Глава 7.
НЕ МЕНЕЕ ЖАРКОЕ ЛЕТО 1944 ГОДА В КАРСКОМ МОРЕ
«С началом навигации 1944 года в Арктике на Новую Землю, острова Диксон и Вайгач было переведено две трети всех кораблей Беломорской флотилии. Так, в Карской базе (на Диксоне. — В.К.) было 5 эсминцев, 21 тральщик, 4 — 5 сторожевых кораблей, 5 больших охотников и другие корабли. В отличие от 1943 года, когда к востоку от Диксона допускались плавания одиночных судов без охранения, в 1944 году плавание судов в Карском море проводилось только в конвоях. Для обеспечения переходов наиболее ценных судов и конвоев организовывались в каждом случае отдельные операции по защите морских сообщений. На время проведения операции Беломорская флотилия значительно усиливалась за счет кораблей Северного флота миноносцами, тральщиками и самолетами. Если в предыдущие годы подводные лодки подвергались атакам, как правило, в целях самообороны, то теперь проводились специальные поиски, чтобы очистить район от вражеских подводных лодок» (Грищенко, с 147).
Основной задачей Карской военно-морской базы (КВМБ) был контроль ситуации в акватории Карского моря силами примерно тридцати кораблей и катеров разных типов и двадцати самолетов. База включала также аварийно-спасательные, гидрографические и медицинские подразделения, части связи и тыла, помимо береговых батарей на островах и побережье. Теперь база давала «добро» на выход судов и полеты самолетов в зоне своей ответственности. Основной состав базы прибыл на Диксон 24 июля с конвоем БД-3 на транспорте «Тбилиси», минном заградителе «Мурман» и судах сопровождения, приступив к «обживанию» нового места дислокации. Окончательно личный состав КВМБ был доставлен на СКР-19 (л/п «Дежнев») в сентябре. Однако, как показало развитие событий, создание КВМБ определенно запоздало, хотя первоначально наши моряки и полярники упреждали развертывание подводных сил кригсмарине в Карском море. Это преимущество было утрачено в связи с использованием противником нового оружия в виде самонаводящихся акустических торпед «Цаункениг», с которыми англичане познакомились еще осенью 1943 года. В дни, когда разразилась трагедия конвоя БД-5, в нашем распоряжении уже оказалась эта проклятая торпеда, способная поражать противника далеко за пределами действия гидролокатора асдика, установленного на наших эскортных кораблях. Если бы на месяц-другой раньше, но на войне — как на войне, где враг постоянно хитер и коварен…
Организации КВМБ предшествовала ледовая авиационная разведка еще в апреле — мае 1944 года, которая показала благоприятные ледовые условия в акватории Печорского моря и у западного побережья Новой Земли. В юго-западной части Карского моря наблюдались большие полыньи и участки молодого льда, тогда как севернее располагался массив мощных льдов из Центрального Арктического бассейна. В северо-восточной части Карского моря слабое развитие заприпайной полыньи не обещало благоприятных перспектив на будущее, и долго сохранялось единство ледовых массивов. Обстановка в Енисейском заливе выглядела более благоприятной. С учетом описанной ситуации происходило планирование навигации, началом которой стало освобождение судов, зазимовавших на Диксоне, где толщина зимнего льда достигала 1,5 метра, а при нагромождении льдов под влиянием северных ветров — даже до трех метров. С учетом этих условий следовало приступить к бункеровке судов как можно раньше, с тем чтобы начать их выводить изо льда не позднее середины июля. Для этого понадобился ледокол «Иосиф Сталин», который покинул Молотовск 5 июля вместе с транспортами «Архангельск» и «Диксон» (суда типа «либерти», названные в память погибших судов в Карском море). После встречи с судами с Диксона произошло перераспределение караванов на запад, в Енисейский залив за углем в Дудинку. В ожидании транспортов в пролив Вилькицкого, где ожидались сложные условия, ледокол «Сталин» сложным маневром перешел в Амдерму, где остался дожидаться судов из Архангельска, проводку которых на восток начал со второй декады августа с солидным военным эскортом. Могло показаться, что на первом этапе навигации 1944 года в Карском море немцы действовали поначалу вдогон событиям, и, казалось, успех навигации обеспечен. Ситуация изменилась, когда в Карское море пришли подлодки с новыми акустическими самонаводящимися торпедами «Цаункениг», и в результате навигация 1944 года в Арктике преподнесла сюрпризы, противоречивые и поучительные одновременно.
