г) (только женщины) на выходных можно полежать на плетеном диване и почитать книгу;
д) (только мужчины) на выходных можно в сухом месте спокойно починить двигатель от старого автомобиля.
С другой стороны, опрос владельцев оранжерей показывает, что:
а) в пространстве не выиграли;
б) сада, неба и крон деревьев не видно из-за жалюзи, которые пришлось установить;
в) выращивать экзотические растения невозможно, потому что они пересыхают, пока ты в отпуске; подростки по природе неспособны поливать что-либо живое (конопля, пожалуй, единственное исключение);
г) летом в теплице лежать слишком жарко, зимой слишком холодно, и вообще каждый раз, когда переворачиваешь страницу книги, скрип плетеной мебели сводит с ума;
д) увы, в настоящее время на рынке нет волшебных средств для выведения пятен от машинного масла с терракотовых плиток, пластиковых окон или плетеной мебели.
Итак, комнаты (пристройки, Улья) и почти-оранжереи не стало. Один муж, один сын и один зять справились с ней за субботу. В воскресенье мы собрались на ее останках — на полу, — и народ окрестил ее «верандой». Но для меня веранда — такое место, где аристократы приходят в себя с перепоя на балу, так что придется подыскать ей другое имя.
Однако я должна остерегаться своей страсти к садоводству. Недавно в очереди в магазине для садоводов я ни с того ни с сего фыркнула при виде тележки какого-то старичка, доверху наполненной красной сальвией. А перед тем подслушала беседу двух женщин средних лет, склонившихся над азалией.
Первая. Это что такое?
Вторая (читает бирку). Азалия…
Первая. Не может быть! Я купила азалию на прошлой неделе, она совсем не такая, и листья другие, и цветы другого цвета.
Вторая. Значит, бирка неправильная. Интересно, что же это такое?
Я не прочла им лекцию о сотнях видов азалии, хотя была очень близка. Вовремя вспомнила о собственном полнейшем невежестве в некоторых областях. Для меня, например, компьютеры, вождение автомобиля или ситуации на Ближнем Востоке — тайна за семью печатями.
Научные исследования: глупость
К сообщениям о научных исследованиях я отношусь скептически, с тех пор как прочла, что австралийские ученые выяснили, будто яблоки вредны для детских зубов. А я-то, глупая, пичкала своих детей анисами и белыми наливами, полагая, что яблоки уберегут их от всяческих бед: авитаминоза, запора и — представляете! — от кариеса. Думаю, у меня были все основания разозлиться на яйцеголовых.
Несколько лет назад вокруг только и твердили, что мне позарез необходим витамин В6. Теперь читаю, что В6 сомнителен как антикварное столовое серебро и примерно так же полезен для организма. А как нынче обстоят дела с маргарином? Что-то я запуталась. Он вообще нужен или нет? Забивает он артерии или не забивает? И верно ли, что съесть яйцо в мешочек так же опасно, как сигануть с вершины небоскреба? А можно ли без последствий потреблять британскую говядину? Или прием внутрь бифштекса есть акт безрассудства и беспечности, схожий с нырянием в Ниагарский водопад в дырявой бочке?
Глубокие научные наблюдения доказали наличие высочайшего интеллекта у дельфинов; дескать, дай им только шанс — будут зачитываться «Лондонским книжным обозрением», слушать Вагнера и обсуждать Тернеровскую премию за вклад в современную культуру. А я не верю людям в белых халатах. Насколько мне известно, высшие достижения рода дельфиньего налицо в дельфинарии, где им аплодируют за прыжки из воды, когда дельфин хватает рыбину из руки блондинки в водонепроницаемом костюме. И раз уж они такие сообразительные, чего ради все время попадаются в сети к японцам? Почему не плывут в другую сторону? Есть у них все-таки сложнейшая система общения или нет?
Однако последний отчет о научных исследованиях вмиг истощил запасы моего скептицизма. В статье говорилось: «Ученые выяснили, что жирафы, которых прежде считали тупыми, умеют общаться, причем у некоторых особей есть даже местный акцент».
Жирафов я обожаю, и первые мужские гениталии, которые я увидела в жизни, принадлежали Барри — чучелу жирафа, жившему на верхней площадке лестницы из красного дерева в музее Лестера. Барри был неповторим. Щедрое жирафово хозяйство травмировало не одно поколение лестерских мужчин, а многих лестерских женщин отвадило от мужиков, я вам точно говорю.
Зоопарки же я терпеть не могу. Что они такое, как не тюрьма для животных, унылый приют для пушистых и пернатых? Правда, свои пленники есть и у меня — четыре золотые рыбки, которые живут в праздной роскоши. Свои дни они проводят в огромном шестигранном аквариуме с декорациями в японском стиле. Им нравятся камушки, изящная финтифлюшка из бамбука, элегантно растопыренная коряга. Вода у них фильтруется и нежно-фиолетово подсвечивается. Их кормят отборным кормом, но разве они выглядят счастливыми? Нисколько. С укором взирают на меня через стекло аквариума, а я не могу решить, то ли они тоскуют о свободе в Японском море, то ли тупо ждут очередной порции мотыля.
После того как я прочла статью в «Бюллетене о ракообразных», из моего рациона исчезли омары. Доктор Лорен Хорсли, зоолог и специалист по беспозвоночным, известила поклонников морепродуктов, что:
• У омаров сложнейшая нервная система, им больно, когда их режут или варят.
• Омары вынашивают потомство девять месяцев, а потом у маленьких омарчат долгое детство и неуклюжая юность.
• Некоторые омары правши, другие — левши.
• Омары гуляют, взявшись за руки, а старые опираются на молодых.
Я очень надеюсь, что люди в белых халатах не будут изучать другие виды семейства ракообразных. Я не желаю знать, что:
• Креветки отмечают дни рождения.
• Креветки официально регистрируют брак.
• Креветки поют своему потомству колыбельные песенки.
• Крабы обожают танцевать менуэт.
• Крабы умирают от разбитого сердца, если им изменяет супруг.
Ненавижу, когда очеловечивают животных. Зачем переносить человеческую глупость на зверей, которые живут с нами в этом мире? Я спросила у нескольких знакомых жирафов, что они думают о людях.
Мистер Шея из Твайкросса ответил:
— Чё тебе сказать, детка? От людей ва-аще хлопот не оберешься — то пончиками швыряются, то таращатся на твое причинное место.
Мистер Долговяз из Виндзорского сафари-парка протянул:
— Признаться, меня премного занимает, когда двуногие пялятся на нас через запотевшие стекла своих мерзких автомобильчиков.
Миссис Ж. МакРафф из зоопарка в Глазго фыркнула, на миг перестав ощипывать дерево:
— Ха! Да ладно, чё там людишки-то, я энтих ученых тер-р-рпеть не могу.
Страхование на Рождество
Сэр Эндрю Мердстоун восседал за грандиозным столом светло-серого металла в своем кабинете на двадцатом этаже здания «Мердстоун Тауэрс». Дело было в сочельник.
