Бейль думал о своих друзьях в гвардии, воодушевленных шансом наконец сразиться с врагом на территории России. Его конно-егерский полк, несомненно, призван идти в атаку. Ему казалось, что он слышит, как от стука копыт дрожит земля, он представлял себе падение кавалеристов, сраженных русскими пулями. Сколько офицеров и стрелков выживут после этой атаки?
У него не было никакой возможности следить за ходом сражения. Оно продолжалось где-то вне поля его зрения, на расстоянии пятнадцати километров. Пушки не переставали грохотать, и облако белого дыма стояло по всей линии горизонта.
Франсуа Бейль в третий раз отправился вдоль расположения своих частей. Лошадь шла рысью, он приветствовал жестом руки всех Командующих подразделениями, включая теперь и капитанов пехотных рот, и лейтенантов артиллерийских батарей.
— Все в порядке? Вы готовы? — кричал он тем и другим. Он знал их всех до единого: они жили тем же ожиданием, заполненным смесью возбуждения и страха.
Лишь к трем часам пополудни произошли какие-то изменения. Грохот пушек внезапно утих наполовину. «Вероятно, судьба баталии решена, — подумал Бейль. — Именно к этому времени император чаще всего добивается решающего преимущества. Надеюсь, сегодня будет как раз такой случай!»
Только час спустя он получил ответ на свой вопрос.
Окраина равнины стала заполняться темной толпой, напоминающей полчища муравьев. Бейль прибегнул к помощи подзорной трубы, но ему все равно не удалось определить характер ее движения. Поскольку он сидел верхом, нельзя было полностью устранить легкое подрагивание прибора.
— Видишь что-нибудь? — спросил он у Арриги, сидевшего на лошади рядом с ним и также вглядывавшегося вдаль.
— Смутно. Похоже на толпу. Возможно, армия.
Пушки продолжали стрелять, но уже не беспрерывно. «Судя по ветру, кажется, разрывы доносятся со стороны Великой армии», — думал Франсуа Бейль, которому удалось стабилизировать окуляр, поставив локоть на головку передней луки седла. Картина становилась яснее. Теперь он различал группы, двигавшиеся в определенном порядке, а рядом с ними неорганизованные кучки, рассредоточившиеся по равнине. Очевидно, это русская армия отступала побежденной.
Генерал Бейль подождал еще несколько минут, чтобы удостовериться в первом впечатлении. Когда он обрел уверенность в том, что речь идет действительно о бегстве побежденного противника, то встал на стременах, поднял кивер на острие сабли и прокричал в полный голос:
— Великая армия победила! Да здравствует император!
И вдоль всего гребня, где выстроились батальоны, раздалось ответное:
— Да здравствует император! Да здравствует император!
Людское море растекалось по равнине. Уже можно было различить униформу: армия Кутузова покидала поле битвы. Среди бегущих панически и в беспорядке виднелись несколько полков и эскадронов, сохранивших вид боеспособных подразделений. Одна колонна кавалеристов во главе с офицером направлялась прямо на пригорок, занятый дивизией Бейля.
— Пусть подойдут ближе! — прокричал полковник Арриги.
Когда кавалеристы приблизились к подножью холма на расстояние двухсот метров, он приказал батареям открыть огонь. Это произвело устрашающий эффект, усиленный неожиданностью. Одних всадников снесло с лошадей, другие спешно развернулись и бросились назад галопом. Замешательство достигло и пехотинцев, которые стали беспорядочно метаться по равнине. Неожиданное препятствие, о наличии которого они не могли догадаться, создало атмосферу хаоса. Полковник Арриги велел артиллеристам вести беглый огонь.
Франсуа Бейль внимательно наблюдал за происходящим. На горизонте он различал первых всадников Великой армии. Внезапно удивительная картина привлекла его внимание. Справа появились две открытые коляски, каждая запряжена четверкой лошадей. Они стремились пробить себе дорогу. Коляски охранял взвод из двадцати казаков, растянувшихся вдоль дороги на восток. Вероятно, они стремились добраться до Минска.
«Кто бы это мог быть?» — спрашивал себя генерал Бейль. Ему удалось поймать в окуляр подзорной трубы скамью первой коляски. Он вздрогнул и еще сильнее прищурился. Совершенно невероятно: это сморщенное лицо, полуприкрытые глаза, полное тело, увешанное впечатляющим набором орденов, — это же Кутузов, великий Кутузов!
За полсекунды Франсуа Бейль, бросил лошадь в галоп, доскакал до края плато, где стояли кавалерийские эскадроны. Заметив де Вильфора, он подозвал его задыхающимся голосом:
— Эмери, там Кутузов пытается проехать перед нами в открытой коляске. Поспеши вместе со своими людьми, постарайся его перехватить.
— У него есть охрана?
— Несерьезная. Ты справишься с ней одним махом. Поторопись!
Драгуны были уже в седле. Польские уланы готовились отправиться вслед за ними. Полковник де Вильфор повернулся к ним и поднял саблю:
— Вперед! В атаку!
Бейль подъехал к выступу и увидел, как кавалеристы высыпают на равнину. Две коляски находились на полпути от редута. Встревоженные шумом, их кучера пустили лошадей в галоп. Эта предосторожность оказалась недостаточной, так как драгуны и уланы уже настигли колонну. Казаки храбро попробовали защищаться, но их сбрасывали на землю или протыкали ударом пики. Один из поляков ухитрился в акробатическом прыжке схватить лошадь за удила. Коляска остановилась.
Кутузов, а это действительно был он, находился в состоянии самого сильного возбуждения. Его руки конвульсивно сжимались и разжимались. Он выдал по-французски какую-то тираду мужчине, сидевшему рядом с ним, — по всей видимости, генералу младше Рангом.
Полковник де Вильфор приблизился к коляске.
— Приветствую, ваше превосходительство, — произнес он, пока кавалеристы перестраивались повзводно на некотором расстоянии от коляски. — Мой начальник, дивизионный генерал Франсуа Бейль, скоро присоединится к вам.
— У меня нет никаких причин его ждать! — прорычал Кутузов. — Пропустите меня!
Вильфор заметил, что Бейль спускается с пригорка, и отправился ему навстречу.
— Это действительно Кутузов, и он весьма не в духе.
— Его можно понять. Ты знаешь, кто во второй коляске?
— Не уверен. Думаю, генерал Платов. Попрошу поляков поговорить с его кучером.
— Займись им. А я отправлюсь к Кутузову.
Генерал Бейль приблизился к первой коляске. Он увидел Кутузова, который вытирал правый глаз большим белым платком.
— Ваше превосходительство, я генерал Бейль, командующий отдельной дивизией Великой армии.
— Не «превосходительство», а князь! Я генерал, князь Кутузов, командующий русской армией, — ворчливо ответил тот по-французски. — Мы все-таки в России. Я приказываю пропустить меня!
— Возможно, мы и в России, генерал, но прежде всего мы на войне. Именем императора Наполеона I я объявляю вас военнопленным, равно как и генерала Платова. И как только равнина будет освобождена от этой орды, я препровожу вас к князю Невшательскому, начальнику штаба армии, который находится где-то здесь неподалеку, и он проинформирует вас о вашей судьбе.
