Я бы, может, и понял что-нибудь, но с кухни меня позвали два голоса. Один из них принадлежал маме, а другой – Василисе, девочке в китайских кроссовках. И я не мог не пойти. Я встал. Вздохнул и отправился ухаживать за дамами.
Было весело, очень весело. Мама вспоминала разные истории из своего и моего детства, они с Василисой смеялись, ели торт, запивали лимонадом. Даже я рассказывал анекдоты, но не вспомню какие, а мама с Василисой хохотали долго, аж до слёз. Больше всего их смешило то, что я оставался при этом совершенно серьёзным.
Они умирали от хохота, а я в это время думал об этюде.
Потом мама предложила Василисе остаться у нас ночевать, но Василиса ответила, что скоро бабушка вернётся из больницы и надо прибраться-постираться. Дней-то до её возвращения осталось – всего ничего.
– Проводи Ваську! – шепнула мама, и мы с моей соседкой по парте вышли на улицу.
Василиса с бабушкой жили не очень далеко от нас, минут пятнадцать пешком.
Я не знал, о чём говорить, поэтому мы шли молча. Но с Василисой это получается без особых проблем. Есть люди, с которыми молчать в тягость, Василиса не из таких. Нет, бывало, конечно, когда и она приставала с разговорами, но не в тот вечер.
– У меня есть друг Гарик. Он взрослый. Если ему не сделают операцию, он останется инвалидом на всю жизнь. Он альпинист. Сорвался в горах, теперь вот лежит, почти неподвижно. А денег нет. Вернее, он их сам хочет накопить. Но надо много.
– Но ведь можно эти деньги собрать.
– Как? – я вздохнул. – Нам не разрешат, мы несовершеннолетние.
– В вашем городе есть волонтёры? – спросила Василиса.
– Да, – ответил я.
– Значит, надо обратиться к ним. Они помогут.
Я проводил Василису до самой калитки, она вбежала в дом и помахала мне из окна.
Глава 4
Вот уже тают призраки ночи…
На следующий день меня снова забрали на съёмки.
Пустырь у заброшенного дома трудно было узнать. Его полностью преобразили декорации замка с башенками и большими воротами. Вокруг суетилась съёмочная группа.
Карякин отвёл меня в сторону и доверительно сказал:
– Ваня, сегодня очень важная сцена. Познакомься. Это твой партнёр, кстати, тёзка.
Из ворот вышел улыбчивый Иван, в прошлый раз он играл правнука Дракулы.
– Ты попал в сказку, – произнёс он с пафосом. – В волшебную страну кино! Сегодня ты злодей, а завтра гном! А я – король, мучаюсь страшной болезнью.
– По сценарию, – продолжил Карякин, – король начал внезапно молодеть! Черты его лица разглаживаются, кожа покрывается румянцем, борода темнеет. Но! Голос, напротив, подвергается безостановочному старению, и король скрипит наподобие телеги, вот-вот развалится. Понятно?
Я кивнул со знанием дела:
– Синдром Гетчинсона-Гилфорда, или детская прогерия. Быстрое старение организма. Я читал в Интернете. Только у короля всё перепуталось, тело молодеет, а голос стареет.
Карякин с Иваном переглянулись. Иван хлопнул себя по животу и расхохотался.
– Ну ты даёшь! – Карякин протянул мне сценарий: – Это сегодняшняя сцена. Ты – волшебник, но являешься к королю под видом уличного врача.
– Почему? – спросил я.
– У тебя, – объяснил Карякин, – вернее, у волшебника, – своя цель, и, если узнают, что ты, то есть он, волшебник… Ты почитай-почитай.
Через минуту я ознакомился со сценой и повторил её наизусть.
Карякин схватился за голову и воскликнул:
– Гениально! Парень! Где ты был раньше?!
После того как меня переодели в тряпьё и загримировали, началась съёмка.
Король в окружении свиты сидел в огромном кресле на колёсиках у ворот замка.
Я подошёл к нему и обратился с поклоном:
– Ваше Величество! Я вижу, Вы отчаялись, иначе не прибегли бы к помощи уличного лекаря. Я обещаю исцелить Вас.
– Что ты хочешь взамен? – скрипучим голосом произнёс король.
– Смогу ли я попросить Ваше Величество о небольшой услуге сейчас, пока не приступил к оздоровительным процедурам?
– Проси, чего хочешь… – с трудом прошептал король.
– Не могли бы Вы оставить отпечаток мизинца левой руки на этом листе пергамента?
Перед королём поставили походный столик. Я положил на него заклинание и плоскую шкатулку с волшебным порошком. На манускрипте были начертаны слова: «Добро со злом, зло с добром! Мы тому порука!»
Король опустил мизинец в волшебный порошок, после чего прижал палец к пергаменту. Я с поклоном протянул королю петушка на палочке.
– Это волшебный леденец. Через день Вы будете здоровы! – пообещал я.
– Снято! – крикнул Карякин в рупор.
После этого была ещё одна сцена – мой монолог на чердаке, у сундука.
По сценарию предполагалось, что в это время грохочет гром и сверкают молнии. Но ничего этого не происходило. Мне объяснили, что гром и молнии дорисуют при помощи компьютерной графики. А я всё равно должен был воздевать руки к небу и вопить:
– Отныне в мире людей наступит гармония! Больше не будет ни добра, ни зла! Ты слышишь меня, Чёрный маг Этхей?!
Я уже ничему не удивлялся. Этхей так Этхей. Наверное, рукопись, которую я нашёл в своём сундуке, читал кто-то ещё. То есть я даже догадывался – кто. Сценарист Сан Саныч. Но когда и где он её прочитал – для меня оставалось загадкой. Ничего! И её разгадаем.
После съёмок меня снова накормили досыта, как и в прошлый раз, словно я приехал из голодного края, и отпустили отдыхать, вернее, спросили, куда отвезти – домой или в школу. В какую школу? Уроки давно закончились.
Я поблагодарил и ответил, что доберусь сам. И пошёл к Лене. Я ещё утром решил к ней зайти. Вроде как навестить, а заодно выведать про книги и сундук.
Лена, разумеется, меня не ждала. И, когда открыла дверь, сначала не захотела меня впускать, а потом передумала, но сказала, чтобы я подождал в прихожей, пока она приберёт у себя в комнате и переоденется.
Я стоял и видел в большом овальном зеркале, как она прячет под одеяло какую-то старую книгу. Потом она вышла, а я сделал вид, что с интересом разглядываю мозаику с пальмой и двумя попугаями.
– Зря волновался, – она выпятила нижнюю губу. – Я уже выздоровела. И завтра приду в школу. Можешь там любоваться сколько угодно, а теперь уходи!
– Чем любоваться? – я сделал вид, что не понял, а Лена подошла ко мне вплотную.
– Не чем, а кем… – она дышала на меня чем-то сладким, наверное, леденцами от кашля. – Ну, если хочешь, оставайся, раз уж пришёл. Могу компотом угостить.
