— Мисс Блейк — у себя в комнате. У нее болит голова. Мисс Кантор тоже у себя, и у нее тоже болит голова, а будущая миледи, мисс Милбери, уехала на концерт вместе с его светлостью.
«Будущая миледи». Еще один щелчок по носу. Еще одно напоминание, что если она хочет быть желанным гостем в этом доме, то должна относиться к этой проклятой девчонке с должным уважением. Расстроившись из-за того, что ей не на ком выместить гнев, Тесс села за стол.
Ожидая, когда ей подадут суп, Тесс злилась: даже сейчас, когда за столом никого, кроме нее, не было, ее посадили на самое неблагоприятное место — спиной к двери. Словно хотели указать на ее низкое общественное положение. Словно прислуга Брукхевена узнала кое-что о ней… что-то такое, что узнать было невозможно. Проклятая мерзавка Феба!
Глава 25Королевский концертный зал являл собой блестящий образец роскоши и изобилия георгианской эпохи. Сводчатые потолки венчали пышные гипсовые украшения, сусальное золото покрывало все вокруг и создавало впечатление величия. Огромные роскошные люстры — причудливое сочетание похожего на лед хрусталя и сверкающего света — ослепляли.
Это место создавалось для того, чтобы наиболее избранным и утонченным показывать все самое красивое и изящное, создавая у каждого посетителя ощущение, что он и в самом деле находится в самой культурной стране в мире.
Таков был блеск современного Лондона — от удивительных газовых фонарей на Пэлл-Мэлл до этой демонстрации богатства и роскоши. Фебе не верилось, что она — простая-девушка Феба Милбери, дочь викария — находится в центре всего этого великолепия. Она посещает балы и концерты, выезжает в оперу. Она одета в изящное шелковое платье и сидит рядом с молодым красавцем лордом. Одним словом — ведет тот образ жизни, о котором мечтает любая девушка.
И ей ничего не надо делать для того, чтобы этого добиться, — все это она уже получила. Теперь это ее мир. Она уже вовлечена в этот круговорот. Ей нужно только позволить, чтобы все шло своим чередом. Если только она до конца уверена в том, что это именно тот мир, о котором она всегда мечтала. Или просто это тот мир, к которому она должна стремиться?
Высокое сопрано солистки взмывало ввысь, к покрытому фресками потолку. Лорд Брукхевен склонился к Фебе и шептал ей что-то приятное. Феба заученно кивала. Она была словно в прекрасном сне.
Но где-то в глубине души она отчаянно хотела проснуться.
— Марбрук, почему тебя так долго не было видно? — спросила Рейфа высокая стройная женщина в меховой накидке. Ее облегающее одеяние из серебристо-серого шелка с глубоким вырезом с большой натяжкой можно было назвать платьем. Блестящие волосы цвета воронова крыла были распущены по плечам наперекор моде. Волчьи, стального цвета глаза женщины смотрели оценивающе. Смерив Рейфа взглядом, она гордо вскинула голову.
Лила. Входя в фойе Королевского концертного зала, Рейф рассчитывал вскоре незаметно уйти с концерта, но не тут-то было: уж если его обнаружила Лила, то незаметно скрыться не удастся. Хищный взгляд серых глаз придавал прелестному лицу Лилы грешное и сексуальное выражение. Разумеется, в свое время именно это и привлекло Рейфа, но теперь эта откровенная сексуальность его больше не возбуждала.
Леди Лила Кристи была поразительно красива. Казалось, она была рождена для плотских утех. Ее дополнительным достоинством было наличие невзрачного мужа, который, очевидно, был счастлив от самого факта, что женат на такой красавице, как Лила. Многие мужчины из высшего света отдали бы половину своего состояния за одну ночь с этой женщиной. Рейфу удалось покорить ее после долгих и настойчивых ухаживаний.
— Привет, милый. — В ее низком грудном голосе зазвучали интимные нотки. Лила подошла к Рейфу слишком близко и по-хозяйски окинула его взглядом. Всего несколько месяцев назад одного этого жадного взгляда для Рейфа было достаточно.
Однако сейчас, стоя всего в нескольких дюймах от роскошной женщины, Рейф не ощущал былого волнения плоти. Ему хотелось отодвинуться от любовницы… и уйти.
Это было странно и пугало Рейфа.
— Вы, как обычно, опаздываете, миледи. Это новое веяние моды? — испытывая непонятное беспокойство, сказал он.
Лиле с ее неудержимой тягой к греху и неистощимым воображением удавалось удержать внимание Рейфа дольше других его любовниц. В самом деле, поначалу Рейф ей надоел. Или по крайней мере Лила это ему говорила. Сейчас, похоже, она передумала и перестала его отвергать.
«Ты счастливчик. Многие мечтают оказаться на твоем месте. Не забывай об этом».
С изящным поклоном Рейф предложил Лиле руку, и под косыми взглядами окружающих, не слушая шепоток сплетников за спиной, они рука об руку поднялись в концертный зал. Светские сплетники не оставляли без внимания ни одного романа Лилы. Рейф, вздохнув, решил не думать о том, что вскоре его имя снова будут склонять не только во всех гостиных, но и на хозяйских кухнях.
Провожая Лилу в ложу, он оглянулся и с тоской посмотрел в сторону выхода. И вдруг в толпе среди зрителей увидел ее. Феба!
Она здесь.
Все внимание Рейфа и все его мысли устремились к ней. Рейф не замечал никого и ничего, кроме нее. Он видел Фебу в профиль, но одного этого было достаточно для того, чтобы у него пересохло во рту.
Рейф видел, что рядом с любимой сидит Колдер. Вот брат наклонился к самому ее уху и что-то ей прошептал. Рейф заметил, что близость Колдера неприятна Фебе, но она не отодвинулась. Впрочем, и не прильнула к нему, а ведь это мужчина, за которого она скоро выйдет замуж.
«Ну это мы еще посмотрим!»
А может быть, Феба просто проявляет сдержанность на людях?
Рейф продолжал мучить себя, строя бесконечные догадки. «Она не хочет его. А может быть, хочет. Колдер ей противен. А может быть, он, напротив, ей нравится».
Рейф не мог не обратить внимания на то, что брат, сидя рядом с Фебой, выглядит таким… умиротворенным. Это было так не похоже на Колдера — пойти на концерт, слушать музыку. Раньше он считал это пустым времяпрепровождением. Рейф полагал, что его брата не интересует ничего, кроме станков, железных штуковин к ним и их четкого и отлаженного функционирования.
Непохоже, что Колдер скучает и думает сейчас о станках и фабриках. Кажется, он вполне доволен собой, наслаждается прекрасной музыкой и обществом очаровательной женщины, сидящей рядом, — его невесты мисс Фебы Милбери, которая совсем скоро станет его женой.
Колдер что-то сказал, и Феба с улыбкой повернулась к нему. Значит, он ей нравится!
Все проще простого: Фебе понравился тот, кто лучше его.
Рейф испытывал и гнев, и презрение к самому себе одновременно.
Что проку в этой муке? Какие еще нужны доказательства того, что Колдер и здесь одержал над ним верх?
Сопрано завершило арию, и раздались воодушевленные аплодисменты. Воспользовавшись моментом, Рейф собрался уйти. Но тут кто-то положил ему руку на плечо.
