— Ну ты теперь крутой мен, выбился в люди! Смотри, не зазнавайся. И домработницу найми, пусть полы помоет, а то ноги прилипают.
— А я, Борис Сергеевич, все на одежду трачу. Слабость у меня к прикиду от кутюр. Красиво жить не запретишь.
Малахов одернул майку неопределенного цвета и подтянул пузырящиеся на коленках треники образца семидесятых годов. Борис почувствовал жгучее желание врезать этому пьяному уроду пару раз между глаз, аж кулаки зачесались.
— Не запретишь, — кивнул он. — Но помешать можно. В общем так, Малахов, — добавил он сухо, поднимаясь с табуретки. — Еще раз соседка пожалуется — и дело твое поплывет правильным курсом.
— Ага, ага! Вы, товарищ капитан, дверку посильнее захлопните, будьте любезны!
Борис хлопнул дверью так, что дом задрожал. У Пироговых в прихожей зажегся свет — засветился глазок, заворчала собака. Дверь приоткрылась, и над цепочкой показался длинный нос «нашей мамаши».
— А, это вы, Борис, — сладко пропела она. — А я-то думала, опять этот паразит буянит. Житья от него нет! И что это Анжелка с таким связалась? Вот и довел ее до могилы. А такая девчоночка была, куколка, умница…
— Алла Ивановна, можно к вам на минутку? — перебил ее Борис. — У меня пара вопросов есть.
— Ой, ну конечно, конечно, проходите!
Нос нырнул за цепочку, дверь закрылась и тут же распахнулась снова. Борис зашел в отделанную по евростандарту прихожую, дизайн которой изрядно упрощал доисторический сундук в углу с сидящим на нем чудовищем по кличке Ункас.
Такой кошмарной собаки Борис нигде и никогда больше не встречал. Когда он узнал, что Вова Пирогов купил щенка у какого-то алкаша за червонец, не мог не вспомнить анекдот о мужике, который водил по рынку медведя, разыскивая мерзавца, полгода назад продавшего ему хомячка. Ункас взял все самое яркое у всех своих многочисленных и разнообразных предков. Но детки Ларисы урода обожали и не променяли бы на десяток элитных красавцев.
— Может быть, чаю? — спросила «наша мамаша».
— Да нет, спасибо, не беспокойтесь.
— Ну все равно, пойдемте на кухню, а то у меня… уборка.
У Ларисиной свекрови всегда была «уборка». Понимать это следовало так: «Неудобно просить представителя власти снять обувь. А в ботинках в комнату не пущу, будь ты хоть сам премьер-министр!»
— Алла Ивановна, — елейно начал Борис, снова усаживаясь на табуретку, на этот раз новенькую, мягкую, обитую гобеленом, — я, откровенно говоря, не слишком рассчитываю, что вы сможете мне помочь…
Он сделал паузу и подождал, пока в глазках пожилой дамы не заиграет дух противоречия: это как же не смогу?!
— Я знаю, у вас тут слышимость страшная, так что вы в курсе, что у соседей делается…
— Да, особенно здесь, на кухне, — перебила его «наша мамаша». — У всех кругом дома как дома, а у нас…
— Алла Ивановна, постарайтесь вспомнить два дня, семнадцатое февраля и девятое марта.
— Так… Надо календарик взять. Семнадцатое февраля, говорите? Ну как не помнить, у Володи шестнадцатого день рождения был. Гостей приглашали в субботу, а сам день рождения впятером отметили. Семейным кругом. Мы с детьми спать пошли, а Лара с Володей полночи сидели, утром чуть на работу не проспали.
— Сидели на кухне?
— Ну что вы! Праздник же! Ужинали в гостиной. Это уже потом, когда я спать легла, они в кухню перешли. А что случилось-то?
— Меня, Алла Ивановна, ваш сосед интересует.
— Он что, опять что-то натворил?
Борис мог поклясться, что у собеседницы от любопытства шевелится кончик носа.
— Вот я и хочу выяснить. А для этого мне нужно знать, когда он в эти два дня домой приходил.
«Наша мамаша» даже покраснела от досады. Получалось, что она действительно не могла ничем помочь.
— Нет, не знаю. Я и в кухню-то почти не выходила, там Лариса хозяила. А девятого… — она внимательно посмотрела сквозь очки в маленький календарик. — Девятого моя смена была, так что я работала, до восьми утра. Вы у Ларисы спросите, она уже скоро придет, минут через сорок. Хотите — посидите, поболтайте со старухой, — мадам Пирогова кокетливо улыбнулась, очки сползли с носа и повисли на цепочке.
Борис, представивший ближайшие сорок минут в компании «нашей мамаши», поспешил откланяться, сославшись на неотложные дела и пообещав зайти попозже. Ункас тяжело спрыгнул с сундука и проводил его до двери.
Промежуток между первым и вторым убийством протяженностью в два года не давал Ивану покоя. Хорошенько подумав, стоит ли искать дополнительные приключения на свою многострадальную задницу, он все-таки послал Костика «в компьютер». Подключить в сеть их старичка не представлялось возможным по причине его тупости и дряхлости, а рассчитывать на компьютер поновее в ближайшее время не стоило, и это расстраивало Костика чуть ли не до слез.
Костя пропал надолго. Он вернулся, когда Иван уже совсем потерял терпение и хотел уходить. Скорчив кислую физиономию, он засунул в компьютер дискетку.
— Пришлось все делать вручную.
— Как это? — не понял Иван.
— А вот так. Компьютер таких слов, как «похоже — не похоже» не андестэнд. Искать по приметам — тоже дохлый номер. Пришлось отобрать всех «потеряшек» женского пола от пятнадцати до пятидесяти лет за последние два года, и по городу, и по области, а потом просматривать по одной. Посмотри на этот кадр.
— Ну и что? — Иван прищурился, пытаясь получше рассмотреть не слишком четкую фотографию. — Разве эта похожа? Начнем с того, что она не блондинка.
— Да ты присмотрись получше! — Костик аж подпрыгивать начал от возбуждения. — Сейчас!
Он включил «раскраску», и через несколько секунд девушка на фотографии превратилась в блондинку.
— Почему бы ей было не сделать то же самое?
— Да, пожалуй, так похожа, — вынужден был признать Иван. — Что за птица?
— Прошу! — Костя вывел на экран данные.
— «Сабаева Кира Валентиновна, семьдесят пятого года рождения, русская, незамужняя, проживает… — вслух читал Иван. — Пропала без вести в сентябре прошлого года, дело возбуждено…» Пожалуй, стоит проверить. У меня в «девятке» приятель есть, надо будет его навестить.
— А то нам троих мало было! — проворчал Костя.
— А если там есть что-то, что нам поможет? Не бойся, пока трупа нет, Киру эту нам никто не повесит. Кстати, помнишь, еще когда на Колычеву ездили, Семеныч про ритуальные убийства намекнул? Так вот, я договорился о встрече с одной дамой по соседству, специалистом по всевозможным сектам. Мало ли что. А пока давай-ка нашими бандюками займемся.
— Вот это дело! — обрадованно закивал Костик. — По крайней мере, все ясно. «Cui prodest? — Кому…
— …выгодно?» — закончил Иван. — Плавали, знаем. Хватит умничать.
