— Как?! — едва слышно пискнул её голос.
— Да так, с америкашкой. Думаешь, я не вижу? Я, старуха, всё вижу, мои глаза — прожекторы. Ты ведь слюни распустила. Согласись, если бы не Аркашка, ты к нему не думая скаканула бы в постель. Разве нет? Это Аркашка — слепой. Погоди, родишь, обомнёшься в городе и, как пить дать, не упустишь своего денежного рыцаря. Америкашки, они прижимистые, а этот вроде выродок из нации, так что есть чем поживиться. Что молчишь, красавица? Разве я не прав? Я, Юлёк, гляжу в корень. Я, Юлёк, наблюдатель пока. Моё время действовать пока не пришло. — Он усмехнулся. — Время, Юлёк, на меня работает. В общем, подведём итоги нашей содержательной беседы. Первое: мой аппарат работает не хуже Аркашкиного и может доставить тебе удовольствие. Тем более, тебя зову — «замуж», а не поиграть! Деньги имеются — для развлекательной жизни и для ублажения тебя. Всё, что захочешь, — твоё! Только пикни. Второе: спор вступает в силу с этой минуты. Прямо сейчас, не отходя от кассы, звоню Ирке и начинаю атаку. Третье: америкашка — залётная птица, и, если по-прежнему будешь распускать слюни, он, по твоей милости, полетит отсюда раньше назначенного срока. Ты меня слышала, я кончил. — И он отключился.
— Где будем развешивать? — Ася вошла в комнату с тазом белья. — Что случилось? — Она взяла из Юлиных рук гремящую гудками трубку, положила на рычаг. Достала из шкафа мохеровую кофту, накинула на Юлю, стала растирать сильными ладошками спину, а потом — руки. — На вас лица нет. Чего вы так испугались? Или кто-то сильно обидел вас? Когда имею дело с нехорошим человеком, представляю себе: сверху на темечко льётся жидкое стекло, обтекает всю, принимает форму тела и застывает. Никто не достанет. Отскакивать будут и злоба, и оскорбления. — Асины руки и голос оказывают своё действие — Юля начинает понимать слова.
— Повторите, пожалуйста. Вы о чём?
— О защите. — Ася терпеливо повторяет.
— Нет, я не об этом, это я поняла. А что это за наука? Почему вы знаете это?
— Можно сказать, йога. Можно сказать — попытка увидеть невидимые явления, которые в большой степени определяют жизнь. Слава богу, порозовели. Откиньте все страхи и обиды. Попробуйте справиться с собой.
— Ваши руки… спасибо… вы словно отвели от меня… Вы очень неожиданный человек, Ася. Может быть, ещё чем-нибудь занимаетесь?
— Карябаю всякую ерунду…
— Что значит «карябаю», что значит — «ерунду»?
Ася сняла руки с Юлиной спины, поудобнее пристроила кофту.
— Пишу стихи.
— Так, вы к тому же ещё и поэт?
— Ну, зачем так торжественно? Поэт не поэт, но кое-что…
— Вы издаёте свои стихи?..
— Раньше нет, а когда «потеплело», кое-что сумела издать…
— И есть ваши книжки?
Ася кивнула.
— Сколько?
— Семь. — Ася пожала плечами. — Кое-что, — повторила она.
— Так, почему же вы…
— Стала прислугой? Да жить не на что. Пойду, я ещё не доделала.
— Какая вы прислуга, Ася?!
Снег приказал: остановитесь, люди, задумайтесь — что не так.
Они с Аркадием участвуют в том, что «не так»…
Звонит телефон.
— Юля, это Игорь. Здравствуй. Ты не можешь пригласить к телефону Аркадия?
— Он ушёл…
Лишь только в эту минуту Юля осознаёт — Аркадий так и не позвонил ей.
Он и не мог позвонить. Телефон долго был занят Митяем.
— Куда он ушёл?
— К соседу.
— Попроси срочно позвонить мне.
— Что-нибудь случилось?
— Пока не знаю. А ты что, взволнована чем-то? Что случилось?
— Ничего, — ответила Юля и осторожно спросила: — А ты давно знаешь Митяя?
Игорь помолчал. Заговорил, как всегда, медленно, словно каждое слово взвешивая:
— Ясно, Юля. Пристаёт? Говорит пошлости? Не слушай. Не реагируй.
— Не то. Не совсем то. Я боюсь его, — вдруг выскакивают слова. Юля прикусывает язык. Зачем она откровенна с Игорем? Она не знает его совсем.
— Сказала и испугалась? Это хорошо, что ты мне доверилась. Не бойся, я никому не скажу, ты меня знаешь.
Да, лишнего слова у Игоря не выпросишь.
— Не подпускай близко.
— Игорь, снег идёт, расскажи о себе. Кто ты?
— Хочешь сказать, есть время поговорить. Думал быть дипломатом, учил языки.
— Сколько их ты знаешь?
— Четыре.
— Это кроме русского?
— Кроме.
— Ты учился в Международном.
— Два года.
— Почему ушёл?
— Я не ушёл.
— Ты закончил Международный?
— Закончил.
— За два года?
— За два года.
— А почему не стал дипломатом?
— Параллельно изучил компьютер.
— И предпочёл пойти в фирму?
— Как видишь…
— Почему?
— Встретился с Аркадием.
— Где?
— Юля, спроси его. Он тебе с удовольствием всё расскажет.
— Как говорил мой учитель литературы, детективная история. Почему ты не можешь сказать мне?
— Мне нужно идти.
— Куда? На улицу?
— У меня важное дело, и на него мало времени.
— Ты когда-нибудь поговоришь со мной ещё?
— Когда-нибудь. Митяя не слушай и не откровенничай с ним. Серьёзно не воспринимай — он хочет придать себе побольше веса.
— То есть ничего в нём опасного нет?
— Я не знаю, — сказал осторожно Игорь.
Лишь положила трубку на рычаг, раздался звонок.
— Юленька, никак не могу дозвониться.
— Тебе звонили Игорь и Митяй.
— Спасибо.
— Ты совсем мокрый?
— Отряхнулся.
— Значит, совсем. Положи одежду на батарею. Ты нашёл то, что искал?
— Нет.
— Идёшь домой?
— Пока нет.
— А когда?
— Не знаю.
— Может быть, пересидишь снег в конторе? В холодильнике много еды.
— Посмотрим. Не волнуйся ни о чём.
Юля пошла к маме. Мама стояла у открытого окна, на пол и подоконник сыпался снег.
— Простудишься. Тебе дышать трудно?
— Не знаю. Кажется, сейчас возьмёт и кончится весь воздух. Может, это вовсе не снег, а какое-то химическое вещество?
