На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Георгий Иванов - Вадим Крейд полная версия. Жанр: Книги / Историческая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст произведения на мобильном телефоне или десктопе даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем сайте онлайн книг knizki.com.
Обращают на себя внимание слова о «творческой обреченности». Вряд ли они случайны, хотя сказаны тогда, когда в его собственных стихах мы не найдем ни одной строки об этом, но в его лирике эмигрантского периода мотив о творческой обреченности один из ведущих.
То смутное и тревожное, что уже несколько месяцев неуклонно приближалось, проявилось совсем неожиданным образом. 27 февраля, в понедельник, как известно, день тяжелый, в Петрограде началась всеобщая забастовка, стремительно переросшая в вооруженное восстание против династии и правительства. 2 марта царь отрекся от престола.
Несмотря на внезапный мороз, весь город высыпал на улицы. Переворот затеяла Дума, а кругом говорили разное: одни — революция, другие — бунт. Передавали слух, что царь уехал на станцию Дно и хихикали (шутка набила оскомину), дескать, «Романовы ушли на дно». На улицах стояли кучками, к ним присоединялись прохожие, кучки росли, превращались в толпу. Из трактира слышался хриплый граммофон с вездесущей «Китаяночкой». Срывали с вывесок императорские гербы и хамски гоготали.
Чем ближе подходил он к Литейному, тем гуще кишела толпа. «На Невском слышалась "Марсельеза", мелькали флаги, с грузовиков разбрасывались летучки, и лица людей сияли одинаково бессмысленной, делавшей их похожим одно на другое, радостью», — описывает Георгий Иване» февральские события в романе «Третий Рим». От окружающего исходило ощущение нереальности. Через много лет он вспоминал свои «прогулки» по революционной столице:
В громе ваших барабанов Я сторонкой проходил — В стадо золотых баранов Не попал. Не угодил.
(«В громе ваших барабанов…»)
В марте на стенах домов появились большевистские воззвания, отпечатанные на розоватой бумаге. В апреле заговорили о Ленине, о его выступлениях с балкона особняка балерины Кшесинской, в прошлом любовницы Николая II. Георгий Иванов написал стихи во славу Февральской революции:
Слава мученикам свободы,Слава первым поднявшим знамя,Знамя то, что широко веетНад Россией освобожденной:Светло-алое знамя чести.Пропоем же вечную памятьТем, кто нашу свободу начал,Кто своею горячей кровью.Оросил снега вековые…
Это единственный известный отклик в стихах монархиста Г. Иванова на февральские события. Вообще поначалу большая часть творческой интеллигенции горячо приветствовала Февральскую революцию, как горячо потом проклинала последовавшую за ней Октябрьскую.
О своем монархизме Георгий Иванов часто говорил в эмиграции, а в те дни падение монархии называл освобождением России. Может быть, откликов на февральские события было больше. Годы спустя он полемизировал с известным в русском зарубежье литературоведом Глебом Струве, который писал об Осипе Мандельштаме: «Нет у Мандельштама непосредственных откликов на события 1917 года». — «Есть, есть и даже довольно в большом количестве, — возражал Георгий Иванов. — Только искать их надо не в "Аполлоне", а во второстепенных еженедельниках и газетах того времени. Очень непосредственные отклики, хотя и довольно посредственные».
Возможно, это признание в чем-то автобиографическое. В молодые годы в нем могли благополучно уживаться обе крайности: чистое искусство и параллельно с ним какой-нибудь актуальный отклик, специально написанный для популярного еженедельника — «непосредственный, хотя и довольно посредственный». Но кредо его как художника следует искать в стихах, которые вошли в лучший петербургский сборник «Сады».
Я разлюбил взыскующую землю,Ручьев не слышу и ветрам не внемлю,
А если любы сердцу моему,Так те шелка, что продают в Крыму.
В них розаны, и ягоды, и зориСквозь пленное просвечивают море.
Вот, легкие, летят из рук, шурша,И пленная внимает им душа.
И, прелестью воздушною томима,Всему чужда, всего стремится мимо…
Здесь художественные ценности противопоставлены житейским «ветрам». Плененная красотой душа поэта не привязана ни к чему иному. Поэт находит красоту, где хочет, и в поиске ее он свободен. Найдя прекрасное, душа поэта пленяется им и с тем большей легкостью отчуждается от «взыскующей земли». Написанные в год революционных потрясений, стихи говорят о его сильной вере в себя как поэта, о вере в свое призвание. Тут не только изящная поэтическая декларация в духе чистого искусства, но и осознанная независимость от избитых социальных верований, столь навязчиво традиционных. Мы узнаем и о личных настроениях, особенно четко явленных в концовке:
Ты знаешь, тот, кто просто пел и жил –Благословенный отдых заслужил.
Настанет ночь! Как шелк падет на горы,Померкнут краски и ослепнут взоры.
(«Я разлюбил взыскующую землю…»)
Стихи богаты контекстом — временем, местом, атмосферой, социальным климатом эпохи. Примечательно и предсказание: «ослепнут взоры». Художник Юрий Анненков, нарисовавший самый известный портрет Георгия Иванова писал о тех днях: «Поэты продолжают свой труд. Одни — стараясь приспособиться к обстоятельствам, загримироваться, придворничать. Нарождаются Демьяны Бедные… Другие стараются сохранить свое лицо. Среди этих (немногих) — Георгий Иванов. В первые годы революции он продолжает еще крепиться, пишет уже привычным для него языком, верит еще в гармонию вселенной. Надеется, что эта гармония не покинет его». Вот строфы, написанные незадолго до Октября 1917 года:
Мне все мерещится тревога и закат,И ветер осени над площадью Дворцовой;Одет холодной мглой Адмиралтейский сад,И шины шелестят по мостовой торцовой.
Я буду так стоять, и ты сойдешь ко мне,С лиловых облаков, надежда и услада!Но медлишь ты, и вот я обречен луне,Тоске и улицам пустого Петрограда.
Люди круга Георгий Иванова с надеждой смотрели на Керенского[8] , иные даже со страстью и пиететом:
И если шатаясь от боли,К тебе припаду я, о мать,И буду в покинутом полеС простреленной грудью лежать, —Тогда у блаженного входа,В предсмертном и радостном сне,Я вспомню: Россия. Свобода.Керенский на белом коне.
Это стихи друга Г. Иванова — Леонида Каннегисера, написанные 27 июня 1917 года в Павловске. А через неделю вооруженные отряды большевиков вступили в столкновение с войсками Временного правительства. Общественное мнение не придавало большого веса ни большевистским воззваниям, ни их восстанию. «Чувство, что это не может длиться, держалось очень долго, — рассказывал Георгий Адамович. — Я помню, мы с приятелем, поэтом Георгием Ивановым, собирались издавать какой-то поэтический альманах и приехали к банкиру Давыдову, который хотел дать деньги на этот альманах. Мы приехали с тем, чтобы он выписал чек, потому что надо было платить в типографии. Он нас принял и сказал: "Нет, господа, сейчас это невозможно, банки закрыты, я уезжаю сейчас в свое имение; приезжайте через месяц, — конечно, это все успокоится, тогда я выпишу вам этот чек". Это вот характерно — с совершенной уверенностью сказал, чтобы приезжали через месяц, когда все восстановится».
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Георгий Иванов - Вадим Крейд», после закрытия браузера.
Книги схожие с книгой «Георгий Иванов - Вадим Крейд» от автора - Вадим Крейд: