— Посмотрите.
Звездочка встает с одеяла, которое белое. Подходит поближе, чтобы посмотреть.
— Ой, какое красивое.
Коробок говорит:
— Какой у тебя размер, Звездочка?
— Такой же, как у Ствола. — Звездочка говорит: — Только меньше.
— Только у нее попа больше.
Звездочка говорит:
— И еще у меня есть грудь.
Коробок улыбается:
— Да, я вижу.
Звездочка говорит:
— Я могу надеть, что хочу?
Коробок кивает:
— Если оно презентабельно.
Звездочка роется в вещах, вылившихся из шкафа. Берет, вертит в руках и кладет на место. Там есть синие вещи и есть оранжевые. А есть и не синие, и не оранжевые. Звездочка хочет чего-нибудь оранжевое. Она рассматривает все оранжевое, что есть.
— Ой, какие красивые.
Коробок говорит:
— Выбери что-нибудь и примерь.
Звездочка выбирает все вещи, которые оранжевые. Прикладывает к себе спереди и на попе, смотрит, подойдет или нет. Нет, это будет велико. Ой. Какое хорошее. Но опять велико. Звездочка бросает вещи на пол. Они оранжевые, как апельсиновый сок с газировкой. Как будто кто-то разлил на полу апельсиновый сок. Оранжевая шляпка, оранжевое платье, оранжевые носки.
— Ты тоже, Ствол, выбирай. — Коробок улыбается. — А то Звездочка выступит вся из себя красивая, а ты вроде как не при деле.
Звездочка говорит:
— А почему мне нельзя выступать? Я хочу выступить.
Коробок хмурится. Кажется, он не совсем правильно
ее понял.
— Она имеет в виду, что ей хочется покрасоваться. — Я тоже встаю с кровати. — Звездочка, ты, если хочешь, красуйся.
— Можно, да? — Звездочка говорит: — Да, Коробок? Можно?
— Да сколько угодно. — Коробок говорит: — Главное, сиди и помалкивай.
Звездочка говорит:
— А как же речь после ужина? Я хочу сказать речь.
— Ну, если без этого действительно не обойтись. — Коробок говорит: — Только коротко. И только после того, как уйдут папа с братом. А пока они будут здесь, вам вообще не обязательно ничего говорить.
— Я ничего не скажу. Ни единого слова. — Звездочка делает вид, что закрывает рот на застежку-молнию. Ну, как спереди на брюках.
Я нахожу себе брюки. Синие брюки. И еще — смокинг. Он тоже синий. И галстук-бабочку. Тоже синий. И синюю рубашку.
Коробок говорит:
— Эта штуковина явно тебе велика.
— Что? — говорю. — Рубашка?
— Нет. Галстук-бабочка. — Коробок смеется. Похоже, у него хорошее настроение. — У тебя лицо узкое, он его шире раза в полтора.
Мы со Звездочкой и Коробком стоим на крыльце у подъезда. Коробок поправляет свой галстук-бабочку, который черный и аккуратный. Подъезжает такси, тормозит у подъезда. Мы стоим, смотрим. Из машины выходит дяденька. Это папа Коробка. Он очень большой, просто очень, по сравнению с ним Коробок даже кажется маленьким, хотя он вовсе не маленький. Просто папа действительно очень большой. На футболке у папы написано: «Я — тот самый Ниггер, который впердолил твоей сестрице». Только он никому не впердоливал. Это просто такая футболка.
Потом из машины выходит мальчик. Он белый. Белый мальчик выходит из такси, которое черное. На крыше такси — такая прямоугольная серебристая штука, которая впитывает свет от неба, и от этого света работает мотор. Небо затянуто облаками. Сейчас весна.
Папа Коробка расплачивается с таксистом: достает свой специальный лазерный пистолет, который стреляет деньгами-цифрами, и стреляет деньгами-цифрами на специальный экранчик.
— Да, чуть не забыл. — Коробок говорит: — Еще одна деликатная тема. Почти такая же деликатная, как наркотики. Мой брат немножечко инвалид. У него плохо с ногами. Не всегда удается преодолевать некоторые препятствия без посторонней помощи. И он очень не любит, когда об этом говорят.
Брат Коробка доходит до подъезда вполне даже самостоятельно. Но там — восемь ступенек, и по ступенькам он не поднимается. Не может. Папа берет его на руки и несет вверх по ступенькам. Которых восемь. Коробок открывает дверь. Мы все заходим в подъезд.
Мы со Звездочкой проходим в гостиную следом за Коробком. Все молчат, ничего не говорят. Папа Коробка заходит в гостиную, брат Коробка заходит в гостиную. Брат садится в удобное кресло, которое сделано из металла и пластика. Пластик — прозрачный, и там, внутри, — разноцветные перышки, которые видно. Брат сидит в кресле. Оно прозрачное и очень красивое. Все остальные стоят. Папа Коробка говорит:
— Прошу прощения, Коробок. Мне надо воспользоваться уборной. А то в животе все скрутило.
Коробок кивает.
Брат Коробка улыбается. Смотрит на Звездочку и на меня. Он держит сумку, которая сделана в виде космического корабля. Он держит ее на коленях и обнимает двумя руками, как будто это его жена, которую он собирается поцеловать.
Коробок говорит:
— Далек, это Ствол и Звездочка. А это Далек. Мой брат.
Далек улыбается и говорит нам:
— Привет.
Звездочка улыбается Далеку, но молчит. Ничего не говорит. Прячется под своей шляпкой, которая оранжевая.
Я киваю и говорю:
— Привет, Далек.
Он белый, не черный.
Мы со Звездочкой и Коробком просто стоим, ничего не делаем. Я себя чувствую дураком. Все молчат, не говорят ни слова. Просто не знают, чего говорить.
Коробок откашливается.
Все молчат. Никто даже не просит... ну, сами знаете чего.
Далек говорит:
— Может быть, телик посмотрим?
Коробок идет к телевизору.
— Главное, чтобы там было чего смотреть.
Я говорю:
— Мы смотрели Отвязного Мыша. Последнюю серию в сериале. Совсем последнюю. — Я улыбаюсь. Как будто я самый умный. Потому что я видел последнюю серию про Мыша. Самую последнюю в сериале.
Далек говорит:
— Да, я ее уже видел. Да. Где кота застрелили. У меня есть все серии. На диске.
Я киваю:
— Ага.
— Коробок, у тебя новый телик?
Коробок кивает и говорит:
— Нравится?
— Ага, хороший. — Далек спрашивает: — А он с запахом?
Коробок кивает. Он сейчас очень красивый и элегантный в своем черном смокинге. Он говорит:
— Чего будем смотреть?
Далек пожимает плечами.
— Давай двадцатый канал, где Тупняк-Мультяшки. Там иногда повторяют «Убойных Мурашек». Они прикольные.
