Для меня особенно запомнилась заключительная игра против «Уигана», когда я сделал хет-трик во втором тайме – и благодаря этому завоевал свою вторую «Золотую бутсу», обойдя с 29 голами Уэйна Руни, который забил 26 голов. Я был удовлетворен этим, тем более что многие из забитых мной мячей оказались решающими для исхода матчей. Так, запомнился дубль в домашнем поединке с «Арсеналом», в результате которого у меня стало в личном зачете 12 голов за 12 игр против этого клуба. Такая статистика меня очень порадовала.
Кстати, «Арсенал» интересовался мною во время моих выступлений за «Марсель», хотя до конкретных предложений дело не дошло, и я тогда был не в курсе этого дела. Арсен Венгер утверждает, что знал меня как хорошего игрока, еще когда я играл за «Ле-Ман», но никаких конкретных шагов он никогда не предпринимал. Такова жизнь: зачастую ты выбираешь тот путь, а не другой. В любом случае, завоевав очередную «Золотую бутсу», я показал своим критикам, что им не следовало списывать меня со счетов. За последние 12 месяцев в моей жизни многое существенно изменилось!
Через неделю после завоевания титула чемпионов нам предстоял финал Кубка Англии на стадионе «Уэмбли», где мы намеревались впервые в истории клуба сделать дубль. К сожалению для наших оппонентов (клуба «Портсмут»), они находились в совершенно другом положении по сравнению с нашим. Руководимый нашим прежним тренером Авраамом Грантом, клуб ранее в этом сезоне перешел под административное управление и в итоге «вылетел» из Премьер-лиги. Сочувствовали ли мы им? Да. Изменил ли этот факт наше отношение к самой игре? Конечно же, нет. Это была для нас замечательная возможность войти в историю, поэтому мы не собирались позволить сентиментальным чувствам встать на нашем пути к намеченной цели. В такого рода ситуациях можно выразить свои соболезнования соперникам в конце матча, особенно если среди них есть ваши друзья, но всегда необходимо оставаться профессионалом.
Счет 1:0 не дает реального представления о происходившем на поле; тем более не отражает этого и нулевая ничья по итогам первой половины встречи. До перерыва мы умудрились пять раз попасть в штангу. На 54-й минуте «Портсмут» получил право на пенальти, который Петр Чех смог парировать. Заработали пенальти и мы, но Фрэнк Лэмпард неожиданно не смог его реализовать. К счастью, это уже не имело значения, потому что мне удалось забить победный мяч: я сделал идеальный удар низом со штрафного, мяч пролетел «стенку» насквозь и проскочил мимо Дэвида Джеймса, который, даже вытянувшись в струнку, не смог его достать.
Я снова принес команде победу, и теперь на моем счету были голы во всех пяти кубковых финалах (в Кубке Англии и Кубке Лиги), а также во всех шести матчах на «Уэмбли». Это были весьма неплохие показатели, было что вспомнить. В то время я был не в курсе этих цифр, потому что думал о забитых мячах только в контексте принесенной команде пользы, но впоследствии услышать об этом было для меня приятно. Гол в финале стал для меня 37-м в сезоне (с учетом всех соревнований), что было вторым результатом в истории клуба. Я был горд этим и весьма тронут, когда мне вручали приз лучшего футболиста года по версии болельщиков «Челси». Чтобы добиться признания, потребовалось немало времени, но это, безусловно, того стоило!
Я всегда буду помнить сезон 2009–2010 годов. Это был действительно особенный год, после которого я чувствовал себя полностью удовлетворенным как в профессиональном отношении, так и в личном. Физически я чувствовал себя отлично, игра давалась мне легко. В течение карьеры случались моменты, когда, несмотря на упорную работу и все свои попытки, я просто не мог забить. Тот же сезон был иным. Порой я даже не искал возможности забивать – однако все равно забивал. Все получалось словно само собой, как в душе Шарко: едва нажал кнопку, без особых усилий, – и вода начинает бить!
Увы, это продолжалось не так долго. В 2010 году в ЮАР проводился чемпионат мира, и Кот-д’Ивуар, к нашей радости (ведь турнир впервые проводился на Африканском континенте), смог пройти отборочные игры. Как будет сказано в другой главе, в Швейцарии в рамках подготовки мы проводили товарищеские игры, и в одной из них, буквально за десять дней до начала чемпионата, я сильно повредил правую руку. Мысль о том, что мне не суждено сыграть на столь долгожданном турнире, совершенно исключалась, поэтому мне незамедлительно сделали операцию, и я, как мог, играл с гипсом на руке.
Сразу же по окончании нашего участия в турнире я получил двухнедельный отдых, в котором остро нуждался. Я был вымотан в течение сезона, за которым последовал еще драматичный чемпионат мира. Этой паузы для меня оказалось недостаточно, поскольку пришлось ложиться на операцию и удалять беспокоившую меня с 2004 года грыжу. Это может показаться удивительным, но я играл с ней все это время (предыдущая операция не смогла полностью разрешить данную проблему). И хотя сезон 2009–2010 годов сложился для меня успешно, на самом деле мне требовались противовоспалительные средства на каждый матч, что было неправильно и что явно не могло устранить проблему надолго. Грыжа вызывала все более сильную боль, поэтому я решил второй раз за лето лечь под нож. В итоге я пропустил бо́льшую часть межсезонных тренировок, и, как всегда в подобных случаях, неудачное межсезонье предвещало мне не тот уровень игры в сезоне, на который я надеялся.
Начал я довольно неплохо, отметившись хет-триком в стартовом матче сезона 2010–2011 годов против команды «Вест Бромвич Альбион». Кроме того, мы одерживали победы в пяти играх подряд. Все выглядело так, словно мы сохраним наметившийся в прошлом году контроль над ходом чемпионата. Но вскоре результаты ухудшились, а я сам к началу октября начал ощущать усталость, словно мои возможности исчерпались. Я объяснял тренерскому штабу, что выбился из сил и что две операции, по всей видимости, отняли у меня больше энергии, чем я думал. Однако никто не желал меня слушать. Они считали, что я был в полном порядке и просто слишком остро реагирую на свои эмоциональные переживания.
В конце концов я сам пришел к Карло и настоял как минимум на четырех днях отдыха. «Ладно, хорошо», – нехотя ответил он. Я отправился в Абу-Даби в поисках солнечного света и расслабления. Почти сразу же, как только я туда добрался, я стал чувствовать себя нехорошо, поэтому решил вернуться. Через пару дней мне необходимо было заниматься с тренером по физической подготовке. Я поплелся на поле, однако спустя пять минут внезапно взмок, потом меня бросило в холод, и я начал дрожать. «Я не могу бегать, не могу делать вообще ничего, мне нужно остановиться!» – умолял я. Они не могли понять меня и считали, что я просто ленюсь. Я, однако, настаивал на своем. «Посудите сами, зачем мне лгать вам? Я хочу набрать форму, я готов усердно работать. Почему вы мне не верите?» Присмотревшись ко мне, они решили, что я, возможно, не притворяюсь, поэтому позволили поехать домой и передохнуть. При этом я оставался в составе и с трудом отыграл три матча чемпионата и даже домашнюю встречу Лиги чемпионов против московского «Спартака». Это был ужасный месяц. Я знал, что со мной что-то не так, но никто, казалось, мне не верил. Я был, вне всякого сомнения, нездоров, я чувствовал жар во время матча Лиги чемпионов, однако понимал, что у меня не оставалось иного выбора, потому что все мои жалобы ставились под сомнение.
