— Впрочем, ты можешь и удивиться... Даже богини совершают иной раз ошибки. Кто знал, что любовь так близка к одиночеству?
— Ты была одинока, жена моя? — Гриффин хотел задать этот вопрос шутливым тоном, но неожиданная искренность в глазах Венеры заставила его сказать это серьезно.
Она посмотрела ему в глаза, и сердце Гриффина сжалось. Почему грустит эта невероятная женщина? Он не понимал; однако знал, что если причиной тому какой-то парень, находящийся здесь, он пожалеет о том, что появился на свет.
— Была, — мягко ответила Венера. — Но все равно нам не стоило жениться. Просто мы оба были невыносимо грустны. Однако дружба может быть лишь дополнением к истинной любви, но не заменой.
Ее слова пробрали Гриффина до глубины души. Они как будто раздвинули некий занавес, и он осознал, как одинока его собственная, лишенная любви жизнь. Он глубоко вздохнул, не зная, куда все это может их завести, но не желая разрушать чары близости. И наклонился к Венере, шепча:
— Но может быть, есть способ это уладить? Для нас обоих?
Венера подняла на него фиолетовые глаза, как будто ища что-то в его лице.
— Может быть, всего на одну эту ночь мы могли бы стать совсем другими людьми...
— Все, чего пожелаешь, моя богиня!
— Я как раз собиралась поговорить с тобой о том, что ты называешь меня «твоей» богиней. Это, знаешь ли, уж очень самонадеянно.
Лицо Венеры прояснилось, полные губы чуть надулись. Гриффин почувствовал, что его неудержимо тянет ощутить их мягкость в поцелуе.
— Ну, поскольку я твой супруг, недавно с тобой помирившийся, думаю, некоторая самонадеянность вполне уместна.
Гриффин наклонился и, прежде чем Венера успела сказать что-либо еще, поцеловал ее.
Она застыла лишь на долю мгновения. Гриффин не спешил отрываться от ее губ, давая ей возможность самой прервать поцелуй и отступить назад. Но она этого не сделала. Вместо того она расслабилась и отдалась его губам. И поцелуй, начавшийся нежно и вопросительно, сразу же стал глубже, а уж когда Гриффин ощутил, как к его плечам взлетели руки Венеры, он просто затерялся в ней. А она приоткрыла губы, позволяя ему все. У нее был вкус специй, женщины, секса... И ответ Гриффина оказался первобытным и яростным. В его затуманенном страстью уме мелькнула мысль, что эта женщина так воспламеняет его, как будто он и в самом деле бог огня. А потом он вообще утратил способность думать. Он мог только касаться ее, ощущать ее, желать ее...
Гриффин увлек Венеру глубже в тень дерева, спрятал от взглядов людей у ресторана, заслонил от шумной улицы. А потом, в этом условно уединенном уголке он впился в нее губами. Она подалась к нему, прижимаясь бедрами к его чреслам. И застонала, когда Гриффин крепко обхватил ладонями ее мягкие ягодицы, приподняв ее так, чтобы потереться о нее восставшим естеством.
— Тебе хорошо? Тебе так нравится?
— Да... — прошептала она, не отрываясь от его губ.
Он вскинул руки к ее плечам и сбросил шелковую лямку платья вниз, обнажив грудь богини. Ее розовый сосок затвердел в ожидании его губ. Гриффин наклонился, чтобы приласкать нежный бутон, и сначала провел вокруг него языком, а потом стал посасывать, сильно и быстро. Услыхав резкий вздох Венеры, он поднял голову. Она задыхалась, приоткрыв влажные губы.
— Ты чертовски сладкая, — с трудом выговорил он.
Расставив ноги, Венера прижалась к нему животом.
Гриффин ритмично подвигал бедрами.
— Позволь мне познать твой вкус...
Она ответила стонущим шепотом:
— Да...
Кровь бешено помчалась по телу Гриффина, его мужское естество взволновалось, как никогда, став нестерпимо твердым. Гриффин опустил руку вниз и без труда нащупал разрез в шелковой юбке.
— Ох боже! Да у тебя ничего нет под платьем!
Гриффин сам не узнал собственного голоса, он почти рыдал от страсти, когда его пальцы погрузились в горячую влагу.
Венера не ответила. Она приподняла ногу, забросив ее на бедро Гриффина. А потом передвинулась так, чтобы конец его пениса очутился рядом с пальцами, и они вместе заскользили по ее влажной щели, не проникая внутрь.
— Если ты этого не хочешь, скажи прямо сейчас, чтобы я остановился… — Гриффин говорил с трудом, понимая, что очень скоро он вообще утратит способность судить здраво. — Но только прошу, не говори этого...
— Не останавливайся,— прошептала Венера.
Гриффин со стоном стиснул руками ее ягодицы и прижал Венеру спиной к стволу дерева. Она ухватилась руками за его плечи, и он тут же двинулся вперед, невыносимо медленно проникая в ее тесную жару; Венера обхватила его ногами, и он крепко держал ее.
— Боже, да ты просто невероятен!..
Он услышал ее шепот сквозь гул крови в ушах и опять закрыл ей рот поцелуем, впивая ее стоны и заглушая крик, пока его мужское достоинство пробиралось все глубже и глубже. Когда он ощутил, что она ритмично сжимается вокруг него, он немного изогнулся, чтобы еще глубже проникнуть в нее, и его собственный оргазм все близился и близился...
— Эй, капитан, это ты там?
Гриффин понятия не имел, как голос лейтенанта сумел прорваться сквозь дикую страсть, заполнившую его мозг, но позже подумал, что это случилось весьма кстати. Он, черт побери, никогда не простил бы себе, если бы кто-нибудь увидел, что именно происходило между ним и Венерой.
— Капитан! Эй!
Гриффин оторвал губы от Венеры и выглянул из-за дерева; Роберт, махая рукой, шел к нему.
— В чем дело? — зарычал Гриффин.
Отодвинувшись от богини, он повернулся так, чтобы еще больше прикрыть ее, пока она торопливо поправляла одежду и пыталась восстановить самообладание.
Роберт замер на месте, удивленный гневным тоном друга.
— Э-э... шеф тебя ищет. Он хочет, чтобы ты объяснил мэру тот план... ну, как обучить команду пользоваться мини-дефибрилляторами. Похоже, мэр готов кое-что пожертвовать.
Гриффин, восстанавливая дыхание, старался заставить свой мозг вернуться в рабочее состояние.
— Иди!
Он глянул на Венеру. Она еще разбиралась с платьем и не смотрела на него.
— Иди, иди, — повторила она.
Она попыталась вывернуться из его рук, но он лишь крепче сжал ее и крикнул Роберту:
— Скажи шефу, я буду через минуту!
Роберт кивнул, бросил на Гриффина удивленный взгляд и снова исчез в ресторане.
— Все в порядке, — сказал Гриффин Венере. — Он ушел.
— Тебе тоже надо идти.
Гриффина окатила чудовищная волна разочарования. Это не должно кончиться вот так. Это не может кончиться так. Он протянул руку и дернул за шелковую ленточку, все еще удерживавшую на месте полумаску, и маска улетела прочь, как вырвавшаяся на свободу птица, открыв лицо Венеры. Она была так невероятно прекрасна, что все слова вылетели из головы Гриффина. Молчание затянулось, а потом Венера жестом, одновременно горделивым и печальным, вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
