Книга Возвращение на остров Мечты - Алексей Тихонов

— Послушать, сударь, — озадаченно покачал головой герцог, — так без вашего участия Гердонезу никогда не обрести свободу. Но ведь это немыслимо! В конце концов, накатывающий вал Империи обязательно захлебнется, раздробится и начнет отступать. Разве тогда объединенные армии Срединных Островов, осененные благословением Святой Матери Церкви, не очистят от варваров покоренные земли?

— Возможно и так, сир, — согласился юноша. — Ныне эти надежды выглядят фантастично, однако способны осуществиться гораздо быстрее, чем вы думаете. Знаете о готовящейся вскоре войне мелонгов на Восток?

— Ну, разные бродят слухи. И этот, кажется, встречался.

— Так вот данный слух целиком соответствует истине — Империя стягивает силы к Диадону. Если она достигнет успеха там… все очень плохо. Если надорвется, ее вал действительно покатится вспять. Вероятно, и Святая Матерь тут же не преминет организовать новый крестовый поход, очищая захваченные варварами страны. И желающих освобождать Гердонез, сир, разумеется, найдется предостаточно. Вот только кому определять судьбы королевства, получившего свободу на конце чужого копья?

— М-да, — вздохнул Риз. — Вы можете быть весьма убедительным, сударь. Кстати, если, по вашим словам, Империя собирает войска в кулак, почему бы и отсюда не забрать несколько полков? Хоть какое-то облегчение…

Шагалан посмотрел на него изучающе.

— Вы не в курсе?

— О чем вы, сударь?

— Ладно, поделюсь сведениями, добытыми тяжелым трудом. Считайте это, сир, залогом наших дальнейших союзнических отношений… Гонсет уже отослал Императору до половины своего гарнизона.

— Когда?

— Недели две назад.

— Уверены? Нам ничего подобного не сообщали.

— Сведения вполне достоверные, пользуйтесь. Ушедших в поход мелонгов замещают губернаторские стражники.

— Ну, этих-то вояк одолеть несложно, — отмахнулся герцог. — Они хороши для выбивания податей с крестьян, против рыцарства не выстоят. Да и упорствовать, полагаю, не осмелятся. Иное дело оставшиеся мелонги… Даже если вы правы, их по-прежнему едва ли не больше, чем всех нас вкупе с разбойниками, горожанами и прочим бунтующим людом… У нас лишь один шанс — сосредоточенный удар в неожиданной точке. Настырно отказываетесь от объединения сил? Пока враг не ведает места удара, он будет вынужден распыляться, пытаясь прикрыть все бесконечные границы страны… Ну, пусть и не все, пусть главным образом южное побережье… Никаких армий не хватит, чтобы везде отбросить наши отряды. А уж потом… воля Творца и доблесть воинов… И вы знаете, господин Шагалан, с этой точки зрения раздельная высадка впрямь имеет некоторые преимущества: нападающий первым поднимает тревогу и приковывает к себе внимание врагов. Второй высаживается на оголенных рубежах, в свою очередь отвлекая варваров. По-моему, неплохо, согласны? Или пойти дальше: у нас налажены связи с редгарсийскими пиратами. За умеренную плату устроят в нужный момент на западе серию налетов, повезет — завладеют крупным городом вроде Прюлотта. Поставим Гонсета перед необходимостью отвоевывать его, тянуть полки через Кентарн, а это быстро не делается. Так мы выиграем дополнительно сотен пять человек.

Юноша пожал плечами.

— Полки рано или поздно вернутся.

— Неважно! — Разгорячившийся герцог хлопнул кулаком по ладони. — Только бы занять столицу, известить Гердонез о начале долгожданной освободительной войны!.. По нашим оценкам, до тысячи дворян немедля явятся на зов принца. Простой же народец вообще сбежится бескрайними толпами, придется лучших отбирать… Короче, наскребем чем встретить войско Гонсета. Вдобавок вылазка пиратов отвлечет из пролива имперский флот.

— У Гонсета серьезный флот? — прищурился Шагал ан.

— Нет, по рассказам, с полдюжины галер. На каждое побережье не сыщется и двух штук, большому набегу они не помеха. Империя всегда слишком верила в запуганность соседей, а защиту от разбоя предпочитала возлагать на местные гарнизоны. Сдается, время указать ей на промашку.

— Недурная мысль, — кивнул разведчик. — Есть, правда, мелочь, которую вы, сир, упускаете из виду. Я о барокарах.

— О ком?

— Барокарами в народе прозвали чужестранных фригольдеров, служивших в имперской армии за землю. В последние годы таких завозили в Гердонез очень активно. Сейчас это несколько тысяч умелых, сплоченных битвами солдат. Сам проверял.

— О наезжих фригольдерах я слышал, — произнес в задумчивости Риз. — Однако зачем же им встревать в чужую войну? Свою плату от мелонгов они уже получили, на что рассчитывают теперь?

— В том-то и состоит, сир, мое предложение к принцу. На сей раз, барокары будут сражаться не за хозяев, которых явно недолюбливают, а за собственное выживание. Они обоснованно опасаются, что при смене власти разбушевавшийся окрестный люд начнет резать их семьи, а господа — отнимать пожалованную землю. Вот если бы принц Демион… пообещал им сохранить наделы и оберечь от расправ…

— Что тогда?

— Я бы попробовал договориться с их старшинами. На нашей стороне они выступят едва ли, но вроде бы готовы остаться глухими к призывам мелонгов и не участвовать в войне.

— Ну, и в чем же дело, сударь? — Герцог улыбнулся и хлопнул Шагалана по плечу: — Какие сомнения, если такой малостью мы выиграем так много? Не скупитесь на любые посулы.

Юноша хмыкнул.

— Я предпочел бы тоже надеяться, что эти посулы не окажутся пустым звуком, сир. Там ведь, очевидно, не простаки, которые сразу верят байкам незнакомых бродяг.

— Не поверят на слово? Черт с ними, вручите бумагу по полной форме. Прямо здесь состряпаем грамоту и обвешаем всеми мыслимыми печатями. Для вящей убедительности.

— Так бесхитростно? И принц подпишет подобный документ?

— Ни мгновения не колеблясь! — Риз понизил голос, хотя вокруг на десятки шагов не было ни души. — Вас бы шокировало, сударь, доведись услышать, сколько обещаний и клятв вынужден давать брат в последнее время. Позарез надобны согласные оказать поддержку. Страждущих и обиженных Империя наплодила на обоих берегах пролива массу, однако для поднятия боевого духа каждому требуется что-нибудь посулить. Обещаем безостановочно! Церкви — возвращение земель и привилегий, дворянам — ленные владения и титулы, горожанам — свободы, разбойникам — прощение… Всего и не упомнить. Эти чистосердечные рвачи сами изумились бы, узрев целиком гору накопившихся обязательств. Возможно, тогда бы они чуть умерили пыл, сообразив, что на претворение такого в жизнь не достанет и трех Гердонезов! А что еще прикажете делать, сударь? Никакие сокровища предков не оплатят столь грандиозное предприятие. Да к тому же после десяти лет изгнания.

— Неужели его высочество в реальности не намерен исполнять решительно ничего?

— Господь с вами, друг мой. Мы, разумеется, не осилим все, не хватит страны. Но должны будем выполнить многое, дабы не развязать всеобщую внутреннюю войну и смуту. Подлинное искусство — пройти по этой грани.