Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
— Доставай аптечку, — крикнул уже на бегу Алехин.
Сзади и впереди тормозили редкие в воскресное утро автомобили. Небо взирало сверху на очередную земную драму, солнце давало яркое пологое освещение и длинные тени.
Подбежав к «тойоте», Матвеев ужаснулся: спасти никого не удастся. Вместо ветрового стекла зияла огромная дыра, и провисли белесые остатки триплекса. Салон покрыт слоем крови и плоти, не видно никакого движения. «Но кто же остановил машину»? — вспыхнула надежда. Распахнув водительскую дверь, оперработник увидел сюжет в стиле Иеронима Босха: за рулем окровавленный мужчина, сзади месиво из мяса и костей. Косуля, влетев внутрь, врезалась в заднее сидение. Отверстие в стекле чуть справа — туша не задела водителя? Не веря в удачу, Алехин дотронулся до пострадавшего и услышал тихий стон.
— Он жив! У кого есть сотовый телефон? Есть здесь врач?
Подбегавшие люди обступали место аварии, зачарованные страхом потенциальных жертв и любопытством обычных зевак. Побледневший Стурстен держал аптечку Шустрый парень в кожанке, взглянув на «тойоту», побежал к своей машине, стоявшей четвертой. Еще на трассе «сааб 900» бежевого цвета обратил на себя внимание. «Наружка? — подумал разведчик. — Не имеет значения».
Парень вернулся с ящичком «эрикссон». Мобильная связь стандарта NMT еще только внедрялась, давая некачественное, зато широкое покрытие пустынной территории. Судя по разговору, звонивший в службу спасения и, правда, оказался полицейским в штатском. Матвей деликатно отвернулся и попытался пообщаться с пострадавшим.
— Можешь говорить?
— Да-а.
— Как зовут?
— Бу Ларссон.
— Где болит?
— Грудь… сильно.
— Дышишь без затруднений?
— Не глубоко. На вздохе… очень больно. Почти ничего не вижу.
— Это кровь косули залила лицо. Тебе повезло, приятель. Спасем! Не двигайся и старайся дышать поверхностно. С минуты на минуту приедет скорая.
— Спасибо.
— Станет хуже, дай знать. Я с тобой, вот держи мою руку.
Медиков в толпе не нашлось. Кое-кто был в полуобморочном состоянии. Стурстен держался неплохо, хотя заметно волновался. «Молодец! — отметил Матвей, — от крови не шарахается в отличие от многих мужчин». Повернувшись к обладателю «Эрикссона», спросил:
— Что слышно?
— Высылают вертолет.
— Подлетное время?
— Полчаса.
— У водителя сломаны ребра. Возможно, они проткнули легкие. Других повреждений не вижу, но пневмоторакс — это серьезно.
— Трогать его нельзя. Вдруг есть внутренние травмы.
— Вот и я о том же. Может умереть прямо здесь от болевого шока. У тебя нет шприца и какого-нибудь анальгетика?
— Нет.
— Уве, принеси аквавит из моей сумки. И стаканчик.
— Ты что затеваешь? — настороженно спросил сотрудник наружки.
— Спасать пострадавшего. Дадим ему немного алкоголя.
— Нельзя! Приедет полиция, станет разбираться в ДТП, а от мужчины пахнет спиртным.
— Я вижу, он трезв. Иди, понюхай сам. Мы дадим показания, что пришлось дать ему выпить, дабы избежать болевого шока.
— Мне нужно посоветоваться с начальством.
— Тогда звони инспектору Торквисту в ГПУ и скажи, Алехин знает, что делает.
Удивленный полицейский отошел с телефоном.
Матвей заставил водителя выпить 50 г аквавита. Тот встрепенулся, и лицо вновь стало живым, после умывания минеральной водой. Бу Ларссон пытался заговорить, но разведчик не разрешил. Наружник после совета с начальством не вмешивался, только велел зевакам сесть в машины.
Вертолет скорой и патруль появились почти одновременно. Жертву косули-камикадзе вынули и положили на носилки. Врач поколдовал над пострадавшим, сделал инъекцию обезболивающий и подтвердил, что правильно тому дали алкоголь. Полиция записала имена свидетелей и открыла движение по шоссе.
Солнце заметно поднялось над горизонтом, и лес горел цветами осени. Матвей внезапно увидел крупные подберезовики, росшие прямо у дороги. Природа делала вид, будто ничего не произошло. Только бурые пятна на асфальте говорили Алехину, что авария ему не привиделась. Оставалось понять, продолжится ли путешествие.
— Дальше поедем? — засомневался Уве.
— Обязательно.
— Настроение упало.
— Аквавит «О.П. Андерсон» и пиво «Приппс» у нас остались, время есть. Да, и раки живы, ждут варки. Что же поворачивать оглобли из-за прыгучей лани? Нет, нас так просто с пути не свернешь!
— Тогда вперед.
Под парусом планировали продолжить знакомство и обсудить план действий. Заехав рано утром за Стурстеном, Матвей помог погрузить еду в дополнение к захваченным им напиткам. Затем машина двинулась на север, к стоянке яхт возле крепости Ваксхольм. Бастионы с XVI века защищали проход из балтийских шхер во внутренние воды столицы. Они не позволили русскому флоту прорваться в Стокгольм, но не смогли помешать казакам генерала Платова пересечь Финский залив по льду. Ребятушки похозяйничали на побережье, а штурмовать Стокгольм не рискнули.
Позднее туристы и яхтсмены сменили военных, хотя последние еще охраняли рубеж от «советских миниподлодок на гусеницах». В яхт-клубе царило оживление, люди тащили на борт пожитки, ящики с выпивкой, детей и домашних животных. Только часть суденышек отчаливали, на остальных экипажи пили и закусывали прямо у причала.
Лодка семьи Стурстенов имела метров 12 в длину, одну мачту с парусом и двигатель. Скромные размеры компенсировал комфортабельный корпус с деревянной отделкой. Кроме пары хороших кабин имелись камбуз-столовая и гальюн. После погрузки яхта медленно выбиралась из марины. Уве рулил, Матвей багром отталкивался от судов. Не слишком грациозно красавица «Маржин» вышла в пролив.
— Игрушка отца. Купил, когда стал хорошо зарабатывать. Только он редко бывает в гавани. Я в юности часто на ней ходил, хотя морским волком не стал.
— А я — сухопутный краб. У нас в Москве воды мало. Понатаскай меня на роль младшего матроса. Далеко пойдем?
— Нет, знаю тут заливчик. Часа полтора ходу.
Острова, покрытые по-осеннему разнопегими деревьями, окружало сине-серое море. Живописный архипелаг считался самым красивым, по крайней мере, в Европе. Говорят, канадский Ванкувер столь прелестен, вот только ни Алехин, ни Стурстен там не бывали и сравнить не могли.
Размеренное плавание закономерно привело разговор к столь же неспешному обмену впечатлениями и воспоминаниями. Для персонального сближения требовалось дополнить первичный контакт еще и психологическим резонансом. Разведчик умел постепенно втягивать партнера в состояние дружеского расположения и порой даже влюбленности. Последняя не имела сексуального подтекста и являлась сильным чувством, которое могло привести к нужному оперативному результату, но могло затем вылиться в сильное разочарование. От любви до ненависти… Поэтому Матвей предпочитал дружеские и доверительные отношения как более стабильные и продуктивные.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
