– Гм! Здесь вопрос шире, скажем так. Он на мое место метил. Завидовал до посинения. Кондрат, разумеется, это знал. И поощрял. В меру. Считал это стимулом. Конкуренция и все такое… Ну а Марсель-то, я же говорю, далеко не дурак. Допускаю, что он нечто заподозрил. Ну и, в общем, не ошибся, так что может теперь гордиться. Правда, нам все это уже ультрафиолетово! – он риторически рассмеялся.
Здесь я перенаправил его риторику в деловое русло, сказав, что он собирался спрогнозировать действия противника, – прием более чем разумный.
Для Доцента в том проблемы не было. Он все четко разложил по местам.
Вот представьте! – говорил он. – Сидят сейчас Кондрат с Марселем и еще двое-трое умов (есть там такие, хотя и пожиже) и мозгуют: что предпримут комбинатские? Ринутся ли они к «Лесным далям»? Вряд ли! Они же понимают, что это почти нереально… Ладно. Что делать тогда нам, «Восьмому блоку»? Искать разведгруппу? Где?.. Иголка в стоге сена! Идти на переговоры с Комбинатом? Возможно. И здесь уже Комбинат окажется в непростой позиции.
Я покивал, предугадывая мысль перебежчика. Ну да, является Кондрат к Олегу: так, мол, и так, конечно, слегонца непонятка вышла, но дело прошлое, давайте забудем и начнем с чистого листа. Предлагаю сообща овладеть «Далями» и все такое.
Как на это реагировать нашему князю? Сказать «да» – значит фактически открыть «восьмерке» наш истинный интерес к пансионату, рано или поздно он обнаружится, сколько не таись. Сказать «нет» – с позиции силы это допустимо, но может привести к порче отношений. Вполне вероятно, что уязвленный Кондрат переметнется к «витаминам». До сих пор он старался держать нейтралитет, но тут… Кто знает, может, они совместно станут осваивать «Дали», и тогда прощай, база. Не сказать ни «да» ни «нет», начать вилять, маневрировать – тоже не вариант. И Марсель не дурак, и Кондрат тем более, быстро раскусят, что их за нос водят. Спросят себя: что здесь не чисто?.. – и найдут ответ, можно не сомневаться.
Тут наши с Доцентом мысли совпали. Он все изложил примерно так, как я и предполагал.
Я с удовольствием доел консервы – гуляш с перловкой, – взялся за чай и рассудительно произнес:
– Так, отлично. А самое простое не приходило в голову: они попытаются сами взять «Лесные дали» под контроль? Без нас, без «витаминов»… Подумают, прикинут силы – и попробуют. А?
Доцент энергично закивал:
– Разумеется, приходило! И вполне допускаю такое. В целом, правда, силенок маловато, на пределе, но могут кое-кого из своих охламонов подпрячь, – он осклабился, разумея под «охламонами» вассальные банды. – Боеспособность у них, понятно, на троечку… но на безрыбье и рак рыба, скажем так.
– А на бесптичье и жопа соловей! – брякнул вдруг Крот, выскабливая дочиста консервную баночку.
Внезапное остроумие бывшего капитана развеселило общество, даже Катя улыбнулась из вежливости. Ну а посмеявшись, вернулись к предмету разговора.
– С анализом ясно, – сказал я. – Теперь главное – синтез. Какие выводы?
Доцент как-то незаметно оприходовал в свою пользу еще одну порцию чая и со смаком распивал вприкуску с желтенькими драже витамина С.
– Выводы такие, – сказал он, – что они, скорее всего, попробуют рвануть за двумя зайцами. Посадить в пансионате какой-никакой гарнизон – чем сильнее, тем лучше, разумеется, но в целом как получится. И отправиться на переговоры к вашему уважаемому князю.
Я быстро глянул на него, и он поспешил отговориться:
– Без всяких шуток, я действительно считаю, что князь Олег достоин всяческого уважения.
– Не сомневаюсь, – я поставил на пол пустой пластмассовый стаканчик. – А наши действия в данном случае?
Тут Доцент не упустил возможности слегка съязвить:
– Ну, случай все-таки пока не данный… А действия наши в любом случае одни и те же: возвращаться на базу. К вам в Комбинат. То есть теперь уже к нам.
Сказано это было с великолепной уверенностью, даже несколько нагловато. Крот отчетливо хмыкнул:
– Теперь у нас в советники метишь?
– Уж как получится, – засмеялся Доцент, но сообразил, видно, что прозвучало это вызывающе, и запетлял словесно: «нет, ну если говорить серьезно…» – а суть монолога свелась к тому, что наилучший выход из положения заключается в том, чтобы взять паузу, выждать, осмотреться, не создавать события, а пусть они сами придут к нам…
Когда мне начинают так мягко, обтекающее советовать не спешить, притормозить, подождать… и тому подобное – у меня возникает устойчивое предположение, что меня хотят обвести вокруг пальца. Я превосходно понимаю, что это может быть и не так, но не могу не удержаться, чтобы не заподозрить собеседника в потаенных мыслях. Я слушал говорливого Доцента, лицо и взгляд мои были непроницаемы, а мысль работала, работала, работала…
– Да, – вспомнил я. – Скажи-ка, а почему ты вчера Кондрату посоветовал экспедицию отправить подземным ходом?
Он хитровато покосился на меня:
– Думаю, вы и сами ответ на этот вопрос знаете?..
Я усмехнулся:
– Может, знаю, а может, нет.
На самом деле знал, конечно. Опять из области психологического программирования: словами про подземный путь Доцент неявно направил мысли Кондрата к ЖЭУ – что ему, Доценту и надо было. А потом уже подбросил и явные слова про ЖЭУ.
Так я и разъяснил эту ситуацию. Доцент довольно засмеялся:
– Я еще тогда заметил, что вы знаете толк в таких делах. Не скрою, я использую приемы, – тут он загадочно пошевелил пальцами в воздухе, – косвенного воздействия…
Он как будто не договорил, приостановился, ожидая моей реакции. Но не дождался. Я не собирался облегчать нашему союзнику жизнь устранением неопределенности. Пусть размышляет.
Поэтому я промолчал, посмотрел на бойцов. Несмотря на сумерки, видно было, что они тоже хранят бесстрастие. Разве что Бандерас шмыгнул носом и зачем-то потер ладонью щеку, слегка зашуршав щетиной.
Не дождавшись, Доцент кашлянул, заерзал, поправил очки. И тогда я ровным голосом произнес:
– Так. Утро вечера мудренее. Объявляю личное время. Через… – я взглянул на хронометр, – через полчаса отбой. Бдительности не терять! Утром вернемся к теме.
* * *
Мне грех жаловаться на дурной сон. Сплю всегда крепко, и сновидения у меня всегда светлые: просторы, небо, солнце, вольный мир, бывало и так, что я лечу над ним… А в эту ночь не мог уснуть. Вернее, половину ночи. После дежурства.
Я так распределил караульные обязанности, что мне выпало стоять на часах с двух до четырех. После меня заступал на вахту Жмых, я разбудил его без двух минут четыре:
– Жмых, подъем. Тихо, тихо!..
Он вскочил, ополоумевший со сна, пришлось его утихомиривать. Но пришел он в себя очень быстро:
– Четыре уже? Ага, ладно… Все нормально?
