Инженерное сообщество прославляло Бранденбурга, который стал одним из самых востребованных технических экспертов в мире. За следующие два года его включили в 12 разных отдельных комитетов по стандартизации. Его приглашали главным спикером на конференции в университеты. В 2000 году им с Харальдом Поппом и Бернхардом Гриллом вручили самую престижную научную награду — The German Future Prize с денежным содержанием в 250 000 евро на троих. После этого команда закатила мощную вечеринку с музыкой, пивом и танцами.
Бранденбург начал обдумывать идею вообще бросить науку. Он говорил, что, возможно, переедет в Сан-Франциско, сделает там какой-нибудь проект в области доткомов или венчурное предприятие. Фраунгофер отпускать его не собирался. Им следовало повысить его, очень сильно продвинуть по службе, то есть, очевидно, назначить директором кампуса Эрланген, где он и работал над своими гениальными изобретениями. Но это место уже отдали Хайнцу Герхойзеру, первому руководителю институтской группы исследований в области аудио. Посовещавшись, Бранденбургу предложили место директора нового отделения, которое Фраунгофер выстроил с нуля в Ильменау, маленьком городке в Тюрингии, в двух часах езды к северу от Эрлангена. Он смягчился и — остался. Через какое-то непродолжительное время он, работая в Ильменау, создал Brandenburg Ventures, венчурное предприятие ранней стадии.
Тотальному доминированию мешали две проблемы. Мелкие загвоздки, ничего особенного, но они стоят упоминания. Ogg Vorbis — психоакустическая схема сжатия, конкурент mp3, появился поздно, на переполненном рынке, но имел неоспоримые преимущества. Во-первых, он — открытый, то есть каждый может использовать его в любых целях и не платить никаких роялти. Во-вторых, на тестах Ogg давал лучшие результаты по сравнению с любыми другими форматами. Если бы Вселенную создал инженер, то Ogg легко бы вытеснил mp3, и Фраунгофер лишился бы всех своих доходов от лицензий.
Бранденбург с Гриллом восхищались философией открытого источника, но ещё они знали, что Ogg возник не в результате исследований, которые требуются для создания оригинального независимого формата. Они знали, что Ogg просто, так сказать, упал им на хвост, использовал их алгоритмы кодировки, алгоритмы, на совершенствование которых путём бесконечного тестового прослушивания ушла значительная часть десятилетия. Хотя команда, создавшая Ogg, утверждала, что никаких авторских прав, запатентованных Бранденбургом, не нарушалось, но Фраунгофер однажды аккуратно намекнул производителям устройств, как в институте на это всё смотрят, и новый формат канул в небытие.[80]
Вторая проблема — Apple. Стиву Джобсу, как и Бранденбургу, не нравился файлообмен. Джобс хотел создать легальную платную альтернативу. Он уже разрабатывал программу iTunes, чей белый интерфейс и красивые, «дорогие» кнопочки-иконки обещали очистить сей мир от греха. Больше не будет Winamp с его недостатками, а пользователям Napster дадут платное распространение, чтоб их совесть была чиста. И ещё — представители Apple на этом особо настаивали — от формата mp3 тоже надо отказаться.
Джобс хотел, чтобы все везде использовали ААС. В обсуждениях он тактично замечал, что-де ААС — это технология следующего поколения, и Бранденбург разрабатывал её с целью заменить формат компромиссный, неэффективный и устаревший. Apple настолько сильно боролась за ААС, что большинство юзеров решило, что это изобретение компании. Это недоразумение, что автор ААС — именно Apple, сохранялось не один год. Бранденбург и поддерживавший его Линд тоже активно сопротивлялись. Он говорил, что mp3 — уже состоявшийся, прижившийся формат, и переключиться с одного на другое будет слишком уж накладно (про свои экономические интересы он говорить избегал).
Победил он легко. В 2000 году погоду делали юзеры, обменивавшиеся файлами, a Apple, в свою очередь, была второстепенным игроком рынка и служила поводом для шуток профессионалов индустрии. Эта компания не обладала такой широкой базой пользователей, которая позволила бы перевести весь рынок на другой формат файлов. Во время первых переговоров по лицензированию Apple держала всего 3% рынка персональных компьютеров. Даже Microsoft с рыночной капитализацией в 23 раза выше — и то не могла такое провернуть, так что о шансах Apple тут и говорить нечего. Бранденбург, кстати, с Джобсом никогда лично не встречался. Он вообще не молился на Macintosh, а в частных беседах иногда говорил, что у пользователей продукции этой компании «промыты мозги». Он жил вне искажённой реальности Apple, и когда компания прислала ему конфиденциальное предложение относительно нового mp3-плеера, он начал читать с конца, где сообщались технические характеристики. Для сложившихся рынков Apple не представляла никакой угрозы, а Бранденбург, по его словам, относительно технологии «не сентиментальничал».
Летом 2001 года он поехал в Гонконг читать очередную лекцию. После пошёл гулять по узеньким торговым улочкам. Там, под стеклом, лежали mp3-плееры последнего поколения. Поскольку файлообменщики хотели, чтоб их ворованные файлы можно было носить с собой, рождался серьёзный потребительский рынок. Бранденбург видел в витрине «девайсы» примерно десяти производителей, даже больше. И своё нечёткое отражение. Он изменился. Половина волос облетела с головы, оставив блестящий купол. Он носил костюмы, тёмные рубашки с диссонирующими галстуками и, вдобавок, лохматую бороду. То есть, имидж не слишком профессиональный. Его странный язык тела не изменился, но теперь это уже было неважно: он заработал такую репутацию, что его все уважали.
И он, наконец, признал свою победу. Грилл, Попп и другие члены команды ещё несколько лет назад осознали, что mp3 занял непоколебимую позицию на рынке, но вот Бранденбург к своему успеху относился осторожно, даже, можно сказать, скептически. Из-за этого он всё бился за долю рынка, давил, так сказать, на педаль газа, хотя давно уже финишировал первым. Теперь, наконец, он мог расслабиться. Он уже не учёный-разработчик, он — успешный бизнесмен, который понимает правила игры лучше, чем кто-либо из современников. Старых соперников можно простить — они всё равно теперь его лицензиаты. Никакой он враждебности не испытывал ни к MPEG, ни к MUSICAM, ни даже к Philips. Конечно, когда-то давно он был новичком, они его, можно сказать, «кинули», но, глядя с расстояния пройденного пути, он как будто сам разрешил им хитрить. Теперь, когда он говорил о том фильтре, который Philips заставил его включить в код, он не только не сокрушался, но даже вроде как слегка восхищался им.
Они все были такие умные, но все они знали так мало. Ошибок было сделано очень много, список этот очень длинный. Компромисс с MPEG, фиаско Эрлангена, неудача с патентом карманного mp3-плеера — гигантские суммы в сотни миллионов долларов прошли мимо. Проницательный делец, который стоит сейчас перед витриной гонконгского магазина, таких ошибок бы не сделал. Нельзя сказать, что он акула, по всем параметрам Бранденбург — человек честный, и все его сделки тоже. Просто по ходу дела он кое-чему научился и больше не верил в то, что в этом мире для успеха нужна только брошюра с техническими данными.
