– У Прутко – не было. Цель была у того, кто им управлял. А потом, когда все сработало, кукла стала не нужна, и он ее ликвидировал. Убрал идеально: показал нам хороший вариант, и мы им воспользовались. Мог ведь показать и другой какой-нибудь…
– И мы бы также воспользовались, потому что не верить своему форвертс труднее, чем не верить глазам.
Элен выключила монитор и отстраненно поковыряла в тарелке соевое рагу.
– Тиль, но зачем это? Кто-то взялся истреблять форвардов? Всех без разбора? Кроме тебя…
– Кроме меня, – согласился он. – Потому, что исследование мертвого мозга менее продуктивно.
– Почему обязательно мозга?
– А форвертс где, по-твоему? В пятках?
– Да черт его знает, где он… – пробормотала Элен. – Значит, Компания?..
– Хозяева «Глобал» воспользовались результатом, но они не смогли бы все это подготовить. У них на службе только один форвард, второго нет. А тот, кто вел Прутко… он же и нас с тобой… Аккуратненько так подталкивал. Тебя, меня. И Ситцева.
– И Альберта…
– Альберта? Ну, вероятно. Если в итоге его придавило, как гусеницу, вряд ли он сам это организовал. Да и слабак он, Альбертик твой.
– Почему «мой»? – фыркнула Элен. – Тиль, а это правда, что…
– Правда, сестричка.
– Да ты…
– Да понял я, понял, – отмахнулся он. – Предки?..
– Ага.
– Правда, – повторил Тиль. – Лет сто назад… или чуть меньше… Федя точную дату называл, но я ее выкинул из головы… В общем, давно, до Объединения… – Он заметил, что Элен усаживается на диван, и вздохнул. – Сказка не длинная будет. И не очень интересная. Да и не сказка вовсе. Где-то здесь, в районе Москвы, пытались вывести новую породу… людей. – Тиль помолчал и поднес Элен зажигалку. – Первоисточников Полушин не нашел, но говорил, что в экспериментах участвовали около ста особей.
– Особей?..
– Людей с паранормальными способностями. Собрали из заключенных, из психов, из бездомных… Многие, может, ни на что и не годились – просто подвернулись под руку. Методика тестирования до сих пор толком не отработана, а уж в прошлом-то веке… Ауру видишь – наш клиент, голоса слышишь – наш клиент, вилку взглядом двигаешь – тоже давай сюда, в кучу… И воздействовали на них примерно так же: все что было пограничного и не до конца изученного… вот через все это они и прошли, начиная с банального гипноза и заканчивая не опробованными препаратами.
– Чего от них добивались-то?
– Того, что есть у нас. Мы потомки одной особи, единственной из всей группы. Четвертое поколение. Мы – те, кого не ждали.
– Прекрати. Что еще за «особь»!
– Дяденька выходит за забор и насилует первую встречную тетеньку… Как хочешь его называй, а для меня он особь. – Тиль деловито перемешал в тарелке зеленоватую массу и, покосившись на Элен, подмигнул. – Шутка. Я не собирался это доедать. Только представил. Мы ведь тоже умеем друг друга обманывать. По мелочам.
– Не надо при мне таких экспериментов, пожалуйста. Я впечатлительная. Так что было дальше?
– Исследования продолжались несколько лет, большинство подопытных в конце концов погибло. Прапрадед выжил, но, как я полагаю, свихнулся. Вернее, это Полушин так полагал… – Тиль потупился и повертел на столе пульт. – Никаких плодов эти исследования не принесли. Голый ноль. И проект распустили.
– А-а… людей?..
– Тоже.
– Больных?!
– Всяких. Ученые надеялись, что какие-то качества проявятся хоть в потомстве. Особей еще в центре активно скрещивали…
– Как скрещивали?..
– Как! – воскликнул Тиль. – Вот так. А как еще?
– Мерзость…
Он развел руками.
– А потом и ситуация изменилась. То есть, в стране ситуация.
– Да?..
– У тебя в школе что по истории было?
– Пятерка.
– А помнишь что-нибудь?
– Ну-у… Что-нибудь, конечно, помню…
– Понятно. В общем, стало не до науки, тем более, такой сомнительной. И особям позволили вернуться к нормальной жизни. Хотя вряд ли они на это были способны – жить нормально. За ними продолжали следить, Полушин уверен… Был уверен. Я… э-э… насиловать никого не пробовал, но считается, что в одиночку, без помощников, это не так уж легко.
– О чем ты?.. – насторожилась Элен.
– О том, что у немолодого человека, нападающего на двадцатилетнюю женщину, шансов маловато.
– Ты к чему клонишь-то?
– Подопытных не могли больше содержать, но за ними по-прежнему наблюдали. Уже не врачи, а те, кто заказывал исследования. Той женщине… жертве… мы даже не знаем, как ее звали, нашу прапрабабку… Но ей вдруг стало фатально везти.
– Что?..
– Нет-нет. Везти по-другому: попался хороший адвокат, выбил ей достойное пособие… страховая компания, против правил, расщедрилась… Насильник куда-то сгинул, он, собственно, уже никого не интересовал… Но за проектом продолжали следить. Да, Элен. Иначе и быть не может. Женщину постоянно поддерживали – она, говорят, тоже… гм… была не ангел… Но все трое сыновей выросли здоровыми и получили хорошее образование. Правда, способностей никаких сверхъестественных у них не проявилось. И вот тогда, наверно, исследования закрыли уже по-настоящему. А потом – Объединение, слияние ведомств, уничтожение архивов. Для западной цивилизации этот проект показался бы… слишком смелым. Позже все всплыло, но оригинальных документов того времени не сохранилось. Кое-что реконструировали, кое-что додумали… Полной ясности нет. И уже не будет.
– Грязная история, – сказала Элен.
– Неизвестно. Пока она не закончилась, я бы ее не оценивал.
– Как это?.. Что значит «не закончилась»?!
– Мы еще живы. Чуть меньше тридцати человек. Мы – не финал этой истории, мы – продолжение. Хотя, похоже, кто-то решил, что она только-только начинается…
– Дети у форвардов есть? – насторожилась Элен.
– Спроси чего полегче. Ты среди нас единственная женщина, а у мужчин это, сама понимаешь… по-другому немножко. Может, есть. Может, нет… У Полушина точно не было.
Элен вопросительно взглянула на Тиля.
– Федор себя стерилизовал.
– Он настолько боялся ответственности?
– Ответственности?! – удивился Тиль. – Я об этом даже и не думал как-то.
– Потому, что ты мужик.
– Полушин ненавидел форвертс. И самого себя – за то, что обладает этим даром. Федя считал его проклятием.
– Старая песня…
– Нет, он был материалист. Проклятие – в смысле генетическом. Последствия как вид расплаты. А ответственность… не знаю. Если только за нас, за четвертое поколение… Проклятое… – Тиль усмехнулся. – Он же был первый, наш Федя. Самый старший. Он искал нас, предупреждал, учил.
