— Но зачем? — удивилась Анна.
— Только так мы могли внушить нашим преследователям, что их задача выполнена — Ольга покончила с собой и теперь мертва, и поиски можно прекратить, — объяснил Александр. — Граф Бенкендорф, как и вы, был потрясен увиденным, но все же результатами своей погони за Ольгой остался доволен.
— И он спокойно вернулся во дворец? — удивился Корф. — Это мало похоже на графа.
— Я тоже уверен, что он оставил где-то поблизости доверенного соглядатая, а потому мы должны похоронить тело Ольги, чтобы все окончательно улеглось.
— С превеликим удовольствием, — язвительно сказал Корф.
— Вы даже не понимаете, барон, что смерть и есть настоящая свобода, — рассмеялась Ольга.
— Но что вы думаете делать дальше? — с тревогой в голосе спросила Анна.
— Милая Анна, еще раз примите мои извинения, что мы так напугали вас. Предупредить вас я не мог — вокруг еще могут быть глаза и уши Бенкендорфа, а искренность вашей реакции убедила меня в том, что представление удалось. Теперь, поставив последнюю точку в этом деле, я хотел бы просить вас, барон, разрешить мне сказаться вашим гостем несколько дней.
— Чувствуйте себя здесь, как дома, — Корф сделал широкий жест рукой, но взгляд его тут же упал на просиявшее лицо Ольги, — но мое приглашение касается только вас, ваше высочество.
— Вы все-таки намерены похоронить меня? — кокетливо улыбнулась Ольга.
— Нет, я собираюсь найти вам самое достойное применение, какое можно только придумать для женщины с вашим несносным характером.
— И какое же?
— Немного терпения, госпожа Калиновская, и вы все узнаете. А пока, — Корф на секунду задумался, — ваше высочество, хотите ли вы быть представлены всем в этом доме под своим именем или мне следует придумать что-либо самому?
— Обычно, когда я хочу побыть один и инкогнито, то называюсь князем Мурановым, а вы можете последовать моему примеру, — сказал Александр с иронией наблюдая за тем, как капризно надувала щечки Ольга.
— Ваше имение? — улыбнулся Корф. — Думаю, подойдет. Когда вы намерены отправить Ольгу в Польшу?
— Лишь только улягутся страсти, — Александр хотел было что-то еще сказать, но Ольга с возмущением прервала его.
— В Польшу?! — с негодованием воскликнула она. — Но ведь новость о моей гибели скоро достигнет моей семьи.
— Подумайте, Ольга, сколько радости вы подарите родным своим возвращением, — мягко упрекнула ее Анна.
— Вернуть меня в Польшу — то же самое, что отправить на верную смерть. Для чего тогда мы затевали весь этот балаган?
— Пожалуй, Бенкендорф никогда не простит тех, кто его одурачил, — засомневался и Александр.
— Ваше высочество, ваша остроумная находка существенно отодвинула время выяснений отношений с его ведомством, так давайте же воспользуемся этой краткой передышкой. Мое поместье в вашем распоряжении, — кивнул Владимир. — Даст Бог, придумаем, что делать дальше.
— А я? — не унималась Ольга. — Вы обещали, барон?
— А ваше время уже пришло, — твердо сказал Корф и попросил Анну позвать в гостиную Варвару.
— Ой, мамочки! — вскрикнула Варвара, увидев убиенную живой и здоровой.
— Тихо, Варя, тихо, — успокоил ее Корф. — Удивляться и волноваться будешь потом, а вообще-то, мой тебе совет, не трать на это времени — совсем не та персона для переживаний. Сейчас же мне очень нужна твоя помощь — переодень госпожу Болотову в крепостную и возьми под свое начало на кухню.
— Я не поняла, барон, — Ольга вскинула брови. — Это шутка?
— Отнюдь, — покачал головой Корф.
— Вам лучше убить меня!
— Вы разрешаете, ваше высочество? — абсолютно серьезным тоном спросил Корф, и Александр, подыграв ему, разрешил.
— Вы не только хам, но и убийца! — воскликнула Ольга.
— Нельзя стать убийцей убитого, — усмехнулся Корф. — Смею напомнить вам, госпожа Калиновская, что вы — уже умерли, и поэтому не имеете ни права голоса, ни вообще никаких других прав.
— Ой, извините, — Анна неожиданно рассмеялась — все происходящее казалось настоящей комедией положений, и было так трудно удержаться от смеха до слез.
— Переодеть в крепостную — дело немудреное, барин. Да кто ж поверит, что такая пава — крепостная? У нее же и походка, и манеры благородные, — с сомнением покачала головой Варвара.
— А я и не собираюсь изображать из себя крепостную! — Ольга вскочила с дивана и забегала по гостиной. — Вам просто нравится надо мной издеваться, Корф.
— Я над вами не издеваюсь, я вас спасаю, — прервал ее стенания барон. — Помолчите!
— Одежку-то я подберу, барин, — снова заговорила Варвара, — вот только речь-то у нее нездешняя. Лучше было бы, если б барышня молчала, словно и немая вовсе.
— Я — немая?! — взбеленилась Ольга.
— Умница Варвара! — Корф от всей души обнял толстуху. — Тебе бы у Бенкендорфа работать в самый раз.
— Только мне этого еще не хватало, — застонала Ольга, не в силах поверить, что все это происходит с нею наяву и при полном попустительстве Александра. Ольга еще раз умоляюще взглянула на наследника, но он встретил ее взгляд так весело, как будто развлекался на псарне. Ольга затаилась и повернулась к Корфу, чтобы возразить, но он ладонью закрыл ей рот.
— Сударыня, прошу вас с этой минуты замолчать.
— Но я не собираюсь… — из-под этого символического затвора промычала Ольга.
— Вы должны закрыть рот и не открывать его, — приказал Корф и кивнул Варваре, — а сейчас вы пойдете с Варей, она поможет вам переодеться. И в дальнейшем для всех вы — Дарья, глухонемая служанка князя Муранова, который гостит у меня в имении по давнему приглашению.
— А где я буду жить? — вырываясь, успела спросить Ольга.
— Лучше бы отправить вас к слугам, чтобы вы здоровой народной жизни попробовали, — задумался Корф, — но, зная ваш характер, я предпочитаю видеть и слышать даже, как вы молчите. Поэтому комнату вам отведут здесь, на первом этаже, неподалеку от моей спальной и гостевой комнаты.
— Всегда мечтала быть рядом с тобой, — сказала Ольга, обращаясь с такой неопределенностью, что было непонятно, к кому же прежде всего — наследнику или Корфу.
— Она неисправима, — пожал плечами Александр.
— Думаю, что это ненадолго, — усмехнулся Корф, а Анна только грустно вздохнула и пошла за Варварой — в помощь.
Глядя на то, как по-военному ловко Корф разобрался с Ольгой, Александр почувствовал облегчение. И, с улыбкой повернувшись к своему спасителю, спросил:
— И как мы будем развлекаться?
— То есть? — удивился Корф.
— Но не думаете же вы, что я буду изображать из себя скорбящего? Да, горе мое безмерно, но радость моя велика — я хочу праздника и здорового времяпрепровождения. Что вы имеете мне предложить, барон?