Майстер по немецким данным так описывает результаты подводной войны в Карском море на тот период: «В августе и сентябре 1944 года возобновились действия подводных лодок в сибирских водах и в Карском море. Там действовала группа "Гриф" из шести единиц. Всего эти подводные лодки, согласно их донесениям, потопили один транспорт, четыре сторожевых, одно конвойное и одно гидрографическое судно, а также эскадренный миноносец. Несколько пароходов получили повреждения. Далее подводные лодки поставили шесть минных заграждений по 12 мин в районах мыса Канин Нос, остров Колгуев, губа Белушья, на подходах к Печорской губе и Югорскому Шару. Советская противолодочная оборона, которая усилилась большим количеством кораблей, полученных по ленд-лизу, впервые достигла успеха: 6 сентября 1944 года в районе острова Кравкова U-362 была атакована и уничтожена глубинными бомбами. Подводные лодки, действовавшие в этом районе, докладывали о многочисленных неисправностях в торпедах и промахах, что было, видимо, вызвано низкими температурами и дрейфующими льдами» (Майстер, с 220). В целом эти сведения на основе немецких источников близки к данным советской стороны, за исключением эсминца.
Важно отметить, что, во-первых, интенсивность военных действий в Карском море по сравнению с предшествующей навигацией существенно снизилась, как и потери транспортного флота. Во-вторых, одновременно количественно резко возросли потери в людях, в связи с гибелью каравана БД-5. Описанное противоречие возникло в связи с применением противником нового оружия, использованного на Арктическом ТВД впервые. Советские и немецкие оценки количества подлодок в Карском море практически совпадают: U-957 (командир обер-лейтенант Шаар), U-278 (капитан-лейтенант Франзе), U-362 (обер-лейтенант Франз), U-711 (капитан-лейтенант Ланге), U-365 (обер-лейтенант Ведемаер), U-739 (обер-лейтенант Мангольд). Их присутствие в Карском море было обнаружено уже в конце первой декады августа, то есть вскоре после выхода конвоя БД-5 в море.
На исходе 10 августа 1944 года в КВМБ от промысловиков поступила информация о появлении немецкой подлодки всего в полусотне километров восточнее Диксона; вероятно, это была U-278, которая наблюдалась в этом районе тремя днями позже. На следующий день эсминец «Урицкий» атаковал какую-то лодку вблизи Диксона. Еще утром 12 августа авиация атаковала подлодку противника в шхерах Минина, а вечером того же дня настала очередь конвоя БД-5…
Еще 8 августа транспорт «Марина Раскова» (бывший американский «Айронклэд», переживший PQ-17) в сопровождении тральщиков типа AM американской постройки с новейшим вооружением и средствами обнаружения подводных лодок оставил Молотовск общим направлением на Диксон с 6600 т генерального груза (продовольствие, стройматериалы, техническое имущество и т.д.) с 354 (пассажирами (персонал полярных станций с семьями, будущие зимовщики Нордвикстроя, включая 116 женщин и более 20 детей). Экипаж судна во главе с капитаном В А Демидовым — 51 человек. Сравнительно небольшая военная команда — еще 5 человек. Таким образом, на борту «Марии Расковой» находилось всего 410 человек, и, следовательно, транспорт был перегружен и перенаселен, что типично для военного времени. По рассказу бывшего полярника военной поры Л.Э. Венцковского, «в 1944 году, когда, казалось бы, в Арктике стало спокойно, многие семьи полярников оказались на "Марине Расковой". Руководство Главсевморпути планировало этот рейс из гуманных соображений: смена зимовщиков из-за войны не производилась уже несколько лет, их семьи недоедали и голодали на Большой земле, а на полярных станциях все же было легче с питанием, особенно учитывая местные заготовки: большое значение имел и моральный фактор воссоединения семей».
