— Но с тех пор я стал другим. Я не потерплю такого обращения ни от кого. Даже от женщины, которую люблю! — Джон резко повернулся и шагнул к двери.
— Подожди! — Делла поняла, что ее мечта исполнилась. Он снова сказал, что любит ее! — Ты ничего не понял.
— Кому ты хочешь рассказать о наших отношениях? Бабушке? Сестре? — Видя, что Делла замешкалась с ответом, он пробормотал: — Так я и думал. — Он вышел и хлопнул дверью.
Ошеломленная Делла продолжала смотреть ему вслед.
Джон так же уязвим, как и она. Но он не знает, что ее сдерживает. Его происхождение и работа тут ни при чем.
То, что он считает ее снобом, очень плохо. Однако то, что Джон не дал ей возможности объясниться, куда хуже.
14
Когда Делла поговорила с сестрой и сообщила ей о смерти Чарли (что сильно расстроило девочку, если не сказать больше), ее план созрел. Она остановила машину у дома Лайзы Купер и повернулась к сестре.
— Шарон, ты случайно не знаешь, где жил Чарли? Это нужно Джереми.
— Где же еще, как не у своих хозяев? — угрюмо буркнула сестра.
Стронг жил на ферме Одри, а Одри не знала, кто он такой? Скорее всего, на ипподроме «Флемингтон» она просто хотела ускользнуть от ответа. Но почему?
— Чарли жил в доме?
— Нет. У него была своя комната. На конюшне.
Шарон открыла дверь и вышла, не желая дальнейших расспросов. В отличие от ее бабушки.
— Делла, дорогая, пообещай мне, что ты не сделаешь очередной глупости.
— Бабушка, я сделала их достаточно и за последнее время сильно поумнела. — Особенно в отношениях с мужчинами, подумала Делла. Слова Джона все еще причиняли ей боль.
— Делла…
— Пожалуйста, не волнуйся за меня. Лучше позаботься о Шарон, пока Джереми не закончит расследование.
На этот раз Тереза возражать не стала.
Через несколько минут Делла снова очутилась на шоссе. Она направлялась на ферму Одри.
Оставшись в одиночестве, она стала думать о Джоне. Она не сноб. Просто пыталась разобраться в своих чувствах и принять правильное решение. Нужно было рассказать Джону о своих отношениях с Дастином и объяснить, почему после этого она перестала доверять себе. Может быть, он понял бы.
Через десять минут она уже подъезжала к ферме Одри. Минуя дом, она двинулась в объезд. Скоро впереди показались хозяйственные постройки. Делла подъехала к самому дальнему сараю и припарковалась рядом с забором.
Она осторожно огляделась и заметила работников, что-то делавших у сарая, ближайшего к хозяйскому особняку. Поблизости никого не было. Вот и отлично.
Делла вышла из машины, ее сердце билось с перебоями. Запретив себе испытывать какие-либо чувства, которые мог уловить Джон, она сосредоточила внимание на боковой двери сарая. Возможно, та вела в жилые комнаты. Протиснуться между жердями было трудно, но все-таки легче, чем лезть через забор. Затем через газон она пошла к сараю, используя трость скорее для сохранения равновесия, чем для опоры.
Она почти добралась до сарая, когда из главных дверей стремительно вышел мужчина. Золтан Сегеди! Венгр заметил ее в ту же секунду.
Он остановился, нахмурился, подошел к Делле и резко спросил:
— Что вы здесь делаете?
Пристально следя за выражением его лица, Делла сказала:
— Я хотела видеть Чарли. Мне необходимо поговорить с ним о моей сестре Шарон.
Сегеди посмотрел на дверь, которая была целью Деллы, и пожал плечами.
— Ну, если все будет спокойно… Но, когда закончите, скажите, что я жду его отчета о проделанной работе.
— Хорошо… — Делла с трудом перевела дух.
Тренер ушел не оглянувшись. Значило ли это, что он невиновен? Сегеди вел себя так, словно думал, что Чарли жив и просто спит. Если это так, то он не убийца. Судя по всему, Джереми еще не допрашивал его.
К счастью, дверь квартирки Чарлза была незапертой. Оказавшись внутри, Делла включила свет и осмотрелась. Квартирка представляла собой что-то вроде кабинета с крохотной кухней. Тут было бедновато, но чисто.
Она шагнула к комоду. На нем ничего не было, и она начала выдвигать ящики. Ничто не указывало на то, что Чарлз преступник. Разочарованная Делла открыла платяной шкаф и стала проверять его одежду. В кармане одних брюк обнаружилась пластинка жевательной резинки. В кармане других — мятные конфеты. А в верхнем кармане пиджака торчал сложенный бумажный листок.
Развернув его, Делла ахнула. Это был чек на пять тысяч долларов. Подписанный самой Одри Смит. Одри платила Чарли за работу. Выходит, она знала Стронга, если выписывала чек на его имя?
Делла положила чек в карман. Это доказательство, думала она. Но доказательство чего? За какие услуги Одри платила Чарли? Профессиональные? Или противозаконные?
Если бы здесь был Джон, он что-нибудь придумал бы. Делла пожалела, что отказалась от его помощи. Кроме того, она чувствовала себя виноватой. В конце концов, он на ее стороне.
Что дальше?
Делла подумала и решила поговорить с Одри. Если она будет достаточно настойчивой, то сумеет что-нибудь выудить… Она открыла дверь и ахнула. На пороге стояла миссис Смит собственной персоной.
— Делла! — воскликнула Одри. — Какого… — Она спохватилась и заставила себя улыбнуться. — Не могу представить, что встретилась с тобой в таком месте.
— Так представьте.
— Как ты сюда попала?
— Я уже сказала мистеру Сегеди, что приехала поговорить с Чарли о моей сестре.
— Но это невозможно… То есть… его здесь нет. Что ты делаешь в его квартире?
— Если вы знаете, что Чарли здесь нет, то зачем пришли к нему?
— Я не обязана ничего тебе объяснять, — непринужденно ответила Одри. — Мне нужно тут кое-что взять.
— Не это ли? — У Деллы гулко заколотилось сердце. Решив сыграть ва-банк, она вынула из кармана чек. — Вы собирались уничтожить доказательство того, что наняли Чарли?
Светские манеры тут же слетели с Одри.
— Ты такая же нахалка, как эта гордячка Эстер!
— Я думала, вы любили мою мать.
На мгновение Одри окаменела, потом хотела что-то сказать, но передумала и злобно посмотрела на Деллу.
— Нет! На самом деле я любила твоего отца. А Гаролд любил меня, но Эстер плевать хотела на то, что мы были идеальной парой. Она соблазнила его. Хозяйкой Грин-Грейнджа должна была стать я, а не эта потаскушка. Ферма ее не волновала. Она заботилась только о своем положении в обществе. И, конечно, о деньгах, которые клала себе в карман!
Делла, смертельно обиженная за мать, спросила:
