Зия была в новом ситцевом платье с желто-белым рисунком, в ушах у нее висели большие позолоченные кольца, и подошвы ее белых сандалий были почти не поцарапаны.
Неужели Тревор на свои деньги купил ей все это? Фелисити решила забыть о своих подозрениях и быть с девушкой по возможности дружелюбной, хотя испытывала к ней сильную антипатию.
Когда они высадились на Изола-Рондинэ, Фелисити постаралась убедить парочку, что, если они хотят, пусть идут вдвоем, куда им надо, а она прекрасно проведет время одна.
— Нет, нет, ты должна пойти с нами. Мне надо тебе кое-что показать, — возразил Тревор.
Фелисити поймала быстрый предупреждающий взгляд Зии. Та почти неприметно покачала головой, но Тревор настоял на своем.
Они пошли втроем вверх по зигзагообразной горной тропе в ту сторону острова, где Фелисити раньше не бывала. Дорога была очень неровной, то там, то сям ее преграждали булыжники и кучи строительного щебня.
— Надеюсь, ты покажешь мне что-нибудь стоящее после такого нелегкого подъема, — в шутку сказала она Тревору.
— Мы уже пришли, — ответил он, останавливаясь перед полуразвалившимся каменным строением. Провалы на месте окон были забиты досками, дверь заменяли грубо сколоченные деревянные щиты.
Зия толкнула импровизированную дверь и пригласила Фелисити войти. Оказавшись в полутьме после ослепительно яркого света, Фелисити сначала ничего не видела, но через некоторое время глаза ее привыкли, и она разглядела грубый деревянный стол, пару стульев и потрепанный старый коврик на каменном полу. Эта странная развалина была на удивление чистой внутри. Полусгоревшие поленья в открытом очаге изумили Фелисити еще больше. Она даже не предполагала, что в это время года в таком теплом климате кому-то нужно согреваться у огня.
— Что это за место? — спросила она у Тревора.
— Старый брошенный дом — вернее, то, что от него осталось. Он раньше принадлежал бабушке Зии. Сейчас в нем никто не живет, поэтому Зия устроила здесь что-то вроде дачи.
Зия вытащила бутылку вина из ящика в углу, достала стаканы и предложила всем выпить.
Фелисити подняла свой стакан и пробормотала «грацие». Даже в полутьме она видела кокетливые взгляды, которые бросала на Тревора эта итальянка, и, допив свое вино, она под каким-то предлогом вышла из дома. «В этом доме есть что-то зловещее», — подумала она.
Девушка присела в тени раскидистого куста. До нее доносился смех Зии, потом ее быстрая итальянская речь, а когда парочка вышла на улицу и Тревор остановился, чтобы закрыть дом, Фелисити услышала, как Зия сказала по-итальянски, что не надо было брать с собой сестру.
— Не волнуйся. Фелисити — нормальная девчонка, — ответил Тревор по-английски.
«Конечно, не надо было меня брать», — думала Фелисити, спускаясь вместе с Тревором и Зией с горы. Она чувствовала себя третьей лишней, хотя у нее не было никакого желания поощрять дружбу брата с Зией.
Наконец настал день отъезда. Хендрик решил отправиться в Монте-Рубино вместе с Фелисити и Тревором.
— Мне надо взять машину напрокат до Васто, а там я сяду на пароход, который идет на другую сторону Адриатики, — пояснил он. — Если вы захотите остаться в Васто на пару дней, я мог бы вас отвезти.
— Спасибо вам, Хендрик, это было бы очень кстати. А оттуда мы уже двинулись бы своим путем. — Фелисити обрадовалась возможности сэкономить деньги на дорогу в одну сторону. Ей также хотелось поскорее увезти Тревора из Монте-Рубино, потому что оттуда было слишком близко до Изола-Росса, и он вполне мог сбежать.
Хендрик помог им найти недорогую опрятную гостиницу и показал пару скромных закусочных, где они с Тревором могли поесть.
Пароход Хендрика отошел сразу после полудня, и уже наступал вечер, когда они с Тревором решили прогуляться. Васто был построен римлянами. В центре находился целый лабиринт из узеньких улочек, средневековых церквушек и зданий, внешне похожих на дворцы. Но Фелисити скорее покорило изысканное цветовое решение домов. Красные черепичные крыши увенчивали здания из розового кирпича, которые высились ярусами на фоне синего неба.
Три дня, проведенные в Васто, были похожи на сон. Они валялись на пляже под зонтиком или бродили по городу, забираясь на самые высокие места, чтобы оттуда полюбоваться панорамой расстилавшегося внизу залива.
Местная туристическая фирма предложила им поездку в горы, и Фелисити пыталась запечатлеть в памяти все подробности восхитительного пейзажа, чтобы вспоминать его потом, когда они вернутся в Англию.
По пути назад в Монте-Рубино та же туристическая фирма организовала для них маршрут в объезд, чтобы они смогли по пути заехать в Фореста-Умбра, огромный лес на высоте в три тысячи футов над морем. Они провели ночь в маленьком горном шале и на следующий день спустились с высот Рубиновой горы в город.
Неделя прошла очень увлекательно, но когда они вернулись в Монте-Рубино, Тревору не терпелось скорее поехать на Изола-Росса, и они в тот же день сели на вечерний паром.
Тревор оставил Фелисити в гавани, чтобы скорее кинуться к своей лодке. Он обещал прийти домой попозже.
Девушка пошла в бар Мариано, решив оставить там чемоданы.
— Какие новости? — поинтересовалась она у бармена.
— Кози, кози, — ответил он, пожав плечами. — Ничего особенного. — Он налил ей кофе и добавил сливок.
Странно, подумала она, что у Мариано за целую неделю не накопилось новостей. Он ведь знал все сплетни на острове. Но на вилле Фелисити получила такую новость, от которой чуть не упала.
Ноэль встретился ей во дворе больницы. На этот раз он улыбался беспрестанно, спрашивал Фелисити, как она отдохнула, и пообещал заехать попозже на машине за ее чемоданами.
— Мэллори наконец от нас уезжает, — радостно заявил он.
— Уезжает? Куда?
— Обратно в Англию. И, думаешь, я очень огорчен этим?
Еще неделю назад Фелисити была бы довольна, если бы Берн навсегда исчез из ее жизни. Теперь же для нее была невыносима мысль, что она может уже больше никогда в жизни его не увидеть.
— Да? А когда он уезжает? — спросила она, стараясь говорить равнодушно.
— Пока еще точно не известно. Ты же знаешь Берна. Он любит из всего делать тайну. Когда придет время, сделаю все, что в моих силах, чтобы его поскорее отослали. Кстати, слышал, что в Англии он оставаться не намерен. Он хочет принять приглашение работать в Канаде.
Эти слова погасили в ней последнюю искру надежды.
— В Канаде? — безучастно переспросила она. — А, понятно. Ну, в любом случае здесь он все равно вряд ли бы остался навсегда.
Фелисити постаралась улизнуть от Ноэля как можно скорее. Она не могла не признаться себе в том, что по-прежнему любит Берна. Это показалось ей унизительным. Может быть, когда-нибудь она сможет относиться к Берну просто как к эпизоду своей жизни. Время наверняка сотрет и острую нежность, и боль, а пока она должна встречаться с Берном, не снимая маски бесстрастности.
