В соответствии с опубликованным текстом стороны приняли взаимные обязательства не присоединяться к каким-либо союзам, которые были бы направлены против интересов одной из сторон, и в случае угрозы со стороны других стран согласовывать и осуществлять меры по совместной защите своих интересов на Дальнем Востоке. В секретной части договора речь шла о конкретном объекте договора — Китае: «Обе высокие договаривающиеся стороны, признавая, что их жизненные интересы требуют, чтобы Китай не подпал владычеству какой-либо третьей державы, враждебной России или Японии, вступят в откровенные и дружеские сношения каждый раз, когда обстоятельства того потребуют, и согласятся относительно мер, которые должны быть приняты, дабы воспрепятствовать тому, чтобы создалось подобное положение»{119}.
Привлекая на свою сторону в качестве военного союзника Россию, Токио шел на риск вызвать серьезное недовольство Великобритании, которая в 1911 г. пролонгировала на 10 лет англо-японский союзный договор. Было очевидно, что под упомянутой в русско-японском договоре «третьей державой», которой надлежало противостоять, подразумевались США и Великобритания. Внимательно анализировавший тогдашнюю международную политику В.И. Ленин утверждал, что между Россией и Японией «заключен уже во время теперешней войны новый тайный договор, направленный не только против Китая, но до известной степени и против Англии. Это несомненно, хотя текст договора неизвестен. Япония при помощи Англии побила в 1904—1905 годах Россию и теперь осторожно подготовляет возможность при помощи России побить Англию»{120}.
Однако в Лондоне решили воздержаться от заявления протеста, дабы не подтолкнуть Японию к дальнейшим изменениям своего внешнеполитического курса, в частности, в отношении Германии. Для того чтобы добиться от стран Антанты и США признания своих новых территориальных приобретений, японское правительство прибегло к шантажу, намекая, что может заключить сепаратный мир с Германией. Несмотря на объявление войны Германии, японцы открыто заявляли, что будут оказывать покровительство германским подданным в Японии, не препятствовать их экономической деятельности и свободному передвижению по стране. Японское правительство демонстративно ответило отказом на просьбы держав Антанты отправить японские войска и военные корабли на Западный фронт против Германии, долго не присоединялось к лондонской декларации о незаключении с Германией сепаратного мира. Такая политика давала свой эффект — страны Антанты всерьез опасались, что Япония в удобный для нее момент может перейти на сторону Германии и попытается захватить их дальневосточные владения.
Одной из причин того, что Россия активно поддержала японские претензии на «германское наследство» на Дальнем Востоке и Тихом океане, было, как уже отмечалось, стремление получать из Японии вооружение. Ослабленная войной и внутренними проблемами Россия рассчитывала на поставки из Японии 700 тыс. винтовок и другого вооружения на 300 млн. иен.
Великобритания и США не скрывали своего недовольства заключением русско-японского союзного договора. Госдепартамент США направил правительствам обеих стран ноту, в которой сетовал на отсутствие в тексте договора подтверждения намерения следовать политике «открытых дверей» в Китае. Хотя Петроград и Токио в ответ на ноту на словах подтвердили приверженность этому принципу, действовать они намеревались, руководствуясь исключительно своими интересами.
Союз с Россией позволил усилить позиции Японии в отстаивании претензий на германские колонии. С другой стороны, заключенный союз нейтрализовал Россию при расширении японской экспансии в Китае. 16 февраля 1917 г. японское правительство добилось официального соглашения с Великобританией о передаче Японии после войны провинции Шаньдун. Затем 1 марта поддержка японских притязаний в Китае и на Тихом океане была оформлена японо-французским соглашением, а 5 марта — русско-японским соглашением. Эти обязательства оставались втайне до начала Версальской мирной конференции, и даже США официально о них не были уведомлены. Имея согласие русского правительства на получение «германского наследства», Японии стало легче добиваться от западных держав признания перехода Шаньдуна и германских островных владений в Тихом океане в состав японских владений.
Возросший экономический и военный потенциал позволил Японии претендовать наряду со странами Антанты и США на руководящее положение на открывшейся 18 января 1919 г. мирной конференции в Париже. Хотя поначалу западные державы сомневались в целесообразности предоставления Японии равных с ними прав, японское правительство все же добилось включения своих представителей в состав рабочего органа Парижской конференции «Совет десяти», в который вошли по два делегата от США, Великобритании, Франции, Италии и Японии.
Китайское правительство рассчитывало добиться на мирной конференции согласия великих держав по следующим основным пунктам: 1. Возвращение Китаю Шаньдуна и ликвидация договоров 1915 г., заключенных с Японией на основе «21 требования». 2. Ликвидация всех особых прав и привилегий иностранных держав в Китае. Под этим понимались: а) ликвидация сфер влияния; б) вывод с территории Китая иностранных военных и полицейских частей; в) ликвидация почтовых учреждений и радиостанций иностранных держав в Китае; г) отказ от консульской юрисдикции; д) возвращение Китаю «арендованных» территорий и сеттльментов; е) предоставление Китаю таможенной самостоятельности. 3. Ликвидация всех политических и экономических прав Германии и Австро-Венгрии в Китае.
Так как удовлетворение этих требований прямо затрагивало интересы западных держав, они отказались рассматривать их. Особо непримиримую позицию по поводу сохранения своих прав в Китае заняла делегация Японии, требовавшая официального подтверждения в мирном соглашении перехода к ней всех германских владений к северу от экватора. При этом японцы ссылались на секретные соглашения 1916 и 1917 г., в которых Великобританией, Францией и Россией признавались права Японии на эти территории. Заметим, что делалось это в условиях, когда подписывавшее тайные договоры с Японией царское правительство уже не существовало. Тем не менее, представители западноевропейских держав и США сочли доводы убедительными и предпочли удовлетворить территориальные требования Японии. В обмен на эти и другие уступки западные политики ждали от Японии активного участия в подавлении пролетарской революции в России. Известный японский дипломат С. Того отмечал: «Союзники также страстно желали, чтобы Япония поставила в 1918 г. львиную долю войск для совместного экспедиционного корпуса в Сибири и взяла на себя командование»{121}.
Проводимая в годы Первой мировой войны крупными державами мира, в том числе Россией, политика умиротворения Японии за счет интересов Китая не только не ограничила японскую экспансию, но, наоборот, поощрила все новые вооруженные захваты в Восточной Азии, стимулировала японские правящие круги устранить в этом обширном регионе мира влияние как западных стран, так и России, не останавливаясь при этом перед войной с ними.
Вторжение в Сибирь
Февральскую революцию 1917 г. в России политические и военные круги Японии восприняли относительно спокойно и даже с оптимизмом. Считалось, что переход от монархии к власти буржуазии в условиях продолжения кровопролитных сражений на европейском фронте мировой войны надолго отвлечет русских от дальневосточных проблем, позволит Японии беспрепятственно завоевывать Китай, внедряться в экономику Приморья и других районов России. Совершенно иную реакцию вызвало известие о рождении в результате пролетарской революции нового государства — Советской России. «Уже сам факт создания социалистического государства рабочих и крестьян, факт свержения монархии и капитализма вызвал у господствующих классов Японии беспредельный страх и жгучую ненависть к Советскому Союзу», — отмечали японские историки. Советская Россия была объявлена «самым опасным и злейшим врагом», и началась спешная разработка планов «преграждения пути коммунистической революции на восток от Уральского хребта»{122}. Имелось в виду «собственными силами захватить Сибирь, задушить революцию и установить на территории Сибири марионеточный режим»{123}.
