Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Но она ничего, смотрит печально, цедит:
— Чепуха.
Бегу на кухню, хватаю йод и бинт, лечу в комнату, выливаю йод на рану. Глазастая ревет благим матом, прыгает от боли чуть ли не до потолка. Потом я ей туго перебинтовываю руку.
— Порядок, — говорит. — Пошли. У нас нет времени. — Закидывает рюкзачок с деньгами на плечо.
Мы идем на дело — отдавать деньги. Джимми вроде меня плетется понуро. Ему, как и мне, неохота идти. Но Глазастая решила, а я ей подчиняюсь. С другой стороны, не бросишь ведь ее одну? Мы идем к Ромашкиному отцу на работу.
— Проще было бы зайти к ним домой, — говорю.
— Ничего не проще, — отвечает Глазастая. — Дома никого постороннего, а в магазине люди.
Глазастая звонит. Мы с Джимми стоим рядом, слушаем.
— Лев Максимович? — Голос спокойный. — Мне надо вас срочно увидеть… Подруга вашей дочери. Около магазина… Нет, лучше вы выходите. Вы меня узнаете по собаке.
Стоим. Ждем. Начинается сильный дождь, и мы все трое втискиваемся в будку телефона-автомата. Я трушу. Глазастой по-прежнему хоть бы хны. Она садится верхом на Джимми, смеется, изображает из себя ковбоя. Понимаю: это она для меня, чтобы я успокоилась.
Дождь усиливается. Мимо нашей будки несутся потоки грязи. Черная каша поворачивается, как в кипящем котле, булькает и пенится чем-то гадким и вонючим.
Из магазина выскакивает Вяткин. Небольшого роста и толстый. Одет как фраер, в хорошем костюме и с галстуком. Я его сразу усекаю, Ромашка — его копия, толкаю Глазастую в бок. Она машет ему перевязанной рукой, улыбается, словно рада. Он останавливается на пороге: ему неохота выходить под дождь, и зовет нас. Прыгая между потоками, мы подбегаем, запросто так, точно у нас это обычное дело.
— Идите за мной, — говорит он. — Вот только собака…
— Я ее оставить не могу, — решительно отвечает Глазастая.
Вяткин не слушает ее ответа, быстро уходит. Мы спешим за ним, перед Джимми все расступаются, и мы идем, как по пустому коридору, хотя в магазине много народу. Сворачиваем куда-то и оказываемся в комнате с письменным столом.
— Ну, в чем дело? — спрашивает Вяткин, не глядя на нас, усаживается в кресле и тут же начинает кому-то звонить.
— Вот вам. — Глазастая без долгих разговоров протягивает ему рюкзак с этими разнесчастными деньгами.
— Мне? — удивляется Вяткин. Он вешает трубку телефона и неуверенно берет рюкзак.
— Вам, — отвечает Глазастая. — Откройте. — А сама отходит ко мне и берет зачем-то Джимми за ошейник.
Пугаюсь еще больше: зачем она берет Джимми за ошейник? «Ну, сейчас начнется битва!» — думаю. Оглядываюсь: если что не так, можно смыться — дверь открыта настежь. Слежу за Вяткиным, стою, каждая жилка во мне дрожит, готова в любую секунду схватить за руку Глазастую — и в дверь! Смотрю, Вяткин подтягивает к себе рюкзак, открывает на нем молнию. Он все делает медленно… Заглядывает внутрь рюкзака… и откидывается назад. Не ожидал! Вижу — балдеет. Глаза круглые и бесцветные, точно два металлических шарика, рот открывается… Неожиданно хихикаю. Понимаю: не вовремя. Глазастая на меня косится — прикрываю рот ладошкой. Ну и видик у него — обхохочешься! Я даже про страх забываю.
Вяткин быстро задергивает молнию, бросается к двери, закрывает ее, подходит к нам и шипит:
— Что это… значит?
— Мы у вас их взяли, — отвечает Глазастая. — А теперь возвращаем. Они нам оказались не нужны.
— То есть как взяли?! Вы… вы… украли! — Он хватает Глазастую за плечо.
Джимми угрожающе рычит, шерсть на нем встает дыбом.
Вяткин пугливо отскакивает.
— Сидеть, Джимми! — приказывает Глазастая.
— Ну, ты у меня заплатишь! — кричит Вяткин. — Я милицию вызову! — Хватает трубку телефона и начинает крутить диск.
— Не надо звонить, — говорит Глазастая. — Вы же не хотите посадить свою дочь в тюрьму?
— Ах, вот в чем дело! Значит, это ее работа! Ну, я с нее три шкуры спущу!
— Только попробуйте ее хоть пальцем тронуть, — угрожает Глазастая, — пожалеете! Мы выходим.
— Дряни! — кричит нам вслед Вяткин. — Чудовища!
14
Костя неслышно открыл дверь, в узкую щель просунул руку с саксофоном, затем проскользнул сам и втащил чемодан. Тихо опустил на пол. Все удалось как нельзя лучше: он не произвел ни шороха, ни звука. Ему хотелось поразить Лизу своим неожиданным возвращением.
Прислушался: в квартире было тихо. Он пересек коридор, сдерживая дрожь ожидания, и заглянул в комнату. Там было пусто. Лиза куда-то испарилась, оставив в доме жуткий кавардак. На тахте валялись ее платья, — видно, она второпях выбирала, в чем покрасоваться. Костя стал звонить Глебову, заранее улыбаясь в ожидании его голоса. Но и того не оказалось дома. Тоже куда-то слинял. Костя совсем сник, почувствовал себя обиженным — эффект неожиданного появления не произошел.
«Ну ладно, что делать, в конце концов, сам виноват, приехал без предупреждения», — успокаивал он себя. Открыл чемодан и вытащил оттуда небольшой сверток — подарок Лизе. Кофточку с кружевным воротничком. Развернул, расправил и положил на видное место — на ломберный столик. Полюбовался: кофточка ему нравилась. «По-моему, отпад, — подумал он. — Мать будет в восторге. Подставит плечи — и порядок». Потом достал из пакета широкополую серую шляпу — для Глебова. Примерил перед зеркалом. Покрасовался, решил: обалденная шляпа, таких в городе днем с огнем не сыщешь, пятидесятые годы, ретро, единственная в своем роде. Если отец не решится ее носить, возьмет себе.
Костя опять подумал про отца и снова позвонил ему. Ни ответа ни привета. Его взгляд упал на газету, которая почему-то валялась на полу, — видно, мать уронила и не удосужилась поднять. Из газеты выглядывал кончик нераспечатанного конверта. Костя нагнулся, подцепил письмо и, не глядя на конверт, вскрыл и вытащил оттуда… новую повестку в суд. Его как обухом по голове! Подумать только, его снова вызывали! И теперь уже не на разговор, а на судебное разбирательство, которое должно было состояться скоро, вот-вот, всего через неделю.
Страх на мгновение парализовал его, что-то заныло в груди. Он громко крикнул: «У, проклятье!» Если бы он знал, то не приехал бы — и все! Ну, мать, не могла предупредить! А он, дурачок, забыл про это и думать. А его волокут обратно.
Что делать?… Матери дома нет, отца нет! Он заметался, как дикий зверь в клетке, туда-сюда, от стены к окну — не идет ли Лиза; снова метнулся к телефону, набрал Глебова, но тот, конечно, не ответил.
Бросился к Зойке, еле сдерживая себя. Та открыла ему дверь, подмазанная, нарядная, вся в ожидании.
— Ой, ты приехал! — лепетала она. — Ой, как я рада! Загорел. Красавчик! — При этом она сильно смутилась и покраснела.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
