Однако Шарлотта ничего не сказала. Это расстроило бы Грейси и заставило ее подумать, что ее самые интимные чувства и мысли стали предметом обсуждения посторонних людей.
– А вот это совсем не нужно, – отмела ее предложение горничная. – А то слишком много будет о себе воображать. Достаточно будет просто подкармливать его время от времени – и усе.
– Ну конечно. Решай сама.
То, что Телман рассказал о Коуле, теперь занимало все мысли миссис Питт. Она верила, что Балантайн был невиновен как в трусости на поле боя в Абиссинии, так и в убийстве Коула на ступенях своего дома; но чем больше Шарлотта узнавала, тем меньше видела возможностей доказать это. Она пока еще ничего не рассказала о письмах, полученных генералом, своему мужу, однако понимала, что дальше скрывать эту информацию опасно. Питт должен был знать обо всем, особенно принимая во внимание похожее происшествие с Корнуоллисом.
Ей надо было обсудить все происходящее с кем-то, кто не только пользовался ее абсолютным доверием и на скромность кого она могла полностью положиться, но и знал людей, подобных Корнуоллису и Балантайну, и, что было особенно важно, знал общество, в котором они вращались. Идеальным кандидатом на такую роль была тетушка Веспасия. Ей было за семьдесят, ее положение в обществе было непоколебимо, а в свое время она считалась самой красивой женщиной в Лондоне, если не во всей Англии. Тетушка великолепно разбиралась в людях, и у нее был самый острый язычок из всех, которые знала Шарлотта. Однако ее остроты и замечания никогда не ранили людей, о которых она говорила. У пожилой леди хватало мужества жить по-своему и бороться за те вещи, в которые она верила, не обращая внимания на мнение и вкусы других людей. Миссис Питт была просто влюблена в эту женщину.
– Сегодня я поеду с визитом к леди Веспасии Камминг-Гулд, – объявила она Грейси, вставая из-за стола. – Думаю, нам пригодится ее мнение.
– Но она ведь не может знать людей навроде Альберта Коула, мэм! – с удивлением заметила мисс Фиппс. – Тот же ведь был простым солдатом, а ишшо, как гаварит мистер Телман, – вором! Скорей всего, он повздорил со своим подельником, а потом все и приключилось… Мистер Питт говорил, шо там была какая-то драка.
Шарлотте тоже нравилось подобное объяснение произошедшего. В нем была своя логика, хотя она никак не могла объяснить присутствие в кармане убитого табакерки.
– Может, они и больше стянули, – продолжила Грейси, как будто почувствовав, о чем думает хозяйка; служанка стояла возле раковины с кухонным полотенцем в руках. – И тот, другой, заграбастал остальное. А табакерку пропустил, потому как слишком спешил. Могёт статься, тогда как раз фонарщик к ним подходил, вот он и слинял.
– Да, это возможно, – согласилась Шарлотта. Она не могла сказать ни горничной, ни кому бы то ни было еще, что Балантайн сам передал табакерку шантажисту. Значит ли это, что автором письма был Коул? Или он был мальчиком на побегушках у этого таинственного шантажиста? А может быть, Коул украл табакерку у того же шантажиста… а все остальное – не более чем невероятное стечение обстоятельств? – Я все-таки считаю, что мне необходимо встретиться с тетушкой Веспасией, – заявила наконец миссис Питт. – Думаю, что есть дома я не буду.
Грейси понимающе посмотрела на нее, но ничего не сказала, а просто кивнула в знак того, что поняла хозяйку.
Шарлотта поднялась в спальню и в течение некоторого времени выбирала себе подходящее платье. В прошлом, когда ей необходимо было выглядеть гораздо более модной и роскошной, чем позволял ей ее собственный гардероб, Веспасия дарила ей свои платья, накидки или шляпки, которые сама она больше не носила. Горничная леди Камминг-Гульд перешивала их на более полную фигуру миссис Питт и слегка меняла фасон, с тем чтобы сделать его более современным, практичным и менее официальным, чем тот, который обычно был у платьев Веспасии. Тетушка обожала наряды и предпочитала диктовать моду, а не следовать ей.
Единственной проблемой было то, что старой леди было уже к восьмидесяти и она была немного худощава; кроме того, ее волосы были седыми, а вкусы – экстравагантными, полностью соответствовавшими ее позиции в жизни. Шарлотте же было чуть за тридцать, ее густые волосы были медного оттенка, а кожа – теплого медового цвета. Поэтому в фасоны платьев и приходилось вносить некоторые изменения.
Теперь миссис Питт выбрала бледно-голубое платье из муслина. У него были великолепные рукава и небольшой турнюр, сделанный из зеленой верхней юбки, который несколько нарушал утонченность всего платья, не выглядевшего на Шарлотте так изысканно, как на тетушке Веспасии. Стоило признать, что этот турнюр делал наряд немного безвкусным. К этому платью Шарлотта выбрала синюю шляпку.
Она осталась довольна собой и результатом своего выбора и в четверть двенадцатого вышла из дома. В таком наряде можно было ехать только на двуколке, если только у вас не было своего собственного экипажа.
Шарлотта добралась до дома тетушки после двенадцати и была встречена горничной, которая ее очень хорошо знала.
Веспасия находилась в своей любимой комнате, выходившей окнами прямо в сад. Одета она была в изысканное кружевное кремовое платье, украшенное нитками жемчуга. Пожилая дама купалась в солнечном свете, а ее очаровательная черно-белая собака лежала у ее ног. Когда гостья вошла, собака поднялась и с энтузиазмом замахала хвостом. Леди Камминг-Гульд осталась сидеть, но на ее лице появилось выражение неподдельной радости.
– Как мило, что вы приехали, моя дорогая! Я так надеялась, что вы обо мне наконец вспомните… Нынешний сезон совершенно невозможен. Кажется, нет ни одного человека, который обладал бы способностью удивлять. Все говорят и делают именно то, чего я от них жду, – Веспасия элегантно пожала плечами. – Даже платья они надевают именно те, которые я и ожидаю на них увидеть. Все очень шикарно, но совсем неинтересно. Меня это пугает. Боюсь, что я старею. Мне кажется, что я знаю все на свете… и как я ненавижу себя за это! – Она подняла брови. – Какой смысл в жизни, если ты совсем перестал удивляться? Если мысли твои разлетаются, как листья в бурю, а когда ты пытаешься их собрать, то картина все время получается одна и та же? Человек, который не способен любить или удивляться, – мертв!
Она критически, но с любовью осмотрела Шарлотту.
– А вот вы, милочка, надели что-то такое, чего я никак не ожидала, – кивнула она одобрительно. – Где, ради всего святого, вы отыскали это платье?
– Это одно из ваших, тетушка Веспасия. – Миссис Питт наклонилась и легко поцеловала старую модницу в щеку.
Брови пожилой леди поднялись еще выше.
– Боже мой! Умоляю, никому об этом не говорите! Позор на мою седую голову…
Шарлотта не знала, смеяться ей или плакать, – ей одновременно хотелось сделать и то, и другое.
– Неужели все так ужасно? – спросила она.
Хозяйка дома жестом приказала ей отойти и несколько минут молча изучала ее наряд.
– Светло-синий мне не очень идет, – попыталась объяснить гостья, хотя было видно, что неудовольствие пожилой леди вызвало наличие в ее одежде зеленого.
