Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Таврин воевал в 1196-м полку, что называется, с первого дня. В конце августа 41-го прибыл на формирование дивизии в Уральском военном округе. Нормально выдержал 50-километровый марш в условиях лютой зимы, без горячей пищи, с одним только 2-часовым отдыхом под открытым небом. После смены 247-й стрелковой дивизии, когда 359-я 15 декабря, перешла в наступление на левом фланге 31-й армии, участвовал практически во всех боях. Ничего отрицательного замечено не было.
Таврин участвовал в кровопролитных боях за д. Иванцово, где 19 и 20 декабря только его полк потерял 126 человек убитыми и 348 ранеными. Тогда оборону противника просто не смогли подавить огнём артиллерии дивизии. Участвовал он и в боях за д. Чухино, которые шли в течение пяти суток.
За взятие д. Почурино получил благодарность от Военного совета Калининского фронта.
За успешное отражение наступления противнике и удержания плацдарма на западном берегу Волги—ещё одну от Военного совета 30-й армии. Досрочно присвоено звание «старший лейтенант». Командир полка подполковник П.С. Хаустов никогда не жаловался на Таврина. А ведь сам отличался решительностью и настойчивостью. Был самым опытным комполка в дивизии. Сменивший его 10 марта 1942 года подполковник Василий Иванович Кожанов, бывший комбат 3-го батальона, тоже.
Десятки раз командир роты мог погибнуть, но повезло. Это при том, что дивизия с 15 декабря 1941 года по 15 марта 1942 года потеряла 14 535 человек. Убитыми — 3424 человека, ранеными — 7493 человека, пропавшими без вести — 1359 человек. Заболевшими и обмороженными соответственно: 310 и 9.
Мог Таврин струсить, дезертировать. Такие случаи, к сожалению, были. Но нет, служил, воевал, тянул лямку, как все. И всё же что-то настораживало в этом человеке.
А особенно после поступившего сигнала. По каким-то причинам Таврин сменил свою настоящую фамилию.
Таврин, войдя в блиндаж, который занимал Особый отдел, прошел через небольшой коридорчик мимо дежурного и оказался в «хозяйстве» Васильева, где так же, как и во всех полковых времянках, пахло табаком, едой и еловыми брёвнами. Только здесь ещё были добротный стол и внушительный по толщине стен сейф.
Поговорив с Тавриным на отвлеченные темы, вроде бы о настроениях в роте, о состоянии обороны, Васильев вдруг неожиданно спросил:
— Скажите, Пётр Иванович, а зачем вы поменяли свою подлинную фамилию Шило на Таврин?
Вопрос был, конечно, интересный. Но, видимо, некто на передовой увидел человека, которого прежде знал под другой фамилией. И очень был удивлен этому факту. А на фронте такие вещи всегда вызывали любопытство. Из-за него и шли «куда следует», где высказывали свои сомнения. Если бы было иначе, то не стал бы Васильев вызывать Таврина и спрашивать прямо, в лоб. За разоблачением последовал бы арест со всеми отсюда вытекающими последствиями.
3
И хотя ясности беседа в Особом отделе не внесла, решение возникло молниеносно. Почему, попятно. Будут проверять, а когда выяснят, однозначно — решетка. Статей Уголовного кодекса там было в избытке — на всю катушку. А тут реальная возможность бежать, пока особист свой недостаток теоретической подготовки будет восполнять повседневным опытом. Словом, время поджимало, и откладывать в долгий ящик побег было нельзя.
В течение всего периода обороны на правом берегу р. Волги (март—май 1942 г.) велась непрерывная разведка силами разведроты 359-й дивизии и полков. Согласно положению боевого устава пехоты Красной армии (8 глава, 306 пункт), «получив задачу, командир пулеметной роты обязан произвести разведку местности и противника, решить, как целесообразнее в данной обстановке использовать пулеметную роту, и свои положения доложить командиру батальона. В зависимости от обстановки командир роты производит разведку один или с командирами взводов».
Офицер сказал — офицер сделал…
Рано утром 30 мая 1942 года старший лейтенант Таврин в составе группы вышел в разведку. Выбрав позицию, которая не была замечена товарищами, ползком с листовкой в кармане ушел за линию фронта.
Что произошло в то утро, достоверно не известно, но так как без вести пропавшим считался тот военнослужащий, который отсутствовал в части но неизвестной причине, и поиск его в течение 15 дней не дал результата, то в полковых документах было отмечено: «Старший лейтенант Таврин Петр Иванович — командир роты 359-й стр. дивизии. Пропал без вести 12.6.42 г.». А из списков части перебежчика исключили только 30 сентября 1942 года. Факт примечательный!
4
Пройдет всего два года, и имя Таврина попадет на страницы двух весьма серьёзных документов. Документ первый — это «Спецсообщение», подписанное заместителем начальника Управления НКВД Смоленской области, начальником отдела по борьбе с бандитизмом УНКВД Смоленской области. В нем говорится следующее:
«5 сентября с.г. в 6 часов утра начальником Кармановского РО НКВД—ст. лейтенантом милиции ВЕТРОВЫМ в нос. Карманово задержаны агенты немецкой разведки:
1. ТАВРИН Петр Иванович.
2. ШИЛОВА Лидия Яковлевна.
Задержание произведено при следующих обстоятельствах:
В 1 час 50 мин ночи 5 сентября Начальнику Гжатского РОНКВД — капитану госбезопасности тов. ИВАНОВУ по телефону с поста службы ВНОС было сообщено, что в направлении гор. Можайска на высоте 2500 метров появился вражеский самолёт.
В 3 часа утра с поста но наблюдению за воздухом вторично но телефону было сообщено, что самолёт противника после обстрела на ст. Кубинка, Можайск—Уваровка Московской обл. возвращался обратно и стал приземляться с загоревшимся мотором в р-не дер. Яковлево—Завражье Кармановского р-на Смоленской обл.
Об этом Нач. Гжатского РО НКВД информировал Кармановское ГО НКВД и к указанному месту падения самолета направил опергруппу.
В 4 часа утра командир Запрудковской группы охраны порядка тов. АЛМАЗОВ но телефону сообщил, что вражеский самолет приземлился между дер. Завражье и Яковлево. От самолета на мотоцикле немецкой марки выехали мужчина и женщина в форме военнослужащих, которые остановились в дер. Яковлево, спрашивали дорогу на гор. Ржев и интересовались расположением ближайших районных центров. Учительница АЛМАЗОВА, проживающая в дер. Алмазово, указала им дорогу в районный центр Карманово, и они уехали по направлению дер. Самуйлово.
На задержание 2-х военнослужащих, выехавших от самолета, Начальник Гжатского РО НКВД кроме высланной опергруппы информировал группы охраны порядка при с/советах и сообщил Начальнику Кармановского РО НКВД.
Получив сообщение от Начальника Гжатского РО НКВД, начальник Кармановского РО — ст. лейтенант милиции т. ВЕТРОВ с группой работников в 5 человек выехали для задержания указанных лиц.
В 2-х километрах от пос. Карманово в направлении дер. Самуйлово нач. РО НКВД тов. ВЕТРОВ заметил мотоцикл, движущийся в пос. Карманово, и но приметам определил, что ехавшие на мотоцикле являются те лица, которые выехали от приземлившегося самолета, стал на велосипеде преследовать их и настиг в нос. Карманово.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
