Кроме того, Рубину удалось спроектировать партнерство так, что оно оказалось куда более расположено к операторам, чем любые партнерства Apple. Производители приложений для Apple и Android получали около 70 % доходов от продажи своих программ. Однако если Apple забирала оставшиеся 30 % себе, то Рубин решил отдать возможную долю Android операторам. Некоторые думали, что он ведет себя безумно, оставляя им так много денег. Рубин же считал это небольшой ценой за то, чтобы дать Droid все возможные шансы на успех. Приверженность оператора определенному устройству означала разницу между успехом и поражением, и Рубин хотел дать операторам все стимулы для серьезной поддержки нового телефона. Android и Google в случае успеха Droid могли извлечь пользу другими способами – за счет повышения поискового трафика и доходов от рекламы, а также большей лояльности потребителей – то есть всего того, что способно было принести еще больше денег в перспективе.
Потенциал партнерства вокруг Droid казался участникам захватывающим. Однако, по словам Рубина, напряжение, связанное с созданием нового телефона, было несоизмеримо выше, чем при создании G1. В конце 2008 года Джа пообещал Рубину устройство, значительно превосходившее по скорости любой другой смартфон. По его словам, тачскрин устройства должен был обладать более высоким разрешением, чем у iPhone. У телефона также предполагалась полноценная клавиатура для потребителей, которым не нравились виртуальные кнопки iPhone. Он пообещал, что телефон будет тонким и гладким, то есть вполне способным конкурировать с iPhone по эстетическим характеристикам. Однако, когда весной 2009 года в Google появились первые прототипы, они совсем не напоминали то, о чем рассказывал Джа. Они казались отвратительными. Подсластить пилюлю было нечем – Рубин и его команда настолько сильно поверили в Джа, что прекратили задавать ему достаточно глубокие вопросы. Теперь же оказывалось, что это доверие могло обойтись им слишком дорого.
В компаниях воцарилось отчаяние. «Телефон напоминал оружие. Он имел агрессивные очертания, а углы были настолько резкими, что казалось, о них можно порезаться, – рассказывал Том Мосс, работавший на Рубина в качестве главы отдела развития бизнеса. – Мы были по-настоящему обеспокоены и то и дело спрашивали друг друга: “Мы что, действительно хотим, чтобы наше устройство выглядело именно так? Может, нам все же стоит отговорить Motorola?”» Отказ от проекта повлек бы за собой разрушительные последствия. Еще одна плохая модель после провала G1 могла четко закрепить в восприятии публики негативные ассоциации, связанные с Android. Руководители Verizon казались довольно неумелыми. Они все еще не отошли от неудачного решения, связанного с iPhone. Ошибка с новым проектом могла означать конец Motorola – компании, которая изобрела мобильный телефон. «Все безумно нервничали из-за происходившего, – рассказывал мне Рубин в 2011 году. – Лично я вообще поставил на этот проект всю свою карьеру».
Атмосфера обреченности – и паники – окружала проект все лето. Телефон должен был оказаться в магазинах ко Дню благодарения, однако теперь все воспринимали эту дату как день казни. Инженеры Android беспокоились, что телефон провалится в продаже, однако им все равно нужно было работать над созданием и тестированием программ по выходным и праздникам. Тем временем Джа, Рубин и Страттон общались почти каждый день, пытаясь улучшить дизайн без перестройки всех электронных компонентов. Кроме того, у телефона до сих пор не было названия. Рекламное агентство McCann, много лет работавшее с Verizon, создало список возможных вариантов – включавших, помимо прочего, слово «динамит», – однако никому ничего не понравилось. Вплоть до Дня труда вместо названия телефона использовалось кодовое слово «Sholes» – фамилия Кристофера Лэтема Шоулза, который в 1874 году изобрел первую коммерчески успешную пишущую машинку. Чувствуя себя загнанным в угол, Страттон обратился в McGarryBowen, молодое рекламное агентство, сотрудники которого уже успели прославиться своим нестандартным мышлением. «Мы дали им неделю, – рассказывал Джо Сарацино, ранее руководивший в Verizon маркетингом нового телефона. – Через несколько дней со мной связался один из основателей агентства, Гордон Бауэн, и спросил: “Что вы думаете о Droid?”»
В ретроспективе было понятно, что агентство сделало очень простую вещь – оно превратило непривлекательный внешний вид телефона в самый большой его актив, позиционируя продукт как анти-iPhone. Если iPhone был гладким и утонченным, то Droid представлялся как грубый работяга, готовый к действию. Электроника и программы iPhone были недоступными, поэтому агентство сделало ставку на высокую степень адаптируемости своего телефона. «Если бы в фильмах типа “Падение "Черного Ястреба"” показывали телефон, то это было что-то наподобие Droid», – объяснил Бауэн своим клиентам. Через несколько недель, в начале октября 2009 года, Verizon и его новое агентство представили рекламную кампанию Droid группе из 200 сотрудников Android. В одном ролике показывалось, как бомбардировщики сбрасывают телефоны на ферму, леса и обочины дорог. Еще один атаковал iPhone как «победительницу конкурса красоты, не разбирающуюся в цифровых технологиях». В третьем перечислялось все то, на что был способен Droid и чего не мог делать iPhone. По окончании показа аудитория взорвалась аплодисментами. До этого момента команда Android была деморализована, но, «поняв, что мы начинаем полномасштабную атаку на iPhone – то есть приступаем к настоящей войне, – мы взволновались и возбудились», – рассказывал Том Мосс.
После запуска (произошедшего в срок) Droid стал истинным прорывом – за первые три месяца его продажи оказались выше, чем у первой модели iPhone. В январе 2010 года Google выпустила в сторону Apple еще один залп, выведя на рынок собственную разработку под названием Nexus One. Эту модель ждала коммерческая неудача, поскольку Google попыталась продвигать и продавать телефон самостоятельно, а не через оператора. Однако, с технической точки зрения, эта модель была триумфальной. Она обладала бо́льшим тачскрином, чем у iPhone. Она имела микрофон с шумоподавлением, поэтому пользователи могли разговаривать на оживленной улице, не раздражая собеседников фоновым шумом. В ней использовался телефонный чип, работавший на частоте любого оператора, потому пользователи могли переходить от одного оператора к другому, не покупая для этого новый телефон. Его камера и батарея также были лучше, чем у iPhone. Но самым главным оказалось то, что у этой модели присутствовали все свойства мультитач, которые Джобс потребовал убрать из G1 18 месяцами ранее. Motorola выпустила Droid без них. Однако через неделю после выхода Nexus One Google создала программное обновление для Droid, в состав которого входило и все, связанное с мультитач-функциональностью.
Для Джобса это было последней каплей. Он предупреждал Google, что если та добавит мультитач в свои телефоны, он подаст иск. Верный своему слову, через месяц Джобс обратился в федеральный суд округа Делавэр против производителя Nexus One, компании HTC. Что еще более примечательно, он начал искать возможности для публичной атаки на Google и Android. Через месяц после выхода Nexus One – и через несколько дней после того, как Джобс анонсировал первый iPad, – он обрушился на Google во время собрания сотрудников своей компании. «Apple не стала заниматься поисковым бизнесом. Так почему же Google пошла в телефонный? Google хочет уничтожить iPhone. Мы не позволим этого сделать. Они говорят: “Не быть злым”? Чушь собачья».
