— Вы уверены, что говорите не о себе самой?
— Как ты смеешь! Я не из тех, которые женят мужчину на себе с помощью беременности. Ты не знала этого, верно?
Это обвинение заставило Деллу потерять дар речи. Она ни на секунду не верила, что Эстер сделала это ради денег и положения в свете. Мать искренне любила отца.
— А после смерти Гаролда ей и в голову не пришло остаться здесь и поработать, — продолжила Одри. — Вместо этого она все бросила на тебя, снова вышла замуж и сделала штату Виктория ручкой.
— А что сделали вы? Решили уничтожить единственное, что могло сохранить Грин-Грейндж? Я думала, вы обожаете лошадей, а вы хотите убить Беста и меня за то, что случилось целую вечность назад?
— Тебя? Ну и воображение! — Одри махнула рукой, отметая обвинение. — Но не стану скрывать: мысль о том, что дочь Эстер потеряет Грин-Грейндж, мне приятна.
— Я не собираюсь терять ферму. Кстати, чем вы взяли Дастина?
— Кого?
— Или его выбрал Чарлз? — продолжила Делла. — Теперь вы вспомнили Чарлза Стронга, верно? Вы стоите в его комнате. Конечно, сейчас он только воспоминание, потому что кто-то убил его.
Одри растерянно замигала.
— Не знаю, в какую игру ты играешь, но…
— Одри, я хочу услышать правду. — За дверью послышался шорох, но Делла, увлеченная разговором, не позволила себе отвлечься. — Если Грин-Грейндж не был вашей целью, то зачем вам понадобилось, чтобы Бесту перебили бабки?
— Я никогда не говорила, что хочу этого.
За дверью кто-то стоял. Джон? Она решила продолжить разговор в надежде, что Одри признается.
— Но и не отрицали. Не отмалчивайтесь. Я знаю, что вам не терпится швырнуть мне правду в лицо!
Увидев знакомую машину, Джон со всех ног побежал к сараям. Звонок Терезы напугал его до полусмерти. Если что-то случится с Деллой…
— Вы! — раздался чей-то злобный голос. Хамид Эль-Фаюми показывал на него пальцем. — Остановитесь, Фаулер, иначе вас арестуют за вторжение!
Джон продолжал двигаться к открытой двери сарая.
— Если кого-то и арестуют, то не меня. Чарлз Стронг убит.
Египтянин шагнул к нему. Из комнаты доносились громкие голоса.
— Ну что ж, признаюсь, я действительно хотела, чтобы Бест не принял участия в скачках.
Одри… Джон решил вести себя осторожно. Он махнул Эль-Фаюми рукой и прижал палец к губам.
— Иными словами, вы так желали победы Оскару, что готовы были уничтожить Беста, — ответила ей Делла. — Неужели он представлял собой такую угрозу?
Слава Богу, она жива и здорова, подумал Джон, борясь с желанием ворваться в комнату и раньше времени прервать эту важную беседу. Окаменевший Эль-Фаюми стоял у него за спиной.
— Бест уже выигрывал у Оскара.
— А вам-то что до этого? — спросила Делла. — Он принадлежит не вам, а вашему любовнику.
— Но это я выбрала Оскара. А если он победит… тогда Хамид обещал жениться на мне.
Эль-Фаюми оттолкнул Джона и прошел в комнату.
— Я бы никогда не женился на женщине, которая способна так обойтись с благородным животным!
— Хамид, милый, но…
— Я все слышал, Одри.
— Ты слышал лишь голословные обвинения!
— Зато ты говорила правду. Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Разве что увидеть, как ты понесешь заслуженное наказание.
— Теперь вам придется дать показания шерифу Карнеги, — сказал Одри Джон. — Он захочет знать, какое отношение вы имеете к убийству Чарлза Стронга.
— Убийству? — В голосе Одри прозвучал ужас. Она посмотрела сначала на Джона, а потом на Деллу. — Вы оба сошли с ума!
— Шериф уже едет сюда, — предупредил Джон.
— Я от всего отрекусь! — Одри подошла к двери.
— Поделом вам! — сказала Делла ей вслед. — Теперь вы на себе узнаете то, что довелось испытать мне, Шарон и Бесту.
Эль-Фаюми тоже шагнул к двери, но на пороге обернулся.
— Я должен извиниться за то, что стал невольной причиной увечий, нанесенных вам и вашей лошади.
— Я принимаю ваши извинения.
Наконец Делла и Джон остались одни. Джон отчаянно хотел обнять ее, но казалось, что Делла ему вовсе не рада.
— Значит, я была права? — неуверенно пробормотала она.
— Теперь дело за полицией. Ее задержат, допросят и, возможно, арестуют.
— Джон, она ни в чем не призналась. Кроме желания, чтобы Бест не участвовал в скачках.
— Карнеги — профессионал. Он сумеет выудить из нее остальное.
— А если нет? Похоже, она многого не знает. Вспомни про человека, который запер нас с Шарон в сушилке. Именно он убил Чарли. Кстати говоря, Одри платила непосредственно Стронгу.
Она показала ему чек.
— Это улика, — сказал Джон.
— Может быть, Одри понятия не имела о существовании этого человека. Может быть, все шло через Чарли. Одри не любит пачкать руки, общаясь с теми, кто работает на нее. — Делла решительно посмотрела ему в глаза. — В отличие от меня, Джон. Я не Одри. И не Дженни Браунинг.
— Делла, я уже говорил…
— Джон, прошу тебя. Сначала мне нужно как следует подумать.
— Что ж, если ты так хочешь…
Их взгляды встретились, и Джон увидел в ее глазах глубокую скорбь.
— Мы обязательно поговорим, — мягко сказала она. Честное слово. Но только не здесь и не сейчас.
— Хорошо, будь по-твоему.
Всю обратную дорогу до Грин-Грейнджа, которую они проехали в разных машинах, Джон хмурился. В отношении Одри Делла права. Эта дама не угрожала ей физически. Она могла интриговать и была бы не прочь искалечить Беста ради достижения своей цели. Но убийство — это совсем другое дело.
Убедившись, что Делла благополучно добралась до дома, он пошел к Бесту, который на сей раз был полностью взнуздан и, кажется, доволен этим.
Когда Фил сел в седло, а жеребец и не думал протестовать, Джон должен был испытать величайший триумф. Но чувство ликования умерялось тревогой из-за того, что картина преступления никак не складывается.
Кто же этот таинственный злодей, который запер Деллу и Шарон в сушилке?
— На сегодня хватит, — сказал он Филу. — Тим, снимите с Беста уздечку и отведите его в стойло. — Конюх, гордый сыном, стоял рядом и широко улыбался. — Завтра посмотрим, как гнедой отнесется к тому, что с ним будете иметь дело вы, а не я.
— Да, сэр.
Выйдя из сарая, Джон направился к хозяйскому особняку. Машина Терезы стояла на месте, но Деллы видно не было. И никого другого тоже. Видимо, она решила вздремнуть. Джону хотелось поторопить события, но он сдержался. Делла сама скажет, когда будет готова к разговору.
