Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
Как только мой взгляд сфокусировался, я машинально схватил будильник, поставил на колени, надавил на кнопочки. И только тут сообразил, что будильник безмолвствует. Перед тем как начать работу, я поставил его сюда, на кухонный стол. Как делаю всегда, занимаясь шаффлингом.
Я возвратил будильник на стол и огляделся. Все казалось таким же, как и до начала шаффлинга. Сигнализация включена, на краю стола – чашка с кофейным осадком. На картонной подставке для чашки, которую моя гостья использовала вместо пепельницы, – окурок ее последней сигареты. «Мальборо лайтс». Без следов губной помады. Если я верно понял, косметикой она не пользуется вообще.
Затем я проверил бумаги и карандаши на столе. Из пяти карандашей (особой твердости) два сломаны, еще два исписаны до упора, и лишь один по-прежнему остро заточен. Палец саднит от долгого письма. Шаффлинг закончен. Шестнадцать страниц блокнота исписаны столбиками мелких цифр.
Как положено по Уставу, я сверил количество информации до и после шаффлинга и сжег результаты стирки в умывальнике. Сунул блокнот в папку из металлопластика и вместе с магнитофоном уложил в сейф, сел на диван и перевел дух. Ну вот, половина работы сделана. Теперь по крайней мере сутки можно валять дурака.
Я налил в стакан виски на пару пальцев, закрыл глаза и выпил в два глотка. Теплый алкоголь пробежал по горлу, разлился в пищеводе и успокоился на дне желудка. Вскоре его тепло перекачалось в кровь и начало разогревать лицо, грудь, затем руки – и наконец передалось ногам. Я пошел в ванную, почистил зубы, выпил два стакана воды, помочился, а потом заточил на кухне сломанные карандаши и аккуратно расставил их в стакане. Потом отнес будильник к подушке у кровати, выключил автоответчик у телефона и перемотал кассету в начало.
На часах было 11:57. Завтрашний выходной оставался нетронутым, как рождественский пирог. Я торопливо разделся, влез в пижаму, свернулся калачиком в постели, натянул одеяло почти до самого подбородка и выключил бра над подушкой. От всей усталой души я пожелал себе проспать, к чертовой матери, двенадцать часов подряд. Двенадцать благословенных часов, когда ничто не будет меня тревожить. Пускай за окном орут птицы, пускай весь мир садится в электрички и едет на работу, пусть где-то извергаются гигантские вулканы, а израильские коммандос ровняют с землей очередную палестинскую деревню, – я буду спать как покойник.
Потом я подумал о своей жизни после того, как уйду из конверторов. Сбережения плюс пенсия должны избавить меня от дальнейших хлопот. Буду учить греческий и тренироваться на виолончели. Забросил на заднее сиденье футляр с инструментом, уехал в горы – и упражняйся в одиночку сколько душе угодно.
А может, если все будет хорошо, куплю дачу в горах. Уютный коттеджик с нормальной кухонькой... Читать там книги, слушать музыку, смотреть старые фильмы, готовить еду... Я вспомнил длинноволосую библиотекаршу: хорошо, если она там тоже будет. Я готовлю, она с удовольствием ест...
С мыслями о еде меня затянуло в сон. Забытье накрыло меня, как внезапно упавшее небо. Виолончель, коттедж, кулинария – все разлетелось вдребезги и исчезло. Я спал, болтаясь в бездонном мраке, как океанский тунец.
Кто-то просверлил мне дырку в голове и пытается засунуть в нее какую-то струну. Очень длинную. До самого мозжечка. Я машу руками, пытаясь поймать ее и вытащить из головы, но ничего не получается: сколько ни машу, она лишь еще больнее вгрызается в мозг.
Я проснулся и ощупал ладонью голову. Дрели не было. Дырки в голове тоже. Но что-то звенело. Звенело, не переставая. Я сел в постели, схватил будильник, положил на колени, нащупал красную и черную кнопочки и надавил с обеих сторон. Звон продолжался. Звонил телефон. На часах – 4:18. Судя по темноте за окном – 4:18 утра.
Я выполз из кровати, поплелся в кухню и снял трубку. Сколько раз, подброшенный ночным звонком, я клялся себе, что перед сном буду ставить телефон у подушки. Все равно забываю. И опять расшибаю колени о кухонный стол или газовую плиту.
– Алло, – сказал я.
Трубка была мертва. Будто телефон обесточили и схоронили в глубоком песке.
– Алло!! – крикнул я.
Гробовое молчание. Ни дыхания, ни шума телефонной линии, ничего. Казалось, это молчание сейчас затянет меня по телефонным линиям в самую свою сердцевину. В сердцах я бросил трубку, достал из холодильника пакет молока, сделал несколько жадных глотков и поплелся обратно в кровать.
Следующий звонок раздался в 4:46. Я вылез из постели, повторил прежний маршрут и снял трубку.
– Алло, – произнес я.
– Алло, – ответил женский голос. Чей именно, не понять. – Извините за прошлый раз. У меня звуковое поле шалит. Иногда весь звук отключается...
– Звук отключается?
– Ну да, – ответил голос. – Поле выходит из строя. Я уверена – что-то случилось с дедом... Алло! Вы слышите?
– Слышу. – Я узнал внучку старого чудака, подарившего мне череп единорога. Пухленькую в розовом.
– Дед все никак не вернется. А тут поле разрушается. Я чувствую, что-то случилось. Звоню ему в лабораторию – трубку не берет... Боюсь, его сцапали жаббервоги и что-то с ним вытворяют.
– Ты не ошиблась? – спросил я. – А может, он просто засиделся в лаборатории? В прошлый раз он неделю там просидел, оставив тебя без звука. Такие, если заняты, забывают про все на свете...
– Да нет же, я уверена! У нас с дедом очень сильная психическая связь. Когда с ним что-то не так, я чувствую сразу. Что-то случилось. Ужасное. К тому же, кто-то сломал излучатель, и теперь под землей весь звук с перебоями.
– Чтовзломал? – не понял я.
– Излучатель, такое устройство. Посылает ультразвук, который отпугивает жаббервогов. Его взломали, какой-то огромной силой, и все звуковые балансы сошли с ума... Я точно знаю, они утащили его!
– Но зачем?
– Все хотят знать то, что понял Профессор. И жаббервоги, и кракеры, и все остальные... Готовы на что угодно, лишь бы прибрать к рукам результаты экспериментов. Предложили ему сделку, но дед отказался, и теперь они в бешенстве. Умоляю, приезжайте скорее – случилось что-то ужасное! Помогите, прошу вас!
Я представил, как по тропинкам Подземелья разгуливают жаббервоги, и у меня зашевелились волосы на голове.
– Послушай. Не обижайся, но... Моя работа – конвертировать компьютерные данные. Никакой другой работы наш контракт не предусматривает, да и вряд ли я в состоянии справиться с этим делом. Попроси меня то, что я умею, – я с удовольствием помогу. Но сражаться с жаббервогами, чтобы они отдали твоего дедушку, – это, прости, не по моей части. Такими вещами должны заниматься полиция, суперагенты Системы и другие ребята, прошедшие спецподготовку...
– Только без полиции! Тогда все материалы будут опубликованы, а это приведет к катастрофе. Это будет просто конец света.
– Конец света?
– Пожалуйста, приезжайте! – настаивала она. – Вы должны мне помочь! Или случится необратимое, и сразу после деда они придут за вами!
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122
