Каролина замолчала, потому что Георг Август бросил на нее странный взгляд, а курфюрстина София быстро вмешалась в разговор.
– О, философы никогда не были во вкусе моего внука, не правда ли, Георг Август?
– Если бы я захотел, они пришлись бы мне по вкусу, но я не хочу. Каролина, ты готова?
Она уже открыла рот, собираясь сказать, что предпочла бы остаться с Лейбницем и курфюрстиной, но встретила предупреждающий взгляд старой дамы.
Каролина моментально поднялась и пошла с Георгом Августом во дворец.
Когда они остались одни, он, не сдерживая раздражения, почти рявкнул:
– Ты долго будешь умничать?
– Умничать?..
– О да… Я должен читать книги, которые ты дашь мне. Я должен учиться, чтобы стать таким умным, как ты.
– Но я не говорила этого.
– Выставляешь меня в таком свете перед этим старым ослом Лейбницем!
– Он не осел. Он один из умнейших людей на свете.
– Умный! Умный! Книги, только разговоров, что о книгах! Вот что: я никому не позволю выставлять меня дураком!
– Но… у меня и намерения не было…
– Намерения не было! – не помня себя, завопил он. Каролина первый раз увидела, каким может быть в ярости муж. Он сорвал свой парик и швырнул его на пол. – Послушай, я женился на тебе. Ты ничего не могла предложить… не говоря уже о приданом… ничего… Но я женился на тебе.
Она чуть не сказала: «Ты женился, потому что король Испании просил моей руки». Но вовремя сдержалась.
И очень правильно сделала, потому что ее молчание чуть усмирило его гнев.
– Мне это не нравится. Жена не должна быть умнее мужа. Не должна! Как ты считаешь?
«Но если она умнее, что поделать?» – подумала Каролина.
– Как ты считаешь? – снова закричал он, ударом ноги посылая парик в другой конец комнаты.
В наступившей тишине будто явился печальный призрак Софии Доротеи и предупредил невестку: «Не иди моим путем».
Нет, тот путь неправильный. Перед мысленным взглядом Каролины пронесся несчастный брак собственной матери.
Умные женщины в браке берут бразды правления в свои руки, но часто делают это, выглядя покорными.
– Конечно, – сказала Каролина, – жена не должна быть умнее мужа.
Улыбка медленно расплывалась на его покрасневшем лице.
Он подошел к парику, поднял его и снова натянул на голову.
Потом приблизился к жене, улыбаясь ласково и очень нежно.
Георг Август начал осыпать страстными поцелуями сначала ее губы, потом плечи и все тело.
– Ты лучшая на свете жена, – проговорил он вдруг охрипшим голосом и напомнил ей своего отца.
Каролине хотелось закричать: «Нет, убирайся вон!»
Но она хорошо усвоила первый урок. Она не может любить этого юнца, его самоуверенность выглядит жалкой. Но если дать ему понять, что она начинает его презирать, ничего хорошего из этого не выйдет.
* * *
Вернувшись в спальню, Георг Людвиг застал там графиню фон Платен. Он, правда, не говорил, что нынче ночью будет нуждаться в ее услугах, но не удивился, увидев ее. Графиня была единственной из его трех официальных любовниц, которая время от времени сама проявляла инициативу.
Георг Людвиг не выразил неудовольствия. Хотя ему нравилось разнообразие, он ограничивался избранным кругом. Он был верным любовником, и если любовница занимала твердое положение, то обычно навсегда сохраняла его. Георг Людвиг принадлежал к тем мужчинам, которые не терпят романтических ухаживаний. Он считал это напрасной тратой времени. Поэтому любовница, которая знала, чего он от нее ждет, будь она даже старой и безобразной, какими, несомненно, стали две его фаворитки, Шулемберг и Кильманзегге, была больше в его вкусе, чем скромная, испуганная девственница.
Графиня фон Платен существенно отличалась от двух других: она была красивая и довольно молодая. Но он ее не выбирал. Она сама обратила на себя его внимание. Когда графиня впервые появилась при Ганноверском дворе в качестве супруги сына премьер-министра, курфюрст ее не заметил. А потом вдруг однажды ночью обнаружил ее в своей спальне. Она бросилась к его ногам, умоляя объяснить, за что он ее обижает.
Он, привыкнув говорить правду в глаза, заявил, что не может ее обижать, поскольку даже не замечает ее существования. Но она продолжала умолять смилостивиться над ней. Неужели ему не нравится ее внешность?
Рассмотрев молодую женщину, Георг Людвиг признал, что вообще-то она красивая. А про себя подумал, что графиня, должно быть, самая красивая женщина при его дворе.
– Если вы так считаете, – воскликнула она, – то почему проводите все время с мадам Шулемберг и моей золовкой, мадам Кильманзегге?
Георг Людвиг, немного подумав, ответил, что он слишком занят государственными делами и почти не имеет досуга, чтобы обращать внимание на женщин. Но если она так любезна, что сама привлекла к себе его взгляд, то он не видит причины, почему бы ему не распространить и на нее свое покровительство. При этих словах молодая графиня вытерла слезы, поднялась с колен и сказала, что он самый милосердный правитель в мире. С того момента у Георга Людвига стало вместо двух три официальные любовницы.
Довольно апатичные Шулемберг и Кильманзегге занимали вполне надежное положение, чтобы встревожиться. Кроме искренней преданности Георгу Людвигу, у Шулемберг в жизни была только одна страсть – приумножение своего богатства. А Кильманзегге любила приключения в спальне, и они доставляли ей огромное наслаждение. Но в отличие от своего высокого покровителя ей нравилось разнообразие. И поскольку ни одна из этих дам не боялась молодости и красоты соперницы, молодая графиня фон Платен стала желанным членом триумвирата. К тому же она немного облегчала исполнение долга.
Графиня фон Платен не собиралась тотчас же объяснять цель своего незваного появления в спальне. Она заставила Георга Людвига поверить – во всяком случае не позволила закрасться сомнению, – что пришла только ради того, чтобы насладиться его обществом.
Лишь утром она вроде бы между прочим заметила:
– Ее Высочество еще не пригласила меня на свое суаре. По-моему, она считает меня неподходящей гостьей.
– Почему? – буркнул Георг Людвиг.
– Мадам Шулемберг и мадам Кильманзегге тоже не приглашены. И поскольку мы единственные три дамы, к которым так отнеслись, причина очевидна. Мы не приглашены из-за вашего расположения к нам. Я уверена, что вы не позволите этой тупоголовой девочке выкидывать подобные глупости.
– Приходи без приглашения, – сказал он.
– Чтобы вызвать гнев Ее Высочества, будущей курфюрстины? – графиня фон Платен притворно вздрогнула.
