Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
«Заткнись, дура, — прошептала она себе. Что ты взбесилась как последняя шлюха. Ну-ка, приди в себя, или к утру от тебя не останется даже костей. Для начала попробуем понять, откуда я все-таки приперлась сюда. Идиотка, тупица, истеричка! — она в голос ругала себя последними словами, и от этого спокойствие медленно возвращалось к ней. — Тебе надо спасти его. Хватит, пора поставить точку в этой затянувшейся мелодраме», — она тряхнула головой и выпрямилась.
В ту же секунду справа от нее раздался хруст ломаемых веток. Она обернулась и увидела Ришери.
— Вы?! Что вы тут делаете? — вскричала она и топнула ногой.
— Вы как будто недовольны, Аделаида, — с мягким укором произнес капитан, — а между тем я искал вас. Опасно так далеко забираться в гилею, мадам.
— Это мое дело.
— Простите, мадам, — он подошел к ней вплотную и двумя пальцами аккуратно вынул сучок, запутавшийся у нее в волосах. — Я все понял, Аделаида, — тихо сказал он и взглянул ей в глаза. — Вы и вправду приносите гибель всякому, кто на вас посмотрит. Как голова Медузы, — он грустно усмехнулся. — Я люблю тебя, Аделаида, и я помогу тебе. Я устрою твоему жениху побег.
Она опустила голову и отвернулась. Безумная надежда захлестнула ее сердце, а в глазах сверкнул дьявольский огонь. «Я спасу тебя, Дик, любой ценой, — подумала она, — потому что и ты, и твои сокровища принадлежат только мне!» Но когда она повернулась к Ришери, то он смог разобрать на ее лице только нежность и слезы благодарности.
— Поскольку я уже становлюсь предателем, буду предателем до конца, — Ришери схватил ее за плечи. — Как там в Писании: «Что делаешь, делай скорее»? — он с силой привлек женщину к себе и жадно приник к ее губам. Потом, прижавшись к ее щеке, зашептал ей в ухо: — У индейца письмо за подписью короля. Он иезуит, и он привез мне приказ арестовать вас. Кольбер нынче слаб, а духовник короля отец Ла Шез силен. Но я убью индейца — и у нас развязаны руки.
Лукреция слушала капитана, опустив глаза. Она уже вполне справилась с собой: лицо ее вновь стало бесстрастным, а ум обрел обычную ясность.
— Хорошо, Франсуа, так и сделаем. А теперь нам пора возвращаться, не то наша затянувшаяся прогулка покажется некоторым слегка подозрительной.
* * *
В лагере французов готовились к ночлегу. Солдаты раскладывали одеяла поверх срубленных веток, часовые занимали посты, повар с подручными лениво споласкивали до блеска оттертый песком походный котел. Свободные от караула мужчины сбивались в кучи по интересам. Кто-то с азартом шлепал картами, строго запрещенными в походе, кто-то гремел костями в латунном стаканчике, кто-то грустно рассматривал дырявые чулки и прохудившиеся сапоги. Над лагерем плыл дымок костров, в него отдельными струйками вливался дым от трубок, красные огоньки которых то и дело вспыхивали с разных сторон. Из леса тянуло прелью, от лошадей — кислым потом и навозом, от отхожей ямы — дерьмом. Ришери вздохнул и поморщился: все-таки он был капитаном и не сильно любил запахи, неизбежные для сухопутной войны. Хорошо хоть, что поблизости не было походного лазарета, из которого неслись бы неизбежные вопли, перемешанные с проклятиями, а наиболее крепкие нервами солдаты выплескивали бы прямо из проемов медные тазики с мочой, калом, кровью и отрезанными членами. Да и пропитанная гноем корпия могла вызвать рвоту даже у самого крепкого бойца. Неподалеку заржала лошадь, ей ответила другая, третья фыркнула, и послышался лязг ведер — это поили уставших от жары и укусов насекомых коней. Хорошо, что все лошади были на ходу: в путешествии слишком многое зависело от этих животных.
