Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
— Как живёшь? Вечность не виделись…
— Да вот, пошёл по вашему пути, двух детей сотворил. — Женя говорил сверху, над Председателем, он был выше Председателя на голову.
Жена, черноволосая, как галка, держала за руки двух маленьких девочек, беленьких, как Женя.
Сколько Председатель ни вглядывался в месиво поминающих, чёрного человека не обнаружил…
Ну и что дальше? А ничего. Видимого продолжения не последовало. Но это существо на Большеохтинском кладбище нет-нет и всплывает перед Председателем. Это подруга Председателя назвала его чёрным человеком. Подруга, по какой-то невнятной ему причине, — поклонница «Маленьких трагедий» Пушкина, и это в «Моцарте и Сальери» Моцарт говорит, что ему покоя не даёт «мой чёрный человек»…
Все правильно. Теперь чёрный человек с Большеохтинского не даёт Председателю покоя. И зачем он появлялся? А Председатель ещё не знает, зачем. Возможно, для того, чтобы предупредить о событиях марта 2016 года. Март вообще тяжёлый месяц для его семьи. И отец, и мать Председателя умерли в марте. Отец ещё и родился в марте. Ей-богу, сейчас трудно определить куда-либо чёрного человека. То, что он появился нехорошим вестником беды, несомненно, очень уж он обеспокоил Председателя. То ли этой бедой стала приключившаяся с Председателем зимой 2015/2016 года трагедия, то ли для его беды ещё не настало время..?
Если вы увидите чёрного, никому не знакомого высокого человека-червя на моих похоронах, у вас не будет сомнений.
Демоны — это выходцы из других миров, сгустки энергии и воли, застрявшие в нашем мире, забывшие, как, и не умеющие уйти обратно. Забывшие технику ухода обратно. Вот и мыкаются.
И всё же, и всё же, кого он мне напоминает? Председатель поднатужился и вспомнил.
Господи, да это же Инженер из ЛНР, бывший начальник Ф., его убрали с должности начальника артиллерии Луганской бригады в феврале 2015-го. Та же дистрофическая фигура, то же мрачное зэковское лицо. Вот была ли на костяшках пальцев татуировка, Председатель не разглядел.
ВСЕ ОНИ СЛУГИ СМЕРТИ…
Пятница, 15 апреля, началась с того, что он второй раз лёг спать в 08:50 утра. И ему приснился входящий в его тесную прихожую (во сне он лежал в большой комнате) голый, без шерсти или хотя бы чешуи или перьев, весь в розовой коже в кровоподтёках полуптица-полудинозавр. Огромный, под потолок, зубастый ящер с толстой голой в кровоподтёках шеей.
— Убери его, Андрей, он съест моего (кого, во сне было непонятно кого, возможно даже его, Председателя, Душу).
— Да ничего не съест, — услышал Председатель голос Андрея из Питера, между тем зверь волок его за поводок и рванул в библиотеку.
Тут сон оборвался. Андрея Председатель так и не увидел. Ещё во сне Председатель догадался, что ему подсказывается ответ на загадку, почему разбушевались Демоны и разят его молниями. Меня сглазили дакини, сосущие мозг, две бронзовые дакини, привезённые мне в подарок Андреем 24 февраля.
Проснувшись, Председатель стал готовиться к поездке в клинику, где его голову должны были исследовать по четырём параметрам.
Итак, пятница, 15 апреля.
Ровно через месяц после операции он поехал снять показания со своей буйной головушки. В полном смысле этого слова. Дыры, проделанные в его черепе, продолжали зарубцовываться, но не закончили. Деловой и заботливый Дмитрий договорился с клиникой в районе Рублёвского шоссе, что там с Председателя снимут сразу три показания: МРТ (опять будут завывать демоны жуткими воплями, угрожая), ЭЭГ и «интрокраниальное дуплексное сканирование сосудов основания мозга».
По прибытии в клинику они узнали (Дмитрий, Сашка по прозванию Богер и Председатель), что докторица, которая должна была совершить это интрокраниальное сканирование, да ещё и дуплексное, взяла и попала в автокатастрофу. В это утро. Жива, но к обязанностям своим сможет приступить лишь дня через 3–4.
Другая докторица развела руками, она такое сканирование делать не умеет.
В кабинете 303 ЭЭГ Председателю почему-то делала медсестра. То ли доктор по ЭЭГ тоже попала в ДТП, или по какой другой причине.
Медсестра, старательная и увлечённая, посадила Председателя на длинный стул с длинной спинкой, надела на его голову пластмассовую каску-намордник и затянула её так туго, что Председатель вынужден был взмолиться:
— Эй, эй, девушка, я только после операции, не давите на мои раны.
— Знаю-знаю, — легкомысленным тоном ответствовала заплечных дел мастерица и постелила ему салфетку на колени, на чресла, что называется. И сунула в руку ещё салфетку.
— С электродов будет стекать, будете вытираться.
«Все они слуги смерти. Демоны на побегушках у смерти», — неприязненно решил Председатель.
Медсестра налепила ему на голову и шею десятка два присосок, а потом вщёлкнула в них провода. В довершение всего двумя клипсами пристегнула мочки ушей. «Сейчас мне подменят сознание», — сказал себе Председатель шутливо. Но он и в самом деле опасался, что из него высосут его идеи и талант.
И началось!
— Закройте глаза!
Сквозь веки он, однако, видел вспышки. Розовые сменялись голубыми. По приказу медсестры он открывал и закрывал глаза, дышал через рот три минуты. И опять, и опять, то голубой, то розовый свет через веки, вспышками.
«Как чёрная месса, — подумал он. — Нет, розово-голубая месса, ритуал некий».
Председатель представил, что он сейчас выглядит, как одна из голов художника Одилона Редона. Там в голову были вколоты вязальные спицы, шипы какие-то, а от него ползут к прибору на столе медсестры провода. Ужасно, по правде говоря.
Она договорилась с Дмитрием, что сейчас они спустятся на МРТ, а после этого заберут результат ЭЭГ-исследования, она тем временем его составит, возможно, докторица составит, не медсестра.
На МРТ работали те же знакомые тётки. Под подбадривающие шутки тётки провели его к машине с бесами, он снял туфли и лёг.
Минут через пятнадцать его выдвинули из металлического гробика, куда ушло его туловище на время исследования. Он оделся, и ему велели ждать.
Появившись, главная тётка, худая доброжелательная блондинка, принесла снимок и сказала, что в буйной его головушке всё лучше, но в некоторых участках черепа ещё осталась та жидкость, которую ему выкачивали.
«Все они слуги смерти», — опять подумал он.
Несмотря на то что он воспринял случившееся с ним в феврале-марте как внезапный заключительный акт трагедии его жизни, сорвало занавес небес и гнев отрицательных борющихся с ним демонов накрыл его, пролился на него, он был разочарован.
Возможно, его испытанная физиономия тут дала слабину, показала неудовольствие, но главная тётка утешила его. «Ничего, рассосётся, должно рассосаться».
Результат по ЭЭГ не был готов, и Дмитрий договорился с медсестрой, что они заедут за результатом в понедельник. Поскольку на понедельник уже были назначены исследования у окулиста и интрокраниальное сканирование, а к 19 часам у Председателя была запланирована встреча с читателями в магазине «Циолковский», то получится, что на понедельник он будет нагружен четырьмя обязанностями. Дмитрий чувствительностью не отличался (так же, как и Сашка Богер, он выходец из футбольных фанатов), и предположить, что перенёсшему нейрохирургическую долбёжку черепа Председателю будет многовато нагрузки, Дмитрий вряд ли мог.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
