— А ты что сказал?
— А что я мог сказать? Я был так ошеломлен, что у меня отнялся язык. Я только смотрел на него и кивал. «А вдобавок, — сказал он, — передай вашему другу Уильямсу, чтобы он держался подальше». Я переспросил: «Уильямсу»? — как будто не понял, о ком он говорит.
— Кто-то подслушивал телефон Дирка.
— Никаких сомнений. Потом он сказал еще: «Если его придется уговаривать, скажите ему, что я так же неравнодушен, как и он, к его отцу и Джеффу». Это твой брат?
Бак кивнул.
— И ты смотался?
— А что было делать? Я попытался разыграть крутого парня. Я сказал: «А если у меня магнитофон, и я записал наш разговор?» Он ответил абсолютно спокойно: «Он был бы уже зафиксирован детектором на металл». Я говорю: «У меня прекрасная память, я все запишу». А он в ответ: «Рискуешь, кореш. Кому поверят, тебе или мне? Даже Марианна не поверит тебе, конечно, если она будет настолько здорова, чтобы вообще что-либо понимать…»
— Марианна?
— Моя сестра. Но я не дошел еще и до половины. Ему нужно было довести дело до конца. Он позвонил моему капитану по громкоговорящему телефону и сказал ему: «Салливен, если один из твоих людей пришел ко мне в офис и утомляет меня, что мне делать?» И Салливен, один из моих кумиров, отозвался, как малый ребенок, он сказал: «Мистер Тодд Котран, сэр, делайте с ним, что считаете нужным». Тогда Тодд Котран спросил: «А что, если я прикончу его тут на месте?» Салливен ответил: «Сэр, я не сомневаюсь, что это будет оправданное убийство». Учти при этом — Тодд Котран говорил по телефону со Скотланд-Ярдом, где записывается каждый телефонный звонок, и Тодд Котран это знает. А если, говорит, это Алан Томпкинс? Вот так прямо, без околичностей. И Салливен отвечает: «Я тотчас прибуду и сам уберу труп…» Ну, вот я тебе нарисовал всю картину.
— Так что тебе не к кому больше обратиться.
— Совершенно не к кому.
— Предполагается, что и я подожму хвост и дам деру. Алан кивнул:
— Я должен доложить Тодд Котрану, что я тебя проинформировал. Он полагает, что ты покинешь Англию ближайшим рейсом.
— А если я этого не сделаю?
— Я не буду тебя выталкивать, но не даю никаких гарантий.
Бак отодвинул в сторону тарелку и придвинул стул.
— Алан, ты меня плохо знаешь. Но ты должен знать, что я не из тех людей, кто спокойно проглотит такое.
— Как раз этого я и боялся. Я тоже не из таких, но куда деваться? Что мне делать? Ты думаешь, что ты можешь на кого-то положиться, но можно ли что-то сделать в этой ситуации? А если это свидетельствует о том, что Дирк был прав, что он чересчур близко подобрался к каким-то тайнам, куда это ведет? Не связан ли с этим твой Стонагал? И еще другие финансисты, с которыми они встречаются? Учти, они могут купить кого угодно. Я читал про ваших чикагских гангстеров, как они покупали полицейских, судей, политиков. Никто не мог их тронуть.
Бак кивнул. Их не мог тронуть никто, кроме тех, кого было невозможно купить.
— Неподкупные?
— Они были моими героями, — сказал Бак.
— И моими тоже, — отозвался Алан, — вот поэтому я и стал следователем. Но если Скотланд-Ярд оказался отхожим местом, куда мне деваться?
Бак положил подбородок на руки.
— Как ты думаешь за тобой наблюдали, выслеживали?
— Я проверял. По-моему, пока нет.
— Кому-нибудь известно, где мы сейчас находимся?
— Я пытался определить, нет ли за нами хвоста. Как профессионал, думаю, что мы ушли незамеченными. А что ты собираешься делать. Камерон?
— Похоже, пока что я мало что могу предпринять. Может быть, я улечу под другим именем, сыграю спектакль для тех, кого это интересует, что я из упрямства остался здесь.
— И что это даст тебе?
— Конечно, Алан, все это заставляет опасаться, но я попробую отыскать какую-нибудь зацепку. Думаю, что сумею найти влиятельных людей, которые помогут мне. С твоей страной я знаком слишком мало, чтобы знать, на кого можно положиться. Я вполне доверяю тебе, но тебя вывели из строя.
— Я проявил слабость, Камерон? Ты считаешь, что я мог бы что-то еще предпринять? Бак покачал головой.
— Я сочувствую тебе. Я не знаю, как бы я поступил на твоем месте.
В это время официантка обходила столики, обращаясь к посетителям с каким-то вопросом. Когда она подошла поближе, Бак и Алан примолкли, чтобы разобрать, что она говорит.
— Кто приехал на зеленом Седане? Тут говорят, что там не выключен свет.
— Это моя машина, — сказал Алан, — но я, как будто, не оставлял свет.
— Мне тоже так кажется, — сказал Бак, — но снаружи был очень яркий свет, поэтому мы могли не обратить внимания.
— Пойду, проверю. Ничего страшного, но старый аккумулятор долго не протянет.
— Будь осторожен, — предостерег Алана Бак, — убедись, что никто ничего не трогал.
— Маловероятно. Ведь мы оставили машину у самого входа.
Бак привстал и проводил взглядом Алана. Да, было видно, что внутри машины горит свет. Алан подошел к машине и выключил свет. По возвращении он сказал:
— В мои-то годы я уже становлюсь слабоумным. В следующий раз забуду выключить фары.
Бак сидел удрученный, задумавшись о том положении, в котором оказался его друг. Служить там, где мечтал служить чуть ли не самого детства, и вдруг обнаружить, что твой непосредственный начальник является пешкой в руках международной мафии.
— Я позвоню в аэропорт и узнаю, смогу ли я взять билет на вечерний рейс.
— В твоем направлении сегодня вечером вряд ли что-нибудь будет, — сообщил Алан.
— Я попробую взять билет до Франкфурта и вылечу отсюда завтра утром. Пожалуй, мне не стоит здесь искушать судьбу.
— Телефон есть у входа. А я пока рассчитаюсь с официанткой.
— Плачу я! — категорически произнес Бак и бросил на стол пятьдесят марок.
Пока Алан получал сдачу у официантки, Бак дозвонился в аэропорт «Хитроу». Ему предложили билет на рейс до Франкфурта через сорок пять минут, что давало возможность в воскресенье утром вылететь в аэропорт имени Кеннеди.
— А что, «Кеннеди» уже открылся?
— Час тому назад, — ответила кассир, — полеты пока ограничены, но из Франкфурта есть рейс туда завтра утром. Сколько мест?
— Одно.
— Имя?
Бак полез в бумажник, чтобы уточнить, на какое имя выписан его поддельный английский паспорт.
— Простите, не понял, — сказал он, затягивая время.
— Ваше имя, сэр?
— Извините, Орешкович, Джордж Орешкович. Подошел Алан и шепотом сказал, что будет ждать его в машине. Бак кивнул.