Ришери откинул полог и выбрался наружу, думая о том, как выполнить обещание, данное им любимой женщине, и при этом не только не вызвать подозрений, но и постараться принести наименьший ущерб их общему делу. Довольно удачно Веселый Дик был привязан отдельно от остальных — его легко можно будет освободить, не вмешивая в это дело остальных пленников. Их с Аделаидой план был скроен на скорую руку и шит белыми нитками.
— Это безумие, — сказал он, когда Аделаида закончила излагать свои идеи.
— Фортуна любит тех, кто рискует! — с вызовом ответила она, и Ришери ничего не оставалось, кроме как рискнуть или признать себя неудачником. Он вздохнул и, посмотрев на свои холеные руки с траурной каймой под ногтями, с тоской оглядел лагерь. В море ему все было понятно. Была постоянная зависимость от капризов ветра и волн, была опасность умереть от жажды или цинги, была ясная цель и настоящий враг. Здесь, на суше, все немедленно теряло четкие очертания, твердь под ногами превращалась в зыбучие пески, и любое неверное слово сулило гибель. Вездесущие иезуиты, далекий Кольбер, несчастная Франция, таинственные сокровища, прекрасная Аделаида, полуголый индеец с письмом от короля, жидовские хитрости господина Абрабанеля и вонючие тупые пираты — все сплеталось в какой-то змеиный клубок, который хотелось, зажмурившись, отбросить от себя пинком ноги, а потом открыть глаза уже на выдраенной до блеска палубе своего корабля, чтобы паруса надувались ветром, на склянках сверкало солнце, а матросы, дружно запевая песню, тянули канаты. Он еще раз вздохнул и уже было нырнул под полог, как вдруг заметил закутанную в плащ фигурку, почти неразличимую в наступившей темноте.
Он галантно придержал кусок ткани, и через секунду довольная Аделаида скользнула внутрь его палатки. Она откинула капюшон и обернулась к нему. При скудном свете походной масляной лампы она была черт знает как хороша. Ее растрепанные волосы черными змеями скользили по плечам, смеющиеся губы обнажали краешки белоснежных зубов, а зеленые глаза-омуты светились торжеством.
— Дьявол меня побери, если эта дурочка не притравит сегодня своего папашу, — воскликнула она и протянула Ришери руки для поцелуя. — Когда луна пойдет на убыль, ты заберешь у Веселого Дика карту — настоящую карту, а взамен освободишь его и вернешь ему шпагу, — она кивнула в сторону трофейного клинка, который Ришери, знающий толк в оружии, заботливо обернул куском кожи. — И мы будем в расчете!
Шевалье вздрогнул и выпустил ее руки.
— О чем ты, Аделаида?
На секунду повисла неловкая тишина. В лесу пискнула какая-то тварь, и тут же, как по команде, гилея наполнилась воплями, стонами и уханьем.
Ни с того ни с сего ему вдруг ужасно захотелось домой, туда, где сонная Луара медленно катит свои воды мимо белокаменных замков, где вьется по стенам зеленый виноград, а по ночам пахнет розами и фиалками. И он подумал, как хорошо было бы, если бы он никогда не знал эту женщину. Или если бы она оказалась совсем другой. Нет, лучше бы никогда не знал.
— Не обращай внимания, Франсуа, — вдруг громко сказала мадам Аделаида. — Я сегодня сама не знаю, что делаю. Лучше дай мне вина, да лей побольше. А я расскажу тебе, как я уломала эту дуреху, — она громко рассмеялась и потерла руки, словно озябшая проститутка с Нового моста.
* * *
— …Я догадываюсь, что вы французская шпионка, и я не могу вам доверять, — говорила Элейна, вглядываясь в лицо миссис Аделаиды, словно ожидая, что та ее все же опровергнет.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
