряхнулась. В стороны полетели камушки и земля.
– Пришла спасать, – сообщила она. – Принесла послание.
– Послание? Какое послание?
Киви склонила голову и посмотрела на них своими загадочными черными глазами-пуговками.
И снова заговорила.
27
Наступил вечер. В окрестностях Бромо зажглись огоньки. Печи, очаги, факелы. Пламя сотен сальных свечей беспокойно мерцало на вечернем ветру. Они делали гору похожей на темный корабль, бороздящий воды, на поверхности которых светился планктон. Люди возвращались домой. Они шли с полей, обменивались новостями и беседовали. Никто не обращал внимания на гору, глядящую вниз своим огненным глазом. Там было темно и тихо. Куча безжизненной горной породы, как могло показаться на первый взгляд.
