Такой помпезный стиль стал обязательным для всех последующих ассирийских монархов, и четыреста лет спустя Саргон II (709—705 гг. до н. э.) даже превзошел Тиглатпаласара в своем хвастовстве:
«С избранными охранниками и неукротимыми воинами я шел вперед, словно сильный дикий бык. Ущелья, горные реки и потоки, опасные пропасти преодолевал я в паланкине. Если дорога становилась слишком обрывистой, продвигался я пешком. Словно молодая газель взбирался я на горные вершины, преследуя врага…»
Еще больше об образе мыслей ассирийцев говорит их обращение с покоренными народами. Обычная формула описания побед гласит следующее: «Я разграбил их город, сжег его огнем, превратил его в груду развалин и пустыню». Похоже, что данная фраза (в отличие от большинства официальных заявлений) описывает реальное положение дел, ибо целью военных походов было не просто покорить врага, а уничтожить его полностью. Поэтому строения врага разрушали, мужчин убивали, а женщин насиловали и, по утверждению надписи Салманасара III (1840 г. до н. э.), затем сжигали вместе с детьми; фруктовые деревья выкорчевывали; скот уводили; плодородную почву засыпали вредными веществами, такими, как селитра.
Ассирийцы, по существу, предвосхитили современную практику «тотальной войны», хотя их методы в чем-то показались бы чрезмерными даже ярым милитаристам. Они, например, сознательно продлевали мучения жертв. Властителей покоренных городов проводили по улицам Ниневии, словно быков, с кольцом в носу или в губах; выставляли в клетках, будто обезьян; под конец же отрубали им руки и ноги, вырывали ноздри и глаза. Обычных узников убивали тысячами, а их головы складывали в аккуратные пирамиды по обеим сторонам от царя и полководцев. Общее количество жертв этих древних войн подсчитать невозможно, как невозможно подсчитать число жертв войн современных. Официальным историкам доверять не стоило во все времена, так как их главной задачей была фальсификация истины. Поэтому утверждение Синаххериба (704—681 гг. до н. э.) о том, что он взял в плен 200 тысяч человек за одно сражение, не следует понимать буквально; это, скорее всего, преувеличение, свойственное официальной военной пропаганде.
Однако, судя по дошедшим до нас изображениям, не остается никаких сомнений по поводу характера ведения боевых действий Синаххериба против вавилонян, финикийцев и эламитов. Мы видим, как его войска приближаются к врагам по суше или по морю, осаждают города, побеждают противника и грабят лагеря. Некоторые ассирийские воины держат в руках по нескольку отрезанных голов, словно желая порадовать царя и писцов, – довольно характерная деталь для понимания образа мысли ассирийцев. Однако сама резня и поражение врагов не были достаточными стимулами для воинов. Они почти не получали платы за свою службу, а в мирное время их лишь кормили и давали ночлег. Основным источником их доходов были трофеи, поэтому для содержания большой профессиональной армии царю требовалось постоянно предпринимать все новые военные кампании. Сохранился список добычи (мы опять имеем дело с официальным источником), взятой во время четвертого вавилонского похода:
208 тысяч пленных мужчин и женщин;
7200 коней и мулов;
11 073 осла;
5230 верблюдов;
80 050 голов крупного рогатого скота;
100 100 овец.
Интересная особенность данного списка – указание точного количества животных (например, 11 073 осла) и округленное число людей. Кони, ослы, верблюды и другие домашние животные, а также вещи, которые можно было легко взять с собой, прежде чем предать дома огню, считались более ценными, нежели люди покоренного города, поскольку для армии важнее всего была добыча. Самые дорогие трофеи – драгоценности, украшения, мебель и утварь из дворцов и храмов – считались собственностью бога (то есть Ашшура) и, следовательно, собственностью его представителя на земле, то есть царя. Все награбленные ценности в течение многих столетий хранились в крепости Салманасара, неподалеку от Ниневии, пока в 612 г. ее не захватили и не разграбили мидяне и вавилоняне. В том же году победители сожгли на кострах десятки тысяч статуэток из слоновой кости, которые ассирийцы награбили во всем подвластном им мире, вместе с мебелью и украшениями, хранившимися в царской сокровищнице в течение двухсот шестидесяти лет. Археологи, занимавшиеся раскопками крепости Салманасара, утверждали, что это «величайшая свалка изделий из слоновой кости за всю историю человечества, результат крайнего вандализма врагов (то есть мидян и вавилонян), которые в один миг выплеснули всю свою ненависть к Ассирии в знак отмщения за страдания, причиненные им за предыдущие века бывшими властителями».
Дошедшие до нас произведения изобразительного искусства и письменные документы недвусмысленно излагают нам причину такого гнева. Перед яростью угнетенных народов жестокий режим не смог устоять даже с помощью хорошо организованной и умелой армии. Десятки тысяч рабов, строивших крепости, дворцы и храмы царей, покоренные народы, которые вынуждены были платить дань, и даже простые ассирийцы неблагородного происхождения с радостью восприняли гибель монархов, которые в своих собственных сочинениях прославляли себя как героев, а в глазах всего остального мира выглядели законченными убийцами.
Помимо того, что мы узнаем об ассирийцах из дошедших до нас записей, некоторые черты их характера можно понять на примере законов, как это было в случае с вавилонянами и сводом законов Хаммурапи. Вот типичный пример:
«Если замужняя женщина украла что-либо из дома мужа и стоимость украденной собственности более пяти ману (= 2,5 кг или приблизительно 5 фунтов) свинца, то владелец собственности должен поклясться, что не позволял женщине брать его собственность и что было совершено воровство. Если муж желает решить дело, взяв жену на свое поручительство, он волен отрезать ей уши. Если же он отказывается от такого разрешения дела, то женщину следует объявить виновной и владелец собственности может отрезать ей нос».
Вообще, в ассирийском законодательстве довольно широко практиковалось нанесение увечий женщинам – отрезание носа и ушей, сосков или целых грудей, отсекание пальцев, чтобы женщина не могла заниматься домашней работой и чтобы она не казалась привлекательной в качестве жены или наложницы. Вавилонянам такого рода наказания, как правило, были неизвестны, хотя они и позволяли отдавать женщину в рабство, считая, что это согласуется с естественным и божественным законом. Шумеры, как и следовало ожидать, проявляли в этом вопросе еще больший гуманизм; в некоторых случаях женщины обладали перед судом равными с мужчиной правами. Ассирийцы же обращались с ними как с покоренными народами, поскольку в основе всего их правосудия лежал принцип: собственность ценнее человеческой жизни. Жена и дети мужчины считались его собственностью, поэтому он мог поступать с ними как ему заблагорассудится. Отсюда следует, что наихудшими, с точки зрения ассирийца, преступлениями были воровство, нарушение долговых обязательств и прелюбодеяние, особенно если муж высоко ценил свою жену, как дорогую домашнюю вещь. В таком случае ее измена приравнивалась к краже пяти фунтов серебра, и если муж полагал, что она уже бесполезна для него в качестве супруги, домохозяйки, кухарки или служанки, то он вполне мог ее убить. Если же услуги жены или польза от нее были ему безразличны, он мог просто отрезать ей нос. Любовника жены могли приговорить к смертной казни, если жена приравнивалась к достаточно ценной вещи и ее утрата для мужа была значительной. Если же ее стоимость была незначительна, то любовника могли просто оскопить или искалечить каким-либо иным образом.
