Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– С чего это вы о тюрьме заговорили? Вы думаете, что на основании заявления такой плаксы можно арестовать полсотни людей? А чем вы все это доказать можете?…
– Но я клянусь вам: все, о чем я говорила, – правда!
– Клятвы – в церкви. А у нас прежде всего – дело!
– Что же мне делать? – упавшим голосом спросила Юлия.
Председатель опять стал ходить по комнате, заложив руки за спину… Наконец круто остановился:
– Вот что, Филатова… Я хочу верить вам, хочу думать, что вы искренни… Ведь вы – дочь рабочего, черт побери! И ваш отец – коммунист.
– Что же мне делать, товарищ председатель? – повторила Юлия. – Я сделаю все, что вы прикажете!..
– Если так – добро! Давайте работать вместе… Сейчас я познакомлю вас, Филатова, с одной славной женщиной. Пойдемте вот сюда…
Они вошли в смежную комнату, и Юлия Михайловна зажмурилась. В комнате, над чайным столом, горела двадцатилинейная лампа-молния. Кипел самовар. Маленькая, хрупкая женщина, наливая Юлии Михайловне чашку чая, сказала деловито и ласково:
– Меня зовут Надежда Валерьяновна Седых. Мы будем встречаться здесь, на этой квартире.
Пономарев пояснил:
– Товарищ Седых – сотрудник Губчека. А теперь могу рекомендоваться и я: тоже сотрудник Губчека.
– Вы читали сегодня газету? – спросила Надежда Валерьяновна и подала номер «Советской Сибири». Юлия Михайловна прочитала: «…Сегодня по приговору Коллегии Губчека расстреляны за контрреволюционную деятельность…»
Длинный список был обведен красным карандашом.
– Знакомых у вас в этом списке нет? – поинтересовалась Надежда Валерьяновна.
– Н-нет…
Юлия Михайловна не заметила, как исчез из квартиры Прецикс, а Пономарев после чаепития сказал:
– Будете продолжать службу на телеграфе и на Кабинетской. Словом, все – как было. Раз в неделю, по пятницам, вечером будете встречаться здесь с Надеждой Валерьяновной, а когда ее не будет дома, – со мной. Мы оба в затоне работаем, а здесь меняемся: если погода морозная или буранная – я, хорошая погода – товарищ Седых… Общее же наше с вами задание, Юлия Михайловна, проследить, где хранятся листовки и как они попадают к населению… Понимаете?… Но – осторожность, осторожность и еще раз осторожность!..
Из этой квартиры Юлию Михайловну не провожали. Отец был дома. Юлочка бросилась ему на шею. Филатов, давно отвыкший от ласк дочери, поразился:
– Ты что это расчувствовалась? Ревела, ревела и вот – на!..
В кабинет председателя Губчека вошел дежурный комендант.
– Происшествие у нас, товарищи… Разрешите доложить? Этот тип, которого из затона привезли, повесился…
Чекисты бросились вниз. В подвальной камере на петле-удавке, сделанной из разорванных кальсонов, висел неизвестный, пойманный с листовками в затоне. Он перехватил себе вены осколком стекла и повесился.
– Видать, когда оконные стекла вставляли, обломок остался, – предположил дежурный комендант, – а может, на дворе подобрал: его на прогулку выпускали.
– Уберите труп, – приказал начсоч Новицкий.
Наверху Прецикс долго курил…
– Мазилы мы все!.. И наш комендант мазила! Не догадался до сих пор волчки сделать!..
– Но ты же сам запретил делать волчки, – напомнил Новицкий.
– Я – первый мазила!.. Все боимся на жандармов походить, а они, сукины дети, изображают мучеников… «за веру, царя и отечество»!
– На здоровье, – хмыкнул Новицкий.
– Какой черт, здоровье! Так и не удалось установить его личность.
– Товарищ предгубчека, сказать коменданту, что вы распорядились проделать волчки в камерах? – спросил дежурный.
– Не нужно! – председатель отмахнулся.
Там, где размещалась Новониколаевская Губчека, сейчас музей, но весь подвал сохранился в неприкосновенности: волчков в дверях так и не сделали.
Очень уж были принципиальные люди в то время: заводя тюрьмы, больше всего боялись самого слова «тюрьма». Долго пользовались словами-суррогатами: «домзак», «исправдом», «КПЗ».
Вечером Новицкий сказал председателю:
– Понимаешь, еще одна неприятность: часовой, стоявший на посту возле подвала, где сидел самоубийца, – исчез из наряда.
– Как – исчез?
– Сменился, сказал карначу, что идет за пайкой, и не воротился.
– Дезертировал?!.
– Да… И окно в камере разбито, а в углу обнаружили гайку.
– Гайку?…
– Самую обыкновенную гайку от ходка.
– Значит, самоубийца получил… приказ.
Гошка Лысов медленно и осторожно пробирался по доскам, проложенным на остатках дороги-зимника, соединявшего затон с городом.
Зимник уже подтаял и покрылся навозной жижей, а досок было мало, их растаскивали по ночам жители тех домиков-курятников, что лепились на склонах правобережного яра у Чернышевского спуска. Приходилось маневрировать, обходить полыньи, делать крюки. Наконец Гошка додумался: взвалил на плечи длинную тесину и продолжал движение при помощи этого переносного моста. Матрос уже прошел чуть не полдороги, как вдруг остановился и замер.
Из полыньи торчали… женские ноги в черных чулках.
Так Лысов нашел хозяйку конспиративной квартиры Надежду Валерьяновну Седых. Гошка остановил какие-то розвальни, вытащил труп из подмерзшего ледового крошева и привез на пристань.
Теперь Надежда Валерьяновна лежала на длинной скамье в кабинете ответкомиссара. С лица ее капала вода, и Гошке чудилось, что мертвая плачет…
Гошка бросился к. телефону, стал вызывать Губчека.
Весь вечер охранники шерстили Яренский затон, а в полночь к землянке Габидуллина подошла опергруппа Водной Чека.
Постоялец Габидуллиных, флотский инженер Пономарев, сказал Гошке не без ехидства:
– Тамарочки дома нет, чекист. Вместе с папашей отбыла в город по неотложному делу. Погулять с мамочкой интересуетесь?… Ничего не поделаешь – нетути. Вот чайком могу угостить, садитесь, комиссар.
Гошку взорвало:
– Д-документы!!!
Инженер Пономарев заглянул через Гошкино плечо, увидел охранников и понял.
– Документы вас интересуют?… Что ж, за документом дело не станет.
Инженер снял со спинки стула свой синий китель и распорол подкладку.
В руках у Гошки очутилась хорошо знакомая книжечка удостоверения Губчека.
Лысов пошатнулся. Оперся рукой о спинку стула, другой рукой сгреб свою тельняшку на матросской груди, широко открыв рот, стал хватать воздух, как вытащенная на лед рыбина…
Собравшись с духом, крикнул:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
